Похищенный сделал ещё одну попытку:
– Что это за место?
Впервые аватара ответила попросту:
– Кхаджурахо [37] .
Но Харман всё равно ничего не понял. Дух биосферы указал на него тонким пальцем, два маленьких зелёных человечка подхватили пленника под руки, и процессия двинулась прочь от храма по едва различимой тропинке, проложенной сквозь густую чащу. Обернувшись, мужчина заметил не одну, а несколько внушительных каменных построек, покрытых снизу доверху эротическими фризами, отданных на прихоть жадных до разрушения джунглей. Совокупляющиеся фигуры обвивал виноград, затеняла густая трава, сжимали крепкие корни, по ним вились изумрудные усики…
Но вот загадочное место под названием Кхаджурахо растворилось в пышной листве, и Харман, уже не отвлекаясь, мрачно побрёл за полупрозрачным существом.
Когда восходящее солнце окрасило дикую зелень десятью тысячами оттенков – похищенный даже не подозревал, что такие существуют, – мужчина размышлял об одном: как ему вернуться в Ардис, к любимой Аде, или хотя бы на Мост – прежде чем Петир улетит на соньере. Не терять же, в самом деле, целых три дня, ожидая, пока молодой человек возвратится за Ханной и выздоровевшим (если целебная колыбель подействует) Никем-Одиссеем.
– Ариэль, – вдруг обратился мужчина к маленькому созданию, которое безмятежно парило впереди, возглавляя шеренгу зеков.
– Что угодно, сэр?
Не будь этот голос таким бесполым, он бы гораздо меньше действовал на нервы пленнику.
– Как ты меня перенёс от Золотых Ворот в эти джунгли?
– Согласись, о смертный, получилось довольно ловко.
– Ещё бы, – поддакнул Харман, боясь, как бы бледное существо вновь не ударилось в бессвязную болтовню. – И всё-таки объясни.
– А как вы путешествуете с места на место, когда не летаете, разлёгшись брюхом книзу в соньере?
– Факсуем, – ответил муж Ады. – Но я не видел павильонов на Мачу-Пикчу… Там нет факс-узлов.
Ариэль подплыл (или подплыла) к нему по воздуху, задевая гибкие ветки; мужчину и маленьких зелёных человечков окатило дождём из холодной росы.
– Нуждался ли твой друг Даэман в павильонах, когда десять месяцев назад его сожрал аллозавр?
Пленник застыл как вкопанный. Провожатые зеки замерли вместе с ним, не торопясь тянуть подконвойного за руки.
«Ну конечно же!» – осенило Хармана. Слепец! Ведь разгадка всё время была у него перед глазами. Разумеется, желая попасть в иное место или же наведаться в лазарет по случаю очередной Двадцатки, человек отправлялся к ближайшему павильону. Но будучи раненным, а то и убитым в итоге несчастного случая, как Даэман, растерзанный динозавром, землянин уже ничего не делал – кольца сами его забирали.
Муж Ады был там, на острове Просперо, среди целебных баков, куда поступали нагие тела, чтобы восстановиться в бурлящей жидкости с голубыми червями, а потом быть отосланными обратно. Следуя наставлениям Просперо, Харман и Даэман сами отправили новоприбывших назад – по крайней мере тех, кого смогли.
«Люди способны перемещаться без помощи павильонов и сети из трёхсот с чем-то там факс-узлов». Всю свою жизнь, чуть ли не сотню лет, мужчина смотрел – и не видел. Представление о том, что пострадавших "призывают домой «посты», настолько глубоко врезалось в умы, что стало почти религией в отличие от «легко объяснимых», «научных» павильонов.
А в лазарете на острове Просперо стояли машины, которые могли забрать любого «старомодного» человека из любой точки планеты, независимо от расположения узлов.
И бывший собиратель бабочек за компанию с девяностодевятилетним искателем приключений разрушили небесный лазарет, уничтожили остров мага.
Маленькие зелёные человечки несильно потянули Хармана за руки: дескать, пора идти. Мужчина задвигался, хотя и медленно, будто во сне. От навалившихся мыслей его охватила слабость, голова закружилась, и если бы не цепкие руки зеков, пленник рухнул бы наземь.
«Орбитальный остров уничтожен: „старомодные“ люди, и я в том числе, долгие месяцы наблюдали, как пылают, падая с неба, его осколки… Но Ариэль по-прежнему перемещается куда захочет, причём не нуждаясь в узлах, порталах и павильонах. Значит, на кольцах или даже на Земле осталось нечто, способное отыскать этого духа биосферы, закодировать его и перенести – заодно со мной – сюда, в Кхаджурахо, где бы это ни находилось, пусть даже на другой стороне планеты, если не хуже. Стало быть, есть ещё надежда вернуться к Аде. Главное – вытянуть из аватары тайну свободного факса».
Провожатые потянули снова, на этот раз понастойчивей. Ариэль парил (или парила) далеко впереди, направляясь к яркому просвету в джунглевых зарослях. Не хотелось навлекать неприятности на зелёные головы человечков, да и терять полупрозрачное существо из виду Харман больше не собирался, ведь это был его единственный «билет домой».
И мужчина, спотыкаясь на ходу, со всех ног поспешил догонять призрака.
Вот и поляна. Солнце едва не ослепило его, так что муж Ады сощурился, прикрыл глаза ладонью, а когда присмотрелся, то и вовсе остолбенел.
Перед ним вздымалось гигантское… нет, не здание, скорее сооружение. Тысяча футов высоты, не меньше, прикинул Харман (а его оценки всегда были сверхъестественно точными). Похожая на скелет, лишённый мяса и кожи, сквозная конструкция из тёмных металлических перекладин возносилась над огромным четырёхугольным основанием из полукруглых арок, соединённых между собой на уровне верхушек вековых деревьев, и продолжала сужаться, постепенно вытягиваясь и превращаясь в точёный шпиль, чей пик уходил куда-то под небеса. В памяти вдруг всплыло выражение Ханны, любительницы работ по металлу: «кованое железо». Супруг Ады проникся уверенностью, что эти опоры, фермы, арки, перекладины и неприкрытые изогнутые решётки созданы именно из железа.
– Что это? – выдохнул мужчина.
Зеки уже отпустили его и боязливо попрятались в тень, словно не желали приближаться к подножию невероятной башни. Харман присмотрелся внимательнее: внизу, на целом акре, а то и больше, ничего не росло, кроме аккуратно подстриженной травы. Казалось, будто проистекающая от сооружения сила удерживает на расстоянии даже дикие джунгли.
– Это? Семь тысяч тонн металла, – произнёс Ариэль самым что ни на есть мужским голосом. – Два с половиной миллиона заклёпок. Возраст – четыре тысячи триста одиннадцать лет, если считать от оригинала. На Эйфелевой дороге Хана Хо Тепа их более шести тысяч.
– Эйфелева дорога… – задумчиво повторил мужчина. – Никогда не…