– Конечно, помню.
– Будь осторожным. Возможно, на высотах опять будут «духи». Без разведки ни шагу. Старайся использовать афганцев. Готовность завтра утром. Они за тобой заедут.
Получив ценные указания от начальника, я направился прямехонько к своим разведчикам, чтобы огорчить их новым заданием. Парни заканчивали обслуживание техники. Богатиков, их командир, занимался выверкой прицела на одной из боевых машин. Я подозвал его к себе и передал ему разговор с Петряковым. На лице Сергея была заметна тень недовольства. Его можно понять: завтра парни в четвертый раз будут сопровождать активистов, чтобы те закрепились у власти в этом Ниджрабе.
– Пройдет всего несколько дней, и они снова уйдут из кишлака! И так будет повторяться еще не единожды! – распылялся лейтенант.
В момент обсуждения плана завтрашнего дня к нам подошел начмед дивизии подполковник Хамаганов. По национальности он был якут, по натуре весельчак, профессионал своего дела, – при любых обстоятельствах он всегда помнил своих богов. Офицеры часто говорили ему в шутку: «Да не отливай им водки много, они алкашами станут!» – «Нет, я им немного отливаю. Так, для тепла души». По долгу службы ему приходилось участвовать в боевых операциях и оказывать медицинскую помощь раненым. По замене из Афганистана он возглавил военный госпиталь в Семипалатинске. Позднее его переведут на службу в Главное медицинское управление в Москву. После увольнения со службы Хамаганов трудился в одной из иностранных фирм, а в 2002 году скоропостижно ушел из жизни…
– Какие проблемы решаете, мужики? – спросил Хамаганов.
Пришлось и его посвятить в предстоящую операцию.
– Я с вами поеду, если не возражаете. С руководством я договорюсь. Да и доктор вам все равно нужен, вот я и сгожусь. Ладно, я пошел к Петрякову, – и с этими словами он покинул нас.
Я провел еще какое-то время среди разведчиков, а затем ушел в штаб, предоставляя им время самим подготовиться к завтрашнему дню. По пути в штаб я завернул к Алиеву, командиру парашютно-десантного батальона. В недалеком прошлом он был командиром разведроты ферганского полка, а значит, моим подчиненным. Между прочим, толковым подчиненным. Положа руку на сердце у меня как у начальника разведки друзей в этом полку было больше, чем в 103-й дивизии, не говоря уже о разведчиках этого полка.
Комбат оказался на своем месте, – в капонире, который был ему и рабочим кабинетом, и комнатой отдыха. Мы поговорили немного о жизни, и тут комбат предложил мне пойти в душ и смыть походную пыль. После душа я заглянул к Петрякову уточнить, есть ли изменения по завтрашнему дню. «Изменений нет и, по всей видимости, не будет. Пойдем ужинать», – предложил начштаба. От его предложения пришлось отказаться, так как меня ждали на ужин разведчики 345-го полка. За ужином, как и водится у военных, говорили о службе, о политической обстановке в Афганистане и о том, когда же наконец закончится этот бардак и все вернутся домой. Засиживаться долго не стали и, кроме чая, на этот раз ничего не употребляли. Поблагодарив боевых ферганских друзей за ужин, я отправился к своим витебским разведчикам. Сергей не спал, ожидая прихода начальника, и тотчас доложил о готовности группы к завтрашнему дню, – да не забыл спросить «как насчет ужина» и где «шеф» будет отдыхать. Конечно же, отдыхать я остался у разведчиков.
Чуть свет весь лагерь пришел в движение. Кто умывался, кто занимался физзарядкой, а кто готовился к завтраку. Одним словом, война войной, а все остальное по распорядку. Заметив меня, Сергей подошел и спросил:
– А когда подъедут активисты?
– Готовность утром, а когда подъедут, никто, кроме их самих, не знает, – таков был мой ответ Богатикову.
И ждать их пришлось действительно долго. Около десяти часов недалеко от лагеря остановилась небольшая автомобильная колонна, состоявшая из трех автобусов и двух грузовых машин. На одном из грузовиков находилось десятка полтора солдат-афганцев. Двое из прибывших направились к штабу полка. Один из них, человек с явно выраженным азиатским профилем, был помощником политического советника. Вот он и рассказал десантникам (и рассказал все толково) о цели поездки в кишлак Ниджраб. Как только я подал команду «По машинам!», как будто бы из-под земли, в приподнятом настроении, появился начальник медицинской службы с большой санитарной сумкой.
– Я готов с вами в путь, – сказал Хамаганов, улыбаясь.
– Давайте к нам в бронетранспортер, – пригласили его разведчики.
Через несколько минут колонна двинулась в путь. Две боевые машины впереди, одна в тылу, а на них десантом расположились афганские солдаты. Осторожно и в готовности принять бой мы прошли кишлак, в котором разведчики Богатикова однажды выручили тыловую колонну, попавшую в засаду. Позже Сергей рассказал, что на площади в кишлаке он увидел мирно спящих собак, и понял, что засады нет. Часа через полтора колонна подошла к серпантину. Два сапера спешились и внимательно осмотрели подозрительный участок. И надо же, обнаружили мину итальянского производства. Саперы осторожно закрепили на ней кошку, оттянули подальше от дороги и подорвали. Путь был свободен – и один из саперов рукой показал направление движения. Позднее эти сержанты-саперы были представлены к правительственным наградам.
Афганцев предупредили, чтобы они внимательно осматривали ближайшие высотки. Вскоре вдали показались отдельные строения так нужного для активистов кишлака. Колонна остановилась перед огромным оврагом, по которому дорога уходила вниз извилистой лентой, как по серпантину. Дальше активисты должны были ехать самостоятельно, то есть без сопровождения. Афганские солдаты спешились с боевых машин, погрузились в свой автомобиль и возглавили колонну. Десантники пожелали им успешной работы. Те отъехали от боевых машин сопровождения метров сто, не больше, как в их стороне началась беспорядочная стрельба. Разведчики сразу по машинам – и к ним. Подъехали к афганцам вплотную: афганцы спешились, цепью залегли перед обрывом оврага и обстреливают противоположный берег. И вдруг среди активистов началась какая-то возня. Неужели кто-то нарвался на пулю? Так и есть, среди активистов появился раненый. Ему тут же стали оказывать помощь. Подключился к процессу и начмед.
– Слава, ты вчера правду говорил, что без тебя не обойтись, – сказал ему я.
В это время активисты продолжали беспорядочно обстреливать противоположный берег оврага. К боевой машине, пригнувшись, подбежал один из активистов и на плохом русском языке стал объяснять и показывать направление, откуда велся огонь. Разведчики внимательно осмотрели берег и точно – в отвесной стене обрыва на противоположном берегу оврага в пещере на высоте метров семи сидит «дух», как стриж в гнезде, и стреляет по активистам. Как он туда забрался, непонятно. Боевая машина подошла к оврагу и произвела по пещере выстрел из орудия, а затем длинную очередь из пулемета. Под общее ликование афганцев тело душмана вывалилось из пещеры и, цепляясь за выступы отвесной стены, рухнуло на землю. Вот тут обстановка изменилась в пользу афганцев, но только наверху, а что внизу, было неизвестно. Поэтому Богатиков на двух боевых машинах начал спуск вниз по дороге, и через несколько минут машины скрылись за поворотом. Афганцы снова осуществили посадку на транспорт и отправились вслед за «шурави». В этот момент снизу опять послышалась стрельба. Оставшиеся наверху разведчики картину боя из-за рельефа местности не наблюдали и запросили по радио обстановку. Лейтенант докладывает: «Вижу группу духов, принимаю меры к ее уничтожению». Через пару минут взводный дополнил доклад новой информацией: группа душманов состояла всего из двух человек. Я предупредил Богатикова, чтобы он дождался грузовиков афганцев и проследил за их подъемом из оврага, и только затем возвратился наверх. Прошло минут пятнадцать, и афганская колонна поднялась на противоположный берег оврага и запылила по направлении к кишлаку.