Элинор уже видела оба извержения. В десяти милях от них пылал Килауэа, окутанный по склонам густым дымом. Но прежде всего внимание привлекал Мауна-Лоа. Вершина его была скрыта такой же пепельной шапкой, а юго-западный склон представлял собой паутину оранжевых ручейков, напоминающих трещины в крыше ада. Отдельные потоки достигали длины в шесть миль, и Элинор видела поднимающиеся от них столбы ядовитых газов. В некоторых местах били вверх лавовые фонтаны высотой до девятисот футов.
– О Боже, – прошептала она.
– Именно, – согласился Пол.
Они пролетели в двухстах футах над сплошной стеной огня. Машина нырнула вниз, и Майку пришлось подергать какие-то рычаги, чтобы она выправилась. Элинор почувствовала, как жар обжигает ее подошвы, и еще раз тихо сказала: «О Боже».
Они пролетели к югу от кратера и направились к огненной буре, которую представлял собой Килауэа. Уже совсем стемнело, и земля и небо превратились в темные берега бесчисленных огненных рек, каждая из которых распадалась на отдельные ручьи и протоки. На их пути горели мириады огней – каждое горящее дерево охиа превратилось в маяк, горящий одновременно с другими, но отдельно от них. Поднимающийся к небу дым иногда заслонял огненные реки, но не мешал видеть всю картину.
Вертолет пролетел в трехстах футах над бурлящим озером Хале-Маумау. Глядя вниз, в бурлящий котел магмы, Элинор представила, что будет, если вертолет сейчас упадет, и тут же отогнала от себя эту мысль. Снизу дохнуло непереносимым жаром – и вот уже огненное озеро вместе с кратером осталось позади, и они полетели над одним из лавовых потоков, над которым черными деревьями поднимались гигантские столбы дыма.
– Все действуют, – сказал Майк. – Все старые кратеры и огненные озера. Мауна-Улу, Пуу-Оо, Пуу-Хулухулу, Хале-Маумау…, все.
Элинор поглядела вниз и увидела в горящем озере нагромождение лавы, вздыбившейся на сотни футов над гладью пахоэхоэ. Его черную набухшую поверхность прорезали сотни оранжевых трещин, делавших его похожим на глобус с градусной сеткой. Потом она поняла, что Майк показывает за это озеро, на громадный лавовый фонтан, бьющий из юго-западного разлома. Над колонной огня кружила крохотная серебристая щепка, и она поняла, что видит еще один вертолет.
Майк включил радио и что-то проговорил в микрофон, потом повернулся к ней:
– Ученый, которого я возил сегодня, считает, что только из этого фонтана выливается в сутки миллион кубических ярдов лавы. А таких фонтанов в этом разломе девять.
Элинор только покачала головой.
– Уже поздно, – продолжал пилот. – Отвезу-ка я вас назад и полечу домой ужинать.
Они повернули на запад. Над океаном сгущались штормовые тучи, но на западном склоне вулкана еще играли последние отблески заката. Лавовые потоки тянулись внизу по всей выжженной равнине Кау.
Элинор тронула Майка за руку, и он вопросительно взглянул на нее.
– Майк…, огромное спасибо за этот полет. Я перед вами в долгу…, но не могли бы вы…, знаете ли вы местность под названием Кахаукомо?
– Кахаукомо? «Хау» здесь значит «железо»?
– Да.
– Слышал. – Он поглядел на темную равнину в тысяче футов внизу. – Где-то здесь, но в темноте не найти. А что вам там нужно?
– Там есть камень под названием Хопоэ…
– Элинор, – тихо сказал Пол, – это неудачная идея.
Она повернулась к нему:
– Ваши дядюшки тоже так думали. Но они ничего сделать не могут. А делать что-то надо. Тут заговорил Майк:
– Я знаю этот камень. Мы проводили по нему навигационное ориентирование. Трудно сказать точно, но, по-моему, это здесь. – Он кивнул вниз, где проносились бесконечные каменные глыбы, окруженные потоками лавы.
– Там живет женщина. Мне нужно ее повидать.
На лице Майка, подсвеченном зеленоватым светом приборов, появилось удивленное выражение:
– Молли Кевалу?
– Ты ее знаешь? – настал черед удивиться Полу.
– Я думал, это сказка.
– Так и есть. – сказал Пол.
– Нет, – возразила Элинор. – Она существует, она живет в пещере под камнем Хопоэ, и ей, возможно, требуется помощь.
– Я могу вызвать спасателей по радио, – сказал Майк.
– А они полетят ночью? Майк задумался:
– Нет. Первый вылет на рассвете. Теперь Элинор указала вниз, на лавовые потоки, которые здесь были еще шире.
– У нас уйдет минут пять на то, чтобы найти Хопоэ, но, похоже, я смогу это сделать. Мы сейчас совсем недалеко.
Элинор поняла, что все еще держит пилота за руку.
– Спасибо. Спасибо большое.
– Вряд ли там удастся сесть. Под вашим сиденьем есть канат со страховочным узлом. Если хотите, можете спуститься с его помощью, а я посвечу вам прожектором.
– Я это сделаю, – сказала Элинор.
– И еще…, в вертолете еще одно место. Если у Молли Кевалу там дети и внуки, то лучше все это не затевать.
– Она одна, – сказал Пол. Голос его был бесстрастным.
– Что ж, тогда будем искать.
Элинор поглядела вниз, но увидела только нагромождение камней размером с дом, освещенных оранжевыми отблесками лавы.
– Доставайте канат, – сказал Майк. – Снижаемся.
* * *
Когда погас свет, Корди сидела на своем ланаи, глядя на океан. Она была готова к этому и заранее положила на столик спички, свечи и фонарик. Теперь она включила фонарик, осмотрела номер – двери и окна были надежно заперты – и вернулась на ланаи, чтобы зажечь свечи. На западе набухала черная туча, подсвеченная вспышками молний. «Хоть бы Нелл скорее вернулась», – подумала Корди. С ланаи она могла услышать шум снижающегося вертолета.
Она зажгла в каждой из трех комнат по 1 свече, а на ланаи вынесла лампу. Ветер подул сильнее, и верхушки пальм тревожно шелестели, как публика в театре перед захватывающим последним актом. Корди достала из сумочки пистолет и коробку с патронами и начала заряжать обойму. В дверь постучали.
– Минутку. – Корди зарядила последний патрон, закрыла патронник и щелкнула затвором. – Кто там?
Мужской голос ответил что-то неразборчивое.
Спрятав пистолет за спину, Корди приоткрыла дверь.
Там стоял Стивен Риддел Картер с газовой лампой.
– Миссис Стампф, простите за беспокойство, но мы просим всех гостей собраться на седьмом этаже.
– Почему это? – Корди не спешила открывать дверь пошире.
Менеджер откашлялся:
– Э-э-э…, там действует запасной генератор, и мы думаем, что так будет удобнее…
– Мне и так удобно. Холодильник немного подтекает, но в остальном все очень романтично.