С Шиммином дело обстояло иначе. Он выпятил нижнюю губу и поглядел на пятно на кончике своего галстука.
– При любом дорожно-транспортном происшествии полиция всегда высылает на место дежурную группу. – Полицейский рассеянно потер пятно ногтем. – Вчера мы так и сделали. И они там никого, кроме тебя, не обнаружили. Никаких заявлений ни от кого тоже не поступало.
– Но фельдшер же со мной говорил! – возразил я. – И сказал, что Лену забрала первая машина «Скорой помощи».
Тир открыла было рот, но Шиммин не дал ей и слова произнести.
– Полицейское управление регистрирует все рапорты, поступающие от каждой дежурной группы, которая выезжает на место. – Он пристально изучал меня своими темными, глубоко посаженными глазами. – На место твоей аварии выехала только одна машина «Скорой помощи». И единственный пострадавший, которого там обнаружили, это ты.
– Такого просто не могло быть!
– Факты свидетельствуют об обратном.
– Возможно, фельдшер уже закончил свое дежурство. Может, он просто оставался в медицинской форме, поскольку только что сменился. Или, может, ехал на работу.
Огромная голова Шиммина закачалась из стороны в сторону. Словно сама по себе.
– Даже если предположить подобное, он бы не приехал в машине «Скорой помощи». Кроме того, у них имелась бы запись о том, что эту девушку доставили в приемное отделение больницы. А ничего такого не происходило. Ты был единственной жертвой ДТП, которого вчера доставили в больницу, не считая одной пенсионерки из Порт-Ирина, которой муж переехал машиной ступню.
– А как насчет других больниц?
Тыквоголовый посмотрел на меня так, словно у меня крыша съехала. Если глубоко задуматься, вполне приемлемое предположение.
– Единственная другая больница – в Рамси, – медленно произнес полицейский.
Ему не стоило говорить о том, что от больницы «Ноублс-Хоспитал», где я в данный момент нахожусь, на добрых двадцать минут меньше до места происшествия. Или что в Рамси, расположенном на севере острова, делают только мелкие хирургические операции и занимаются амбулаторным лечением приходящих пациентов.
– Так что вы думаете? Вы мне совершенно не верите?
Тир теперь внимательно изучала собственные руки, лежащие на коленях.
– Послушай, – сказал Шиммин, – наш долг – расследовать ситуацию, изучить все возможные версии.
Тон детектива-инспектора заставлял предположить, что этот долг тяжким грузом давит сейчас ему на плечи.
– Но вы же мне не верите, не так ли?
Шиммин вздохнул:
– А тебе не кажется, что удар головой в сочетании со стрессом, полученным в результате последних событий, мог привести к тому, что твой мозг играет с тобой в какие-то странные игры?
– Нет!
– Ты утверждаешь, что такое совершенно невозможно? – продолжал нажимать Шиммин. – Несмотря на то что все свидетельства и вещественные доказательства указывают на обратное тому, что рассказываешь нам ты?
– А как насчет свидетельств и доказательств, говорящих в пользу того, что я вам рассказываю? Как насчет тех двух мужиков в коттедже? Может, вам следует с ними побеседовать? И как насчет моего фургона? Вы же его там найдете, непременно найдете.
– У тебя есть номер телефона этих людей?
– Нет, – ответил я, стиснув зубы. – Я вам уже говорил. Они не оставили свой номер на автоответчике.
– А их сообщение там осталось?
– Нет, я его стер. Когда вернулся домой после первого дня работы в коттедже.
Шиммин поднял себя со стула, качая головой. Оправил рубашку на животе. Застегнул пиджак.
– Вот что мы сделаем. В качестве личного одолжения твоему отцу мы с детективом-сержантом Тир проедемся в этот твой загадочный дом. Если те двое мужчин еще там, мы с ними побеседуем. И посмотрим, что при этом обнаружится. Посмотрим, нет ли хоть чего-то, что могло бы подтвердить твою историю, хоть каких-то незначительных доказательств, что эта история не выдумка.
Детектив-инспектор подтянул узел галстука повыше, к воротничку, с таким видом, словно это отступление от настоящей полицейской работы наконец закончилось.
– А ты пока отдыхай. И думай. Может, тебе в голову придут какие-нибудь другие объяснения того, что с тобой произошло.
* * *
Я, должно быть, заснул, потому что проснулся от какого-то звука. Словно рядом кто-то прочищал глотку. В ногах моей кровати стоял мужчина. На нем был яркий цветастый свитер ручной вязки, а по лицу блуждала неловкая улыбочка.
– Роберт?
Я несколько раз моргнул.
– Извините, что разбудил. Меня зовут Дональд. Я терапевт, занимаюсь профессиональными заболеваниями. Доктор Стэнли полагает, что было бы неплохо, если бы я вас осмотрел.
Я провел тыльной стороной ладони по липким, опухшим губам, стараясь не зацепить пластиковую трубку от капельницы к катетеру.
– Извините, что разбудил, – еще раз повторил терапевт.
Он сложил руки перед грудью, как будто собирался прочесть молитву. Было в нем что-то от викария. Его безвкусный яркий свитер вполне могла связать какая-нибудь доброжелательная прихожанка, а прическа на косой пробор отличалась консервативностью. Однако никакого «собачьего воротничка», какие бывают у пасторов.
– Не возражаете, если мы немного побеседуем?
Я кивнул в сторону одного из пластиковых стульев.
– Присаживайтесь.
Дональд секунду смотрел на меня. Потом все же устроился, приняв сидячее положение, согнув одну ногу в колене.
– Как вы себя чувствуете?
– Бывало и получше.
– Сильно болит?
– Только когда вдыхаю.
Терапевт пригладил свой косой пробор.
– А эмоционально?
– А что такое?
– Ну, может, чуток плоховато? Подавленно?
– Подавленно?
– Ну да, подавленно. Или, может быть, угнетенно?
– Угнетенно, точно, – сказал я задумчиво, словно исследуя собственный мозг на предмет следов подобного ощущения. – Нет. Со мной все в порядке, Дональд.
– Ну это просто отлично!
– Да неужто?
Улыбочка у терапевта была какая-то неуверенная. Он сунул руку в карман брюк и достал маленький блокнот и ручку, причем таким движением, как будто вынимал спрятанное там оружие.
– Как я уже говорил, доктор Стэнли…
– Но я уже разговаривал с невропатологом. И, кажется, мы выяснили, что со мной ничего такого, о чем следовало бы беспокоиться.
– Возможно, это так. – Дональд открыл чистую страницу в своем блокноте. Щелкнул ручкой. – Ваши родители также хотели бы, чтобы вас осмотрел кто-то из отдела профессиональных заболеваний.