Марио Скарамелла, как сообщала пресса, был то ли юрист, то ли ученый, эксперт по «проблемам безопасности и активности КГБ в Италии». В данный период он был консультантом итальянской парламентской «комиссии Митрохина», созданной по распоряжению премьера Италии Берлускони в 2005 году. Эта комиссия изучала архивные документы КГБ, скопированные и вывезенные на запад Василием Митрохиным, бывшим работником архива КГБ. Архивные документы, скопированные Митрохиным, содержали данные о связях КГБ с политическими, деловыми и культурными деятелями западных стран, то есть «агентами влияния». Берлускони предполагал, что в этих бумагах можно будет найти компрометирующие данные на левых итальянских политиков и прежде всего на Романо Проди, основного соперника премьера на грядущих выборах. Председателем комиссии был сенатор Паоло Гузанти (Paolo Guzzanti).
Поскольку архив КГБ был на русском языке, Марио Скарамелла часто приглашал в Италию Литвиненко и Лимарева для практической помощи в оценке тех или иных документов. Скарамелла был поэтому напуган посланием Лимарева. В списке для «ликвидации» был и Паоло Гузанти. На самого Литвиненко, бывшего работника ФСБ, электронное письмо Лимарева, связывавшего предполагаемые «ликвидации» с недавним убийством в Москве журналистки Анны Политковской, не произвело впечатления. Однако этот общий фон сразу ставил отравление Литвиненко в общий террористический сценарий. Для Скотленд-Ярда именно Скарамелла стал первым подозреваемым на роль отравителя. Литвиненко также подозревал Скарамеллу, так как итальянец в суши-баре отказался от японских блюд и пил только воду. Он также явно нервничал. Литвиненко не посчитал письмо Лимарева достаточным поводом для срочного приезда итальянца в Лондон. Лимарев был хорошо знаком и с самим Литвиненко.
Вторым визитом Литвиненко в этот день был офис Березовского на Даун-стрит, это в 5–6 минутах ходьбы от суши-бара. Литвиненко сделал здесь копию письма Лимарева для олигарха. В кабинет самого Березовского он не заходил. Он торопился на встречу с недавно прилетевшими из Москвы Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном. С первым из них у Литвиненко были давние дружеские и деловые связи. Детективы знали об этой встрече по информации, зарегистрированной в мобильном телефоне Литвиненко. Однако в ноябре полиция еще не знала, где конкретно произошла эта встреча. В центре Лондона все места и все холлы гостиниц просматриваются видеокамерами. Изучение всех видеозаписей маршрута Литвиненко в этом районе заняло несколько дней. Полиция подозревала, что за Литвиненко могли следить какие-то агенты. Только 2 или 3 декабря видеосъемки вывели экспертов Скотленд-Ярда на встречу Литвиненко с Луговым и Ковтуном в «Сосновом баре» гостиницы «Миллениум».
В течение последней недели ноября ОСНОВНЫМ ПОДОзреваемым оставался Скарамелла. 26 ноября его вызвали в Лондон и положили в больницу на обследование. На следующий день в моче итальянца была обнаружена «массивная доза» полония-210, по заявлениям прессы, безусловно, опасная для жизни. Скарамелла был сильно напуган и не мог объяснить источник и причины своего заражения. Он, несомненно, считал себя мишенью для КГБ, веря предупреждению Лимарева. Но это означало, что покушение на него было совершено в Италии. Однако для британской полиции радиоактивность у Скарамеллы усиливала первоначальные подозрения. Одновременно в число «подозреваемых» все более и более определенно стал попадать и Андрей Луговой.
В офисе Березовского следы альфа-радиоактивности были обнаружены не в том месте, где был Литвиненко, а на диване в кабинете самого олигарха. В интервью полиции Березовский сообщил, что на этом диване 30 или 31 октября сидел Андрей Луговой, который во время своих частых визитов в Лондон всегда заходил к олигарху. Луговой, в прошлом майор 9-го, «охранного», управления КГБ, по приглашению Березовского в 1995–2000 годах работал начальником охраны первого российского телевизионного канала ОРТ, который в то время принадлежал Березовскому. Впоследствии Луговой занялся бизнесом, в том числе и охранным, и к 2006 году был уже очень богатым и независимым человеком. Полониевый след на диване был, очевидно, наиболее сильным, так как никто в течение месяца не чистил этого места. Полиция в это время приняла простой подход к определению подозреваемых — чем сильнее радиоактивность следов полония, тем ближе они к тому человеку, который готовил покушение. В конце ноября было решено проверить кабины самолетов, которыми прилетел в Лондон и улетал из Лондона Андрей Луговой, бывший в октябре в столице Англии три раза, 15–17, 25–28 и с 31 октября. В последний раз Луговой прилетел в Лондон, чтобы посмотреть футбольный матч между российской командой ЦСКА и британским «Арсеналом». Он приехал с женой и тремя детьми. Все они улетели домой 3 ноября.
Все самолеты, как оказалось, были загрязнены полонием, предположительно на тех сиденьях, где находился «подозреваемый». Эти данные нельзя было держать в секрете, так как Британская служба радиационной безопасности решила проверить на добровольной основе всех пассажиров, летавших на загрязненных полонием самолетах. За прошедший период эти самолеты, летая по разным маршрутам, перевезли более 30 тысяч человек. Такая массовая проверка вызвала определенную панику, тем более что у некоторых пассажиров находили легкое загрязнение, фиксировавшееся по наличию радиоактивности в моче. Загрязненные самолеты также временно выводились из эксплуатации для более тщательной проверки и очистки.
В начале декабря полоний-210 был также найден в двух гостиницах, в которых Луговой останавливался 15–17 и 25–28 октября, в тех комнатах, где он жил. 15 октября Луговой приезжал в Лондон вместе с другом детства Дмитрием Ковтуном. В комнате гостиницы, в которой жил Ковтун, также были следы полония, причем более сильные. Было предположено, что в этот первый приезд два друга привезли в Лондон плохо закрытый контейнер с радиоактивным изотопом.
Пресса называла Ковтуна «бывшим агентом КГБ». Это было неверно. Ковтун в 1986–1991 годах служил в армии, в частях, расположенных в Восточной Германии. Он был капитаном армейской разведки. После демобилизации, в 1991–2003 годах, жил в Гамбурге. Он был женат на немке. Вернулся в Россию в 2003 году после развода и занялся бизнесом, частично в партнерстве с Луговым. Самолет, на котором Ковтун и Луговой улетели из Лондона в Москву 3 ноября, также оказался загрязненным радиоактивностью. Андрей Луговой стал в начале декабря главным подозреваемым, Ковтун его «соучастником». Полиция еще не делала ясных заявлений, но пресса обсуждала это более определенно. В большинстве воскресных газет 3 декабря были напечатаны фотографии Лугового и Ковтуна именно как главных возможных злоумышленников. Луговой в эти дни пришел в британское посольство в Москве, чтобы выразить какой-то протест. Комната, в которой он беседовал с атташе, была сразу обследована и на кресле Лугового также обнаружили полоний.
Оставалась, однако, проблема Скарамеллы. Березовский, Гольдфарб, жена Литвиненко Марина и друзья Литвиненко в Лондоне заявили, что отравителем мог быть лишь человек «из Москвы». Неожиданно больница, в которой лежал на обследовании Скарамелла, объявила, что ее первые анализы были неточными и у итальянца обнаружены лишь «следы» полония, не представляющие опасности. Скарамеллу выписали из больницы, и он вернулся в родной Неаполь.