— Да, — наконец выдавил из себя Мартен. — Благословляю.
— Спасибо, Николас. Теперь вы видите, почему нам было так важно поговорить наедине. — Кабрера улыбнулся. Эта улыбка шла словно изнутри и отражала какие-то тайные чувства. То ли облегчение, то ли торжество. Или и то и другое одновременно. — Вы хоть понимаете, что Ребекка станет не только моей женой, но и царицей России?
— Понимаю, — снова огляделся по сторонам Мартен. Фонарей у тропинки больше не осталось.
Шум потока стал ближе. Гораздо ближе. Впереди он различил деревянный мостик. Внизу бурлила черная вода, а чуть выше по течению был виден источник нестихающего гула — высокий водопад.
— У нас с Ребеккой будут красивые дети. — Медленно, словно в полузабытьи, Кабрера начал разворачивать сверток. — Красивые, благородные дети. Они и их дети будут править Россией следующие триста лет. Три столетия — столько же Романовы правили Россией, пока коммунисты не попытались остановить нас.
Неожиданно, рывком, Кабрера крутанулся на месте, и оберточная бумага упала ему под ноги на заснеженную тропинку. Мартен увидел у него в руках длинную шкатулку. Она тоже полетела в сторону. Щелк — и в лунном свете блеснуло лезвие. В тот же момент Кабрера сделал быстрый выпад.
Эта картина предстала перед мысленным взором Мартена на какую-то долю секунды. Безжизненное тело Хэллидея на гостиничной кровати в Париже, глотка перерезана почти до позвоночника. В тот же краткий миг он услышал голос Ленара, который произнес нечто вроде: «Ему перерезали горло в тот же миг, как он открыл дверь». В следующую долю секунды Мартен увернулся, и лезвие ножа Кабреры лишь оцарапало ему щеку.
Быстрая реакция Мартена и промах Кабреры изменили соотношение сил. Нападавший потерял равновесие, и Мартен нанес ему ответный удар слева в бок, по почке, а удар правой пришелся в челюсть. Кабрера, издав глухой стон, откинулся на перила деревянного мостика. Он был отброшен, но ножа не выпустил. Николас ринулся вперед, чтобы выбить нож из руки, однако не успел этого сделать. Кабрера легко перебросил нож в другую руку и подпустил соперника ближе. Мартину пришлось вновь уворачиваться от выпада. Лезвие опять сверкнуло в лунном свете. На сей раз оно, острое как бритва, порезало руку выше локтя, с поразительной легкостью пропоров рукав смокинга и рубашку.
— Промахнулся! — торжествующе заорал Мартен, отпрянув назад. Он был ранен, но рана оказалась не столь уж глубока. Кабрера целился в плечевую артерию. Но чтобы достичь ее, нужно было вонзить нож в руку не меньше чем на полдюйма, а это у него не получилось.
— Действительно промахнулся!
Глаза преступника горели яростным огнем. Это был не Кабрера и даже не Реймонд, а просто безумец, жаждущий крови.
Он вновь надвигался на Мартена — медленно, перебрасывая нож из руки в руку.
— Но есть еще запястье, Николас. Там проходит лучевая артерия. Глубокого надреза не нужно — всего-то полдюйма. Через тридцать секунд вы потеряете сознание. Смерть наступит минуты через две. Или хотите побыстрее? Тогда шея, сонная артерия. Правда, придется порезать вас чуть поглубже. Зато отключитесь уже секунд через пять. Еще двенадцать секунд — и вы труп.
Мартен пятился по мостику. Кабрера наступал, его туфли слегка скользили по обледеневшим доскам.
— Что же вы скажете Ребекке, царевич? Как объясните, кто убил ее брата?
Губы Кабреры еще больше растянулись в улыбке:
— Анархисты, Николас, анархисты… Слухи о том, что кому-то из них удалось проникнуть в эту часть долины, оказались правдой.
— Но зачем? Зачем? — спросил Мартен, цепляясь за любую возможность удержать Кабреру. Ему нужно было время, чтобы лучше сообразить, как действовать в этой ситуации.
— Зачем убивать вас? Зачем было убивать других? — Улыбка сошла с его губ, но безумие в глазах осталось. — Ради моей матери.
— Вашей матери уже нет в живых.
— Ошибаетесь. Моя мать — баронесса.
— Баронесса?
— Да.
И тут Кабрера споткнулся, на мгновение утратив устойчивость. Это был шанс, и Мартен не замедлил им воспользоваться. Совершив рывок, он отбил руку с ножом, а самого Кабреру всем телом припечатал к ограждению моста. Один раз. Другой. Третий. И всякий раз из груди Кабреры вырывался сдавленный хрип. Чувствовалось, что он теряет дыхание. Подавшись немного вперед, Кабрера обмяк и уронил голову на грудь. Мартен вцепился ему в волосы, запрокинул голову и занес правую руку…
Однако на лице Кабреры появилась обычная наглая улыбка, и он лишь чуть-чуть отклонил голову в сторону. Николас, изо всех сил двинувший кулаком в пустоту, по инерции повалился вперед и повис на перилах. В следующий момент он почувствовал, как в его бок яростно вонзилось лезвие ножа. Завопив от боли, Мартен ухватил Кабреру за ворот сорочки, чтобы развернуть к себе лицом. Сорочка затрещала на груди, и Кабрера попытался ударить противника ножом еще раз. Однако ему это не удалось. Мартен притянул противника вплотную к себе. Секунду они смотрели друг другу в глаза. Мартен со всей злостью, на какую был способен, боднул Кабреру лбом.
Громко хрястнуло, и Кабрера отшатнулся. Его лицо заливала кровь. Теперь наступила его очередь рухнуть на перила. Мартен приготовился нанести еще удар, однако внезапно перестали слушаться ноги. Он застыл на месте. Еще никогда в жизни ему не было так холодно. Он опустил глаза и увидел, что его рубаха мокра от крови. Сейчас он упадет — ноги неудержимо скользили по льду. А, это Кабрера схватил его за ногу и тащит к себе… Он попробовал высвободиться, но не смог.
Кабрера стоял на коленях, одной рукой подтягивая Мартена, а в другой сжимая нож.
— Нет! — вскрикнул Николас и напряг оставшиеся силы, попытавшись двинуть ногой. Нож отлетел на противоположную сторону моста. Но Кабрера по-прежнему цепко держал Мартена, подтаскивая его одной рукой к краю моста.
Мартен слышал рев водопада и видел кипение черной воды внизу. А затем почувствовал, как летит вниз. Эти несколько секунд показались ему вечностью. Голова окунулась в ледяную воду, и бурный поток потащил его прочь.
— Dasvedanya, — прошипел Кабрера, когда Мартен полетел вниз. Черные глаза убийцы зловеще светились.
«Dasvedanya» — так он попрощался, стоя на ленте транспортера багажной зоны аэропорта, готовясь застрелить Джона Бэррона из его собственного пистолета.
— Реймонд! — неожиданно прогремел голос из ниоткуда. Это был голос Рыжего Макклэтчи.
Дни, часы, секунды — вплоть до самого падения в воду Николас Мартен молил Бога о том, чтобы услышать этот голос вновь. Предупреждающий крик, который еще раз спас бы ему жизнь.
Но крика не было.
Ведь Рыжий мертв.
Слухи подтвердились. Анархисты из «Черного блока» проникли в долину. Кабрера и Николас Мартен столкнулись с ними на пешеходном мостике у водопада. Лица этих людей были скрыты колпаками с прорезями для глаз, широкими шарфами, лыжными масками. Они не сказали ни слова — просто напали и принялись избивать, с Кабреры почти сорвали рубашку. Тем не менее Кабрера и Мартен оказали яростное сопротивление. Николас бросился на одного подонка, который вытащил нож. Но другой подонок схватил его сзади. Кабрера попытался прийти на помощь, однако его сбили с ног.