— Кто-нибудь еще?
— Нет.
— Хорошо. Давайте поговорим о другом. Скажите, как на вашей шестичасовой встрече оказалась бутылка вина?
— Мисс Джонсон сказала, что она принесет вино.
— Вы просили ее об этом?
— Нет, это была ее инициатива.
— И как вы на это отреагировали?
— Да не знаю, — пожал плечами Сандерс. — Никак, в общем-то.
— Вам эта идея пришлась по душе?
— Мне было как-то все равно…
— Тогда позвольте мне сформулировать вопрос по-другому: когда вы услышали, что такая привлекательная женщина, как мисс Джонсон, собирается выпить с вами после работы по глотку вина, о чем вы подумали?
— О том, что она — мой начальник и что мне лучше принять ее предложение.
— И это все?
— Да, все.
— А не говорили ли вы кому-либо о том, что хотите провести с мисс Джонсон романтический вечерок вдвоем?
Сандерс, удивленный, выпрямился:
— Нет…
— Вы в этом уверены?
— Да, — кивнул Сандерс. — Я не понимаю, к чему вы клоните.
— Мисс Джонсон ранее находилась с вами в интимных отношениях?
— Да…
— А не хотели ли вы возобновить вашу прежнюю, скажем, дружбу?
— Нет, не хотел. Я просто надеялся, что мы сможем найти общий язык, чтобы впоследствии избежать недоразумений по работе.
— А что, это трудно? Я бы, наоборот, предположил, что, имея за спиной такой богатый опыт взаимного общения, вы быстро и легко сработаетесь…
— Ну, в общем-то, как раз наоборот. Это довольно не удобно.
— В самом деле? Почему же?
— Ну… Как вам сказать… Фактически я ведь никогда с ней вместе не работал. Наши отношения были совершенно из другой области, и я чувствовал определенное неудобство…
— Как закончились ваши прежние отношения с мисс Джонсон?
— Ну, мы просто… вроде как разошлись.
— В тот период времени вы проживали вместе?
— Да. Ив наших отношениях были и взлеты и падения, пока наконец мы оба не почувствовали, что нам нужно разойтись в разные стороны. Что мы и сделали.
— И никаких обид?
— Нет.
— Кто кого оставил?
— Насколько я помню, это была обоюдная инициатива.
— А чья была идея разъехаться?
— Я думаю… В общем-то, я не помню точно, но, кажется, моя.
— Значит, когда ваша связь десять лет тому назад прервалась, ни у кого из вас не осталось чувства неловкости от факта расставания?
— Нет.
— А сейчас вы чувствуете себя неловко?
— Конечно, — пояснил Сандерс, — поскольку характер наших нынешних отношений в корне отличается от того, что был десять лет назад.
— Вы подразумеваете то, что мисс Джонсон теперь стала вашим начальником?
— Да.
— Вас это рассердило? Я имею в виду ее назначение.
— Немного.
— Совсем немного? Или все-таки сильнее, чем немного?
Фернандес выпрямилась и собралась было запротестовать, но Мерфи метнула в ее сторону предупреждающий взгляд, так что та только подставила под подбородок сложенные кулаки и промолчала.
— У меня было много разных чувств, — сказал Сандерс. — Я был и расстроен, и разочарован, и смущен, и обеспокоен…
— То есть хотя вы и испытывали много разных противоречивых чувств, вы тем не менее уверены, что ни при каких обстоятельствах не предусматривали возможность вступить с мисс Джонсон тем вечером в интимные отношения?
— Да, уверен.
— Вам это и в голову не приходило?
— Нет, не приходило.
Пауза. Хеллер порылся в своих бумагах и снова поднял глаза:
— Вы ведь женаты, не так ли, мистер Сандерс?
— Да, женат.
— Звонили ли вы вашей жене для того, чтобы сказать, что у вас будет поздняя встреча?
— Да.
— Рассказали ли вы ей, с кем собираетесь встретиться?
— Нет.
— Отчего же?
— Моя жена ревнует меня к моим прежним знакомым. У меня не было желания заставлять ее нервничать или тревожиться.
— Вы хотите сказать, что, если бы вы сообщили ей о встрече с мисс Джонсон, она могла бы подумать, что решили возобновить вашу сексуальную связь?
— Я не знаю, что она могла бы подумать, — огрызнулся Сандерс.
— Но, во всяком случае, вы не стали говорить супруге о мисс Джонсон.
— Нет, не стал.
— А что же вы ей сказали?
— Я сказал ей, что мне предстоит поздняя встреча и что я приеду домой поздно.
— Как поздно?
— Я сказал, что встреча продлится до ужина, а то и позже.
— Ясно. А что, мисс Джонсон предлагала вам поужинать?
— Нет…
— Значит, когда вы звонили своей жене, вы предполагали, что ваша встреча с мисс Джонсон затянется допоздна?
— Нет, — ответил Сандерс, — я не предполагал. Но я не знал точно, когда освобожусь. А моей жене не понравилось бы, если бы я позвонил ей, сказал, что задерживаюсь на час, а через некоторое время позвонил бы снова и заявил, что задерживаюсь уже на два часа. Это бы ее рассердило, так что намного проще было, если бы я просто сказал, что буду после ужина. Она бы не дожидалась меня, а если бы я вернулся домой раньше — что же, тем лучше.
— Это ваша обычная практика в отношениях с женой?
— Да.
— Ничего необычного?..
— Нет.
— Иными словами, это ваша обычная линия поведения — лгать жене, поскольку вы считаете, что она все равно не сможет должным образом принять правду.
— Протестую! — воскликнула Фернандес. — Не вижу никакой связи.
— Да ее здесь и нет, — рассерженно подтвердил Сандерс.
— А как же понимать ваши слова, мистер Сандерс?
— Ну посудите сами: в каждой семье есть свои определенные методы сглаживать острые углы. У нас в семье принято делать так, как я сказал. Это не имеет никакого отношения к обману жены, это просто вопрос ведения домашнего хозяйства.
— А разве вы не солгали, когда при встрече с женой умолчали о встрече с мисс Джонсон?
— Протестую! — вмешалась Фернандес. Мерфи сказала:
— Я полагаю, что об этом достаточно, мистер Хеллер.
— Ваша честь, я только пытаюсь доказать, что мистер Сандерс намеревался довести встречу с мисс Джонсон до понятного всем нам конца, что подтверждается всем его поведением, и, в дополнение к этому, показать, что он, как правило, относится к женщинам с презрением.