Вот только сказать, что ему повезло, было бы категорически неправильно. Едва он раззявил пасть и потянулся к своей добыче, как ему в морду ударили сразу три пулеметные очереди. А поскольку выпущены они были с расстояния, на котором ни одна пуля не могла пролететь мимо цели, голова чудовища всего за несколько секунд превратилась в кровавые ошметки. После чего оно утратило не только аппетит, но и жизнь. Гигантская туша рухнула на пол и забилась в агонии, а брызжущая у нее из шеи кровь стала разлетаться по стенам причудливыми росчерками.
Райзер не дополз до своих палачей совсем немного. И теперь превратился в многотонную пробку, что почти наглухо запечатала тоннель, отгородив вильдеров от внешней угрозы. И все бы ничего, да только запах пролитой ими вражеской крови лишь усугубил неистовство оставшихся снаружи тварей. Возможно, будучи особями одного вида, они и впрямь не дрались между собою насмерть. Но привычки бросать мертвых собратьев, не обглодав их до костей, они тоже не имели. Хищники такой величины испытывали на холоде постоянный голод и не отказывались от любой подвернувшейся им добычи. Даже от той, что еще совсем недавно летала в их стае и не рассматривалась как пища.
Вонял драконий труп отвратительно, даже несмотря на то что он еще не начал разлагаться. Но Клинки смирились бы с таким соседством, лишь бы он продолжал загораживать вход от других райзеров. Которые, однако, имели на сей счет иное мнение. Ухватив обезглавленную тушу зубами за хвост, они вытянули ее из тамбура, но утащили совсем недалеко. Едва она оказалась снаружи, как инстинкты хищников тут же возобладали над райзерами и они предпочли утолить голод более легкой добычей, чем та, что пряталась от них в тесной норе.
Драконьи «поминки» по павшему собрату ничем не отличались от их обычного охотничьего пиршества. Опасаясь, что все лакомые куски достанутся не им, твари набросились на мертвеца и устроили вокруг него новую потасовку. Что вильдеров, в принципе, тоже устроило. Враги оставили их на какое-то время в покое, дав им передышку. А также надежду на то, что когда в тамбур сунется очередное чудовище, им повезет отделаться от него и отвлечь остальных тем же способом.
Новый гость не заставил себя ждать. Правда, в отличие от предыдущего этого визитера Клинки не стали встречать пулями. Более того, они ему даже обрадовались.
– Не кантовать! Не мешать и не взбалтывать! – донеслось снаружи, прежде чем добравшийся до башни Бобус показался хозяевам на глаза. – Птички божии не знают ни заботы, ни труда… Эй! А ну фу! На место, глупое животное! Сидеть! Нельзя так просто взять и укусить высоколегированную сталь! Проверено лучшими стоматологами! Надеюсь, твоя медицинская страховка не просрочена!
Весь обляпанный какой-то дрянью – явно после того, как он снова побывал у кого-то в пасти, – Бобус, лязгая гусеницами, въехал в тамбур. Райзерам не было до него никакого дела. Видимо, попробовав его на зуб, они сразу утратили всякий интерес к несъедобной железяке. Зато для вильдеров верный робот стал сейчас единственным шансом на спасение. Полагаться на Лавину и смаглеров было нельзя. Побывав в переделке, они ради Клинков и пальцем о палец не ударят, пока над «Триглифом» будет кружить хотя бы один дракон. Но робот хоть и с немалым риском для себя, но доказал, что у него есть какая-никакая, а свобода передвижения. И, значит, он вполне мог отыскать то, что сами вильдеры найти сейчас попросту не могли.
– Ваш приказ невыполним! – ответил Бобус после того, как по распоряжению вождя обследовал закрытые ворота. – Нельзя так просто взять и поднять домкратом эту железную плиту. Ее подъемные механизмы заблокированы изнутри… Кто виноват? Что делать? Нас предали! Жизнь кончена! Теперь мы все умрем!
– Проверь другие входы в башню, – велел ему Клык. Старый болтун лишь прикидывался паникером, а в действительности он был самым невозмутимым из всех присутствующих в тамбуре. – И как только сможешь туда проникнуть, сразу же открой нам эти ворота. Выполняй!.. Хотя погоди-ка минутку!
Как долго Клинкам предстояло торчать в этой дыре, они не ведали. И потому взяли у оруженосца по нескольку запасных пулеметных магазинов на каждого. А слегка полегчавший после этого робот развернулся на месте и бесстрашно покатил обратно к выходу. Туда, где райзеры продолжали рвать зубами на части своего мертвого собрата и где только у одного Бобуса имелся шанс выжить…
Насколько успешно он решал поставленную ему задачу, вильдеры уже не видели. Но не сомневались: пока Бобус мог шевелить своими гусеницами и электронными извилинами, он не сдастся. Вопрос лишь в том, будет ли в его победе хоть какой-то смысл. Ведь если он провозится слишком долго, вильдеры к тому часу превратятся в ледышки. После чего райзеры без труда доберутся до них и отведают замороженную пищу с той же охотой, с какой они поедали сейчас парное мясо.
– Быстро они его слопали, горгонианский кактус им в задницу, – заметил Грир, указав в сторону выхода, где битва за останки мертвого дракона перешла в вялотекущую грызню, а некоторые райзеры уже заглядывали в тамбур и глумливо демонстрировали людям свои окровавленные пасти. – С таким их аппетитом нам придется три четверти их стаи перебить. Чтобы те, кто выживет, нажрались до отвала и наконец-то от нас отстали.
– Похоже, сожрать нас – для них теперь вопрос не голода, а принципа, – буркнул Вертун. – Готов поспорить, эти твари гораздо умнее, чем кажутся. Заметьте, что после того, как мы прикончили первого сунувшегося к нам урода, другие больше не горят желанием лезть под пули. Если это не признак интеллекта, то тогда что?
– Да тут и спорить нечего – так оно и есть, – ответил Ржавый, не сводя глаз со входа в тоннель, где то появлялись, то снова исчезали омерзительные морды. – Скажу больше: они не просто ждут, когда мы замерзнем. Сейчас они явно что-то замышляют, и очень скоро мы узнаем, что именно.
– Не хочу, чтобы вы оказались правы, высокий, – покачал головой Вертун. – Однажды на Бельверке я наблюдал, как тамошние гарпии ловят змей. Змеи там ползают лишь по ночам, а днем спят в неглубоких норах. Гарпии же, наоборот, охотятся, только когда светло, а в темноте ничего не видят. Так вот что делают эти птицы – они подбирают палку и тычут ею в нору до тех пор, пока змея не разозлится и не выползет наружу. Тогда-то они ее хватают и заклевывают до смерти… Это я к чему, высокий, если в головах даже маленьких птиц бывает столько ума, то сколько его может вмещать огромная башка летающего райзера?
– Размер башки тут роли не играет. Но я не удивлюсь, если местные гарпии и впрямь окажутся поумнее бельверкских, – сказал Клык. – Карр утверждает, что стаи райзеров, действительно, состоят из особей разных видов. Это уже доказывает, что мы имеем дело с весьма непростыми зверьми. А может, и не зверьми вовсе – кто знает наверняка…
– Что это за скрежет? – вдруг насторожился Грир. – Неужто наш робот так быстро добрался до воротного механизма?
– Вряд ли, – усомнился вождь. – Хорошо, если он к этому времени хотя бы разгреб снежные заносы. По-моему, звук вообще идет не из-за ворот, а снаружи… Да, так и есть! Не иначе это скрежещет тот самый металлолом, мимо которого мы пробегали. Только какого черта он вдруг задвигался?