Перед глазами всё плывёт, и я плюхаюсь на пол рядом с оторванной головой Дика.
Эл вылезает из укрытия и садится рядом со мной. Я поднимаю на неё взгляд.
– Щенки… в безопасности?
Она кивает.
– Хочешь воды или ещё чего-нибудь?
Я так часто воскресал из мёртвых, что мне трудно поверить, будто я могу умереть окончательно. Но выражение её лица меня тревожит.
– Не надо. Я просто посижу тут, если ты не против.
Глядя на своё тело, превращающееся в липкую слизь, я понимаю, что сейчас мне проще разговаривать с мёртвыми. Так что я отворачиваюсь от Эл и обращаюсь к голове:
– Ты славно бился, Дик. Мы и впрямь могли бы стать друзьями.
На ответ я не рассчитываю.
– А я надеялась на более близкие отношения. Тем более произнесённый голосом Джейн.
МНЕ НЕ ПОМЕШАЛА БЫ минутка-другая, чтобы моё растрёпанное сознание свыклось с этим неожиданным поворотом, но у меня уже начало капать из бедра. Ещё немного – и я превращусь в безъязыкого наёмника. Но пока моя гортань ещё цела – как и глаза, устремлённые на оторванную голову, которая разговаривает голосом Джейн, – я зову:
– Эл!
Я даже не ожидал, что она так близко.
– Да, Уэйд?
– Я бы всё-таки попил воды.
– Сейчас.
Она угрюмо протягивает мне стакан – судя по всему, это мой последний напиток. Я хотел бы, чтобы там плавали кубики льда, но Эл даже не удосужилась запихнуть туда жалкую соломинку. Божечки, Эл, даже за приговорёнными к смерти лучше ухаживают. Неужели нельзя было постараться напоследок?
Взяв себя в руки – вернее, в то, что от них осталось, – я обращаюсь к оторванной голове:
– Джейн, это правда ты? Может быть, у меня глюки?
Губы под маской складываются в улыбку:
– Это правда я, Уэйд. Честное слово.
От неожиданности я выплёвываю всё содержимое стаканчика на голову. Она вздрагивает и пытается отряхнуться. Но ничего не выходит – она же не собака.
– Эй, эта маска промокает! А я, как видишь, не могу вытереться!
– Прости меня за этот спонтанный жест! Джейн, какого чёрта ты забыла в голове у Дика?
– Это не его голова, а… наша.
Я роняю стаканчик, и он отскакивает от её лба.
– Понятнее не стало.
– Ох, Уэйд! Я хотела рассказать тебе всё с самого начала, правда хотела, но не могла.
– Не могла? – я отворачиваюсь. – Или всё-таки не хотела?
Она несколько раз открывает и закрывает рот и, двигая подбородком, ухитряется подползти поближе.
– Пожалуйста, не надо. Я боялась, что ты возненавидишь меня, если узнаешь правду. Я бы этого не вынесла.
Я ничего не могу с собой поделать. Против воли я снова к ней поворачиваюсь. Полурастворившееся тело трудно контролировать – оно как-то само вертится.
– Возненавидел бы? Малышка, да я даже не знаю, кто ты такая.
Эл склоняется к нам:
– Не хотите найти себе отдельную комнату, а? Или хотя бы ведро?
– Иди отсюда, у нас личный разговор.
Эл фыркает, но отходит. Я сижу, чувствуя, как бедро потихоньку стекает на пол, и смотрю в умоляющие глаза Джейн.
– Мне нужна только правда, больше ничего. Просто скажи мне правду.
– Неужели даже ты не смог догадаться? – Голос Джейн становится ниже и звучит уже не так соблазнительно. – Ты ведь знаешь, что такое психическое расстройство. – В этот момент я понимаю, что говорю с Диком. – Знаешь, каково это, когда в голове всё время гудят голоса.
Я понял, я понял!
Это раздвоение личности!
Тихо вы! Дайте читателям самим догадаться.
Моя левая ягодица уже наполовину растворилась. Я резюмирую:
– Получается, Дик – это Джейн? А Джейн – это Дик? Я помню, были такие детские книжки про Дика, Джейн и пса по имени Спот. Теперь понятно, почему он всё время от них убегал!
– Нам больше повезло, чем тебе, – замечает Дик. – По крайней мере, у нас есть два искусственных тела, которые отражают нашу гендерную принадлежность.
– Или меньше повезло, – добавляет Джейн. – Потому что сейчас от нас осталась только голова.
Чтобы не упасть, я хватаюсь уцелевшей рукой за стол.
– Давайте ближе к делу, ребята.
– Уэйд, после всего, что случилось… ты всё ещё можешь меня полюбить?
– Честно говоря, Джейн, это много от чего зависит. Как ты докатилась до такой жизни? При чём тут щенки-монстры? И – самое главное – твоё женское механическое тело полностью соответствует человеческой анатомии?
В беседу вклинивается ещё один голос:
– На первый вопрос могу ответить я.
Я же сказал, тихо!
Это не мы.
Да, Уэйд, может, посмотришь, что творится в реальном мире, прежде чем на нас валить?
– Эй, Уэйд, я здесь.
Я пытаюсь посмотреть на вновь прибывшего, но мои жалкие останки окончательно отказываются мне подчиняться, и я упираюсь взглядом в лужу, куда стекло моё тело, – и в незнакомый коридор, который появился словно ниоткуда. Посреди коридора, с угрюмыми агентами Щ.И.Т. а на заднем плане, стоит радость моих очей, которые вот-вот стекут в розовую лужицу.
– Престон! Ты только посмотри, ты и выход с собой притащила!
Она кивает.
– Как только я настроила мобильный интерфейс, я нашла в нескольких сотнях метров отсюда туннель, который позволил нам спуститься сюда, минуя монстров. И всё это с помощью смартфона! Здешняя операционка – находка получше, чем нанокатализатор. Неважно выглядишь, Уэйд, – как, впрочем, и всегда. Даже странно, что я ожидала чего-то другого.
– Если бы я знал, что ты пожалуешь, постарался бы не растечься до твоего прихода. Но скажи, чем обязан?
Эми кривится.
– Твоя драка с Диком там, в Нью-Йорке, не прошла незамеченной. Криминалисты взяли на анализ кровь Дика – её следы остались на колючей проволоке. Я помчалась сюда сразу же, как только стали известны результаты. Такие вещи… по телефону не говорят.
– Вы установили личность наших таинственных злоумышленников? Ты знаешь, кто такой… э-э-э… кто такие Джейн и Дик?
На её тревожном лице отражается смущение.
– Ну, что-то вроде того. После предварительных результатов я решила, что одни образцы смешались с другими, и потребовала более детального исследования. Ребята из лаборатории нашли несколько генетических маркеров, которые позволили выявить…