— Что же он вам сказал?
— Он обнаружил у меня новообразование в брюшной полости и направил к самому известному специалисту на Западном побережье, профессору Медицинского центра Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.
— Как зовут это светило?
— Доктор Майкл Гросс. Вон он. — Ее отец указал на столик, за которым сидел ответчик. Алекс не повернула голову в ту сторону. Она не сводила глаз с отца.
— Он обследовал вас?
— Да, обследовал.
— Сделал ли он вам какие-либо анализы?
— Да. Анализ крови, рентгеновское исследование, компьютерную томографию всего тела. А еще — биопсию костного мозга.
— Каким образом он это сделал?
— Воткнул мне иглу в тазовую кость — вот сюда. Игла протыкает кость и попадает в костный мозг. Потом его откачивают и исследуют. — После того, как были сделаны все эти исследования, сообщил ли он вам окончательный диагноз?
— Да, он сказал, что у меня — Т-клеточный острый лимфобластный лейкоз.
— Как вы объяснили себе суть этого заболевания?
— Как рак костного мозга.
— Предложил ли вам доктор лечение?
— Да, операцию, а затем химиотерапию.
— Сообщил ли он вам свой прогноз? Сказал ли, каковы, по его мнению, могут быть результаты данного курса лечения?
— Он сказал, что перспективы не слишком радужные.
— А точнее?
— Он сказал, что мне осталось жить меньше года,
— Удалось ли вам впоследствии выслушать альтернативное мнение? Мнение другого врача?
— Да, удалось.
— И каково же оно было?
— Ну, он подтвердил первоначальный диагноз… — Барнет умолк и прикусил нижнюю губу, пытаясь справиться с волнением. Это удивило Алекс. Обычно отец умел держать себя в руках и не поддаваться эмоциям. Даже понимая, что этот момент пойдет на пользу делу, она невольно испытала тревогу за него. — Я был напуган. По-настоящему напуган, — продолжал отец. — Они все твердили, что… мне осталось жить совсем недолго.
Он опустил голову на грудь. В зале царила тишина.
— Мистер Барнет, хотите воды?
— Нет, я в порядке.
Он поднял голову и провел ладонью по лбу.
— Пожалуйста, продолжайте, когда будете готовы.
— Я выслушал и третье мнение. И все в один голос утверждали, что доктор Гросс — лучший специалист по этому заболеванию.
— И тогда вы решили продолжить лечение у доктора Гросса.
— Да, так оно и было.
Отец, похоже, овладел собой. Алекс облегченно вздохнула и откинулась на спинку жесткого стула. Дальше процедура дачи свидетельских показаний проходила гладко, и отец без запинки излагал историю, которую ему уже приходилось рассказывать десятки раз до этого. Историю о том, как он, напуганный страшными предсказаниями, не желающий умирать человек, поверил в доктора Гросса и вручил ему свою жизнь, как под руководством доктора Гросса он прошел хирургическую операцию и курс химиотерапии, как в течение следующего года постепенно отступали симптомы страшной болезни, как доктор Гросс, похоже, первым поверил в то, что он выздоровел, и о том, как курс лечения был успешно завершен.
— Продолжали ли вы после этого обследоваться у доктора Гросса? — спросил адвокат.
— Да, каждые три месяца.
— Что показывали обследования?
— Все было в норме. Я снова набрал прежний вес, ко мне вернулись силы, у меня снова отросли волосы. У меня было хорошее самочувствие.
— Что же произошло потом?
— Примерно через год, после очередного обследования, доктор Гросс позвонил мне и сказал, что он хотел бы провести дополнительные анализы.
— Он объяснил, почему и с какой целью?
— По его словам, ему что-то не понравилось в моей крови.
— Доктор Гросс сообщил, что именно показалось ему подозрительным?
— Нет.
— Он сказал вам, что рак не прошел?
— Нет, но именно этого я и испугался. Раньше он никогда не проводил повторные анализы. — Фрэнк Барнет переступил с ноги на ногу. — Я спросил его, не вернулся ли рак, на что он ответил: «Пока нет, но мы должны очень пристально наблюдать за вами». Он настаивал на том, что я должен постоянно сдавать анализы.
— Какова была ваша реакция?
— Мне стало очень страшно — страшнее, чем в первый раз. Когда я впервые узнал о своем заболевании, я собрал в кулак всю свою волю и приготовился бороться. Потом я выздоровел — по крайней мере мне так сказали-и решил, что небеса даровали мне вторую жизнь, чудесный шанс начать все сначала. И вдруг — этот звонок… Меня вновь обуял страх.
— То есть вы посчитали, что болезнь вернулась?
— Разумеется, иначе зачем могли понадобиться дополнительные анализы?
— Вам стало страшно?
— Страшно? Меня охватил ужас!
Наблюдая за тем, как проходит допрос, Алекс пожалела о том, что в свое время они не догадались сделать фотографии. Она помнила дни, когда отец исхудал, весь был серого цвета и едва стоял на ногах. Одежда тогда висела на нем, как на вешалке, а сам он напоминал ходячего мертвеца. Но сейчас отец выглядел цветущим, полнокровным и сильным, каким и положено быть строителю. Глядя на него, было сложно поверить, что этому человеку может быть знаком страх. А присяжных было необходимо убедить в том, что этот человек сломлен и находится на грани психического истощения. Алекс понимала: это очень важно, поскольку может сыграть решающую роль в принятии присяжными решения. Но делать это следовало крайне осторожно. А адвокат отца, к сожалению, имел скверную привычку забывать собственные наработки во время опроса участников процесса.
— Как развивались события дальше, мистер Барнет? — спросил адвокат.
— Я снова отправился сдавать анализы и проходить исследования. Доктор Гросс проделал все то же, что и раньше, плюс сделал биопсию печени.
— Каков был результат?
— Он велел мне прийти снова через шесть месяцев.
— С какой целью?
— Он просто сказал: «Приходите снова через шесть месяцев».
— Каким было ваше самочувствие на тот момент?
— Я чувствовал себя вполне здоровым, но решил, что у меня рецидив.
— Это сказал вам доктор Гросс?
— Нет, он мне вообще ничего не сказал. И вообще никто в больнице мне ничего не говорил. Они только твердили: «Приходите через шесть месяцев».
* * *
Разумеется, ее отец решил, что опять болен. Он встретил женщину, на которой мог жениться, но не сделал этого, поскольку, по его мнению, жить ему оставалось недолго. Он продал свой дом и переселился в маленькую квартиру, чтобы не иметь долгов по ипотеке.