— Меня сопровождает не одна, а две эффектные дамы! — воскликнула Оливия, показывая Рейчел на площадку для парковки возле ресторана; Рейчел стала присматриваться, куда бы втиснуть машину. — И я приехала на серебристом «БМВ». Право, Рейчел, ты бы высадила нас напротив входа на тот случай, если кто-то наблюдает за приезжающими. — Оливия засмеялась. — А вы обе выглядите так великолепно. Сегодня вечером мне есть чем гордиться. Милые мои доченьки! Я-то думала, мне придется ковылять одной по дороге от автобуса в своем вечном макинтоше. Жизнь так быстро меняется, не правда ли? Сию минуту ты одна личность, а в следующую уже другая. Увлекательно, что ни говори!
— Ты не можешь остановиться, Рейчел? — послышался сзади сердитый голос Луизы. — Мне необходимо выйти. Меня укачало.
Рейчел и Оливия разом обернулись и посмотрели на Луизу. Она ответила им мятежным взглядом, чувствуя себя в путах ремня безопасности кем-то вроде ребенка, начинающего ходить.
— Ты выглядишь очень мило, — успокоила ее Оливия, но у нее самой, когда она пригляделась к младшей дочери, глаза приобрели несколько неуверенное выражение. — Мне особенно нравятся твои сапожки. Где ты их купила, дорогая?
— В магазине, — ответила Луиза, злясь на себя за несвоевременный приступ дурноты, который не давал ей возможности нормально разговаривать. — Ты что, мама, хочешь купить себе такие же?
— Да, они очень практичные, правда?
— Мама, тебе ведь не восемнадцать лет, — услышала Луиза собственные слова, безуспешно пытаясь справиться с дверной ручкой.
— Верно, — согласилась Оливия, — как, впрочем, и тебе, Луиза.
Луиза снова откинулась на сиденье. Рейчел откашлялась.
— Вот что я вам скажу. Я высажу вас здесь, у входа. Потом отведу машину на стоянку. Как вы насчет этого? По-моему, если Кэтрин Мафф за нами наблюдает, такой картины достаточно, чтобы сбить с нее спесь.
— Хорошо, милая, — с улыбкой сказала Оливия и отвернулась от Луизы.
Рейчел развернула машину и лихо подкатила ко входу в ресторан. Затормозила так, что шины взвизгнули. За стеклами входной двери ресторана появилось несколько физиономий.
— Теперь уже можно выходить? — с наигранным смирением спросила Луиза.
— Да.
Луиза на этот раз легко открыла дверцу и выбралась из машины. С облегчением вдохнула прохладный вечерний воздух. Оливия громко хлопнула дверцей, потом энергично постучала по крыше машины. Рейчел помахала рукой и, рванув с места, скрылась за углом, где находилась стоянка. Луиза услышала:
— Луиза?
— Да, мама?
Луиза двинулась к двойным дубовым дверям ресторана.
— Луиза, подожди.
Она остановилась и повернулась к матери. Та слегка взбила волосы, потом вдруг начала быстро-быстро моргать, словно пытаясь освободиться от контактных линз.
— Ты понимаешь, у меня, кажется, слиплись ресницы. А ведь это особая неслипающаяся тушь, которую мне посоветовала купить Сара. Подожди, пока я с этим справлюсь. Не хочу, чтобы они подумали, будто у меня тик. Особенно эта проклятая Кэтрин. — Оливия выпрямилась. — Луиза, ты собиралась мне что-то сообщить, когда приедешь. Какую-то приятную новость.
— О, мама, сейчас это не так важно. Попозже я скажу тебе.
Луиза посмотрела на мать при свете разноцветных лампочек, расположенных вокруг двери в ресторан. Вот она стоит, вертит в руках сумочку, трогает пальцами свой шарф и отвороты пальто. Луиза растрогалась. Мать нервничает, это более чем очевидно. И вместе с тем она строит смелые, удивительные планы. Она не может знать, что планы эти — настоящее бедствие для ее младшей дочери. Каждая на свой лад, обе они пренебрегли общественным мнением и поступают по-своему. Вероятно, это их общее свойство.
— Давай, мама. — Луиза подставила Оливии согнутую в локте руку. — Если ты хочешь эффектно войти, обопрись на меня и вперед.
Оливия помедлила, потом порывисто шагнула к Луизе в своих ботиночках и оперлась на руку дочери.
— Я не привыкла ходить на каблуках.
— Так не бери их с собой в кругосветное путешествие. — Луиза поцеловала ее в щеку. — Я горжусь тобой, мама. Прости, что я была такой угрюмой.
— Не огорчайся, милая. Я понимаю, в чем дело, — сказала Оливия и еще раз поправила шарф перед тем, как подняться по ступенькам.
— Понимаешь?
— Этот твой парень. — Оливия тряхнула головой. — Хорошо, что избавилась от такого прощелыги. Скатертью дорога! Господи, я говорю совсем как Шон.
Луиза никак не откликнулась на эти слова. Согласие едва не сорвалось у нее с языка, но оно было бы лишенным всякого смысла.
— Кто такой Шон, мама? Ты уже упоминала о нем раньше.
— Он очень славный человек. У меня такое чувство, что он хорошо меня понимает. По-настоящему понимает. Странно, не так ли? Но нам пора войти.
— Да, идем.
Но Луиза вдруг замерла на месте, услышав чьи-то быстрые шаги в темноте.
— Подожди, мама, это, наверно, Рейчел.
Оливия оглянулась через плечо.
— Рейчел, это ты?
— А это кто? — услышали они в ответ чей-то задыхающийся голос. Луиза отпустила руку матери, и обе они повернулись, чтобы разглядеть женщину под зонтиком, которая семенила по бетонированной площадке, обратив к ним раскрасневшееся взволнованное лицо.
— Я Оливия. А вы?
— Какая-то из твоих старух, — шепнула Луиза матери на ухо и услышала ее сдавленный смешок. — Годы были к ней немилостивы.
— Тише! — Оливия ущипнула Луизу за руку. — Здравствуйте. Я должна вас знать. Вы приехали на встречу?
— Оливия! — Женщина поспешила подойти к ним; она сильно задыхалась. — Дайте мне перевести дух. Я опоздала. Вероятно все уже в ресторане. Опаздывать не следует, все так, но поезда теперь так ненадежны. Общественный транспорт работает все хуже, вы согласны?
— Нам не пришлось с этим столкнуться, — ответила Луиза вместо матери. — Нас доставили сюда на «БМВ».
— На «БМВ»? — Женщина откашлялась и широко улыбнулась. Луиза пожалела о своей похвальбе, обратив внимание на совершенно седые волосы, растрепавшиеся от ветра, сгорбленные плечи под слишком легким для такой погоды пальто и темные тени усталости вокруг глаз. — О, это очень славно. Я сама не умею водить машину, но так приятно, если есть кому тебя подвезти. Это, должно быть, твоя дочь, Оливия? Я так рада встрече с тобой. — Она покачала головой. — Какая красивая девушка. Ты можешь ею гордиться.
Оливия отошла от Луизы, оставив ее стоять с нелепо торчащим в сторону локтем, и поспешила к женщине с растрепанными седыми волосами.
— Вот так история! — выдохнула она.
— А ты выглядишь чудесно, — продолжала женщина. — Но ты всегда была красавицей, Оливия. Я ужасно тебе завидовала, хоть никогда этого и не показывала. Но нам пора войти. Они там ума не приложат, куда я запропастилась.