— Я не получал твоего сообщения, — сказал я, стараясь следить, чтобы ей не показалось, что я дуюсь.
— Очень жаль, дорогой. Позвони в свой сервис и узнай, в чем дело. Слушай, мне правда пора бежать. Увидимся вечером, хорошо? Целую!
И она отключилась.
Я достал телефон из кармана и проверил сообщения. Никаких сообщений не было. Я просмотрел список звонков. Прошлой ночью никаких звонков не поступало.
Джулия не звонила мне. Никто мне не звонил.
Настроение у меня сразу упало. Я почувствовал страшную усталость, у меня не было сил даже двигаться. Я тупо смотрел на продукты, разложенные на полках супермаркета, и не мог вспомнить, зачем я сюда пришел.
Я уже почти решился уйти из супермаркета, когда телефон у меня в руке снова зазвонил. Я откинул крышку и поднес телефон к уху. Это был Тим Бергман, парень, которому досталась моя работа в «МедиаТроникс».
— Ты сидишь или стоишь? — спросил он.
— Стою. А что?
— У меня для тебя очень странные новости. Держись.
— Ладно…
— Дон хочет с тобой созвониться.
Дон Гросс был главой компании. Это он вышвырнул меня с работы.
— Зачем?
— Он хочет взять тебя обратно на работу.
— Он хочет… что?
— Да! Я знаю, это звучит по-дурацки. Он хочет взять тебя обратно.
— Почему? — спросил я.
— Ну, у нас тут кое-какие проблемы с распределенными системами, которые мы продали клиенту.
— С какими системами?
— Ну, с «Хи-Добом».
— Это же очень старые программы, — сказал я. — Как вы сумели их продать?
«Хи-Доб» — так называлась система программ, которую мы создали больше года назад. Как и большинство наших программ, она была построена на биологической модели. «Хи-Доб» выполняла задачи поиска определенной цели. Она воспроизводила динамическую модель поведения «Хищник-Добыча». Но эта программа была очень простой по структуре.
— Ну, «Ксимосу» и нужно было что-то очень простое, — сказал Тим.
— Вы продали «Хи-Доб» «Ксимосу»?
— Ну да. Вообще-то мы продали им лицензию. С контрактом на обслуживание. И из-за этого у нас тут сейчас сумасшедший дом.
— Почему?
— Очевидно, программа работает неправильно. Поиск цели выполняется кое-как, через задницу. Спустя какое-то время программа, похоже, теряет цель.
— И почему я не удивлен? — спросил я. — Мы же не вводили в нее специфических реинфорсеров.
Реинфорсеры — это подпрограммы, которые подкрепляют конечную цель программы. Такая поддержка необходима по одной причине: поскольку объединенные в сеть агенты способны обучаться, а результате приобретенного опыта они могут отклониться от заданной цели. Нужно каким-то образом сохранить в памяти заданную изначально цель, чтобы она не потерялась. Если честно, программы для агентов распределенных систем очень похожи на детей. Они тоже постоянно что-то забывают, что-то теряют, что-то роняют.
Это так называемое «обусловленное поведение». Оно не запрограммировано, но возникает в результате действия программы. Вероятно, именно это и происходит у «Ксимоса».
— Ну, так вот, — сказал Тим. — Дон считает, что поскольку ты руководил группой, когда писали эту программу, то ты и сможешь там все наладить. Плюс к тому твоя жена — в руководстве «Ксимоса», так что их начальство будет только радо, если ты войдешь в группу.
Я вовсе не был в этом уверен, но ничего не сказал.
— В общем вот как обстоят дела, — продолжал Тим. — Я, собственно, звоню, чтобы спросить, может ли Дон тебе позвонить. Ему, понятно, не хочется, чтобы ты его сразу послал.
Я вдруг разозлился. Ему, видите ли, не хочется, чтобы я его послал.
— Тим, — сказал я. — Я не могу вернуться на работу к нему.
— А тебе и не придется возвращаться сюда. Тебе надо будет работать на производственном комплексе «Ксимоса».
— Да? И как это должно выглядеть?
— Дон хочет предложить тебе должность выездного консультанта или что-то в этом роде.
— А-а… — сказал я ничего не значащим тоном. Абсолютно все в этом неожиданном предложении казалось мне подозрительным. Меньше всего на свете мне хотелось снова идти под начало к этому сукиному сыну Дону. И хуже ситуации не придумаешь, чем возвращение в компанию, откуда тебя выставили пинками — по любой причине, при любых обстоятельствах. Это всем известно.
Но, с другой стороны, если я соглашусь работать консультантом, сразу закончатся все мои проблемы с невостребованностью. И я больше не буду сидеть дома. И вообще, это решит очень многие вопросы. Помолчав немного, я сказал:
— Слушай, Тим, дай мне немного подумать.
— Хочешь, перезвони мне попозже?
— Да. Хорошо.
— Когда ты позвонишь? — спросил он.
В его голосе явственно слышалась напряженность.
Я сказал:
— Похоже, у вас там какие-то неприятности…
— Вообще-то да. Вроде того. Я же говорю — у нас сейчас тут настоящий сумасшедший дом из-за этого контракта. Пятеро программистов из первоначальной группы практически безвылазно сидят на фабрике «Ксимоса». А проблема никак не сдвинется с мертвой точки. Так что, если ты не согласишься за это взяться, нам придется искать еще кого-то на стороне.
— Хорошо, завтра я тебе перезвоню, — сказал я.
— Завтра утром? — спросил он, откровенно намекая, что дело срочное.
— Ладно, — согласился я. — Да, завтра утром.
От звонка Тима настроение у меня должно было бы улучшиться — но оно не улучшилось. Я вынес малышку в парк и немного пораскачивал ее на качелях. Аманда очень любила качаться на качелях. Она могла качаться двадцать или тридцать минут подряд и всегда начинала плакать, когда я ее оттуда забирал. Потом я присел на бетонный бортик песочницы и сидел там, пока Аманда ползала вокруг и пыталась взобраться на бетонных черепашек и другие фигурки на детской площадке. Кто-то из малышей постарше столкнул ее на песок, но Аманда не заплакала, просто встала. Ей как будто нравилось находиться среди деток старше себя.
Я присматривал за Амандой и думал о возвращении на работу.
— И ты, конечно же, сразу согласился, — сказала мне Эллен. Мы сидели на кухне. Она только что приехала, ее черная дорожная сумка стояла в углу, еще не распакованная. Эллен совсем не изменилась — тощая, как палка, подвижная, энергичная блондинка. Казалось, моя сестра никогда не постареет. Эллен пила чай, заваренный из пакетиков, которые она привезла с собой. Особый сорт черного китайского чая «улонг», который она всегда покупала в специализированном магазине в Сан-Франциско. Эта ее привычка тоже не изменилась — Эллен всегда была очень разборчива в еде, даже в детстве. Повзрослев, она во все поездки возила с собой свой любимый чай, свои особые приправы для салатов, свои собственные витамины в маленьких прозрачных пакетиках.