— Она ничего не говорила тебе о черном облаке?
— Э-э… Нет.
— Или о новом мире? О том, что она присутствует при рождении нового мирового порядка?
Мне показалось, что это похоже на речи каких-то заговорщиков. Вроде тех людей, которых беспокоит деятельность Трехсторонней Комиссии и которые думают, что Рокфеллеры правят миром.
— Нет, ничего подобного.
— Она не упоминала о черном плаще?
Я внезапно словно натолкнулся на стенку. Все вдруг страшно замедлилось.
— О чем?
— Однажды вечером Рики заговорил о черном плаще, о том, чтобы укрыться черным плащом. Было уже поздно, он очень устал и, похоже, просто нес какую-то чушь.
— А что он сказал об этом черном плаще?
— Да ничего — только это. — Мэри запнулась, потом спросила: — Как ты думаешь, может, они там принимают стимуляторы?
— Не знаю, — сказал я.
— Понимаешь, у них там такая напряженная работа, они так долго работают и мало спят… Я подумала — вдруг они принимают стимуляторы?
— Давай, я позвоню Рики, — предложил я.
Мэри продиктовала мне номер сотового Рики, и я его записал. Я уже собирался ему позвонить, когда хлопнула входная дверь, и я услышал, как Эрик сказал:
— Слушай, мам! А кто это еще у тебя в машине?
Я встал и выглянул в окно. На подъездной дорожке у дома стояла машина Джулии — «БМВ» с откидным верхом. Сейчас тент был закрыт. Я посмотрел на часы. Половина пятого.
Я вышел в коридор и увидел, как Джулия обнимает Эрика. Она сказала:
— Наверное, ты просто заметил солнечный блик в ветровом стекле. В машине никого нет.
— Нет есть! Я его видел.
— Да ну? — Джулия открыла входную дверь. — Тогда пойди сам посмотри.
Эрик выбежал на лужайку. Джулия улыбнулась мне.
— Ему показалось, что в машине кто-то есть.
Эрик вернулся в дом и, пожав плечами, сказал:
— Вроде и правда никого нет.
— Правда, солнышко мое, — Джулия пошла по коридору ко мне. — Эллен уже приехала?
— Только что.
— Замечательно. Сейчас я приму душ, а потом мы поговорим. Можно будет откупорить бутылку вина. Какие у тебя планы насчет ужина?
— Я уже все подготовил для бифштекса.
— Чудесно!
И, весело помахав мне рукой, Джулия пошла дальше по коридору.
Вечер был теплый, и мы ужинали на заднем дворе. Я застелил стол скатертью в красную клетку, нарядился в кухонный фартук с надписью «Слово повара — закон» и поджарил бифштексы на решетке гриля. У нас получился классический американский семейный ужин с барбекю.
Джулия была очаровательна, весело щебетала, уделяя особое внимание моей сестре. Она говорила о детях, о школе, об изменениях, которые ей хотелось бы сделать в доме.
— Вот это окно надо бы убрать, — сказала Джулия, показывая на окно в кухне. — Вместо него мы поставим французские двери, чтобы был выход наружу. Будет просто чудесно!
Поведение Джулии меня изумляло. Даже дети смотрели на нее, удивленно раскрыв глаза. Джулия заговорила о том, как она гордится, что у Николь ведущая роль в пьесе, которую ставят в школьном театре. Николь сказала:
— Мам, у меня маленькая роль.
— На самом деле нет, солнышко, — возразила Джулия.
— Нет, маленькая. Всего две строчки!
Эрик тут же продекламировал:
— «Смотрите, вот идет Джон», «Мне кажется, это очень серьезно».
— Заткнись, вонючка!
— Она повторяет их в ванной много-много раз, — заявил Эрик. — Миллиард триллионов раз!
Джулия сказала:
— А кто такой этот Джон?
— Это слова из пьесы, мама.
— А-а… Ну, все равно, я уверена, что ты выступишь превосходно. А наш малыш Эрик делает поразительные успехи в футболе — правда, милый?
— На следующей неделе футбол заканчивается, — пробурчал Эрик и сразу насупился. В этом сезоне Джулия не побывала ни на одной его игре.
— Я так рада, что Эрик увлекся футболом, — сказала Джулия, обращаясь к Эллен. — Командные спортивные игры развивают в детях дух сотрудничества. Особенно это важно для мальчиков, с их вечной тягой к соперничеству.
Эллен ничего не говорила в ответ, только кивала и слушала.
Сегодня вечером Джулия настояла на том, чтобы самой покормить малышку, и поставила ее высокий стульчик рядом с собой. Но Аманда привыкла играть в самолет во время еды. Она ждала, когда кто-нибудь поднесет к ней ложку, приговаривая: «Р-р-р-р-р-о-о-у-у-у!.. Вот летит самолет… Откр-р-рывайте двер-р-ри!» Поскольку Джулия так не сделала, Аманда рот не открыла. Это тоже было правилом игры.
— Ну, вот… По-моему, она не хочет есть, — сказала Джулия и пожала плечами. — Ты, наверное, давал ей бутылочку, Джек?
— Нет, — сказал я. — Бутылочку я даю ей только после ужина.
— Я это знаю. Я имела в виду — ты кормил ее перед ужином?
— Нет, — сказал я. — Не кормил. — Я кивнул на Аманду и предложил:
— Давай я попробую?
— Пожалуйста.
Джулия передала мне ложку. Я уселся возле Аманды и начал играть в самолет. «Р-р-р-р-о-о-у-у!..» Аманда сразу же радостно заулыбалась и открыла рот.
— У Джека замечательно получается с детьми, просто замечательно, — сказала Джулия, обращаясь к Эллен.
— Я считаю, мужчине очень полезно приобщиться к домашней жизни, — заметила Эллен.
— О да, конечно! Конечно. Он так мне помогает, — Джулия погладила меня по колену. — Ты в самом деле мне очень помогаешь, Джек.
Мне было совершенно ясно, что Джулия слишком веселая, слишком разговорчивая. Она болтала без умолку, как заведенная, и явно старалась произвести впечатление на Эллен, старалась показать, как заботится она о семье. И я видел, что Эллен не купилась на уловки Джулии. Но Джулия была так возбуждена, что ничего не замечала. Я задумался — может быть, она в самом деле принимает стимуляторы? Может быть, именно в этом причина ее странного поведения? Может быть, она подсела на амфетамины?
— А работа… — продолжала Джулия. — Сейчас у нас творится что-то невообразимое. «Ксимос» действительно сделал огромный прорыв — такого прорыва все ожидали уже более десяти лет. И вот наконец это свершилось.
— Что-то вроде черного плаща? — спросил я, осторожно бросая наживку.
Джулия моргнула от неожиданности.
— Что? — она покачала головой. — О чем ты, дорогой?
— О черном плаще. Кажется, ты говорила о чем-то таком пару дней назад.