— Шон, мне хорошо здесь. — Мэри поцеловала его в щеку. — Это гораздо лучше, чем оказаться где-нибудь в толпе и думать о том, правильно ли мы себя ведем. Ты так не считаешь?
— Если ты довольна, то я и подавно, — согласился голодный Шон, торопливо отправляя картошку в рот. — Мэри, я хочу извиниться за вчерашний вечер. Не надо было обрушивать свои жалобы на тебя. Но сегодня мне намного лучше.
— Ничего страшного, Шон! — Она пожала плечами. — Тебе нужно было выговориться, и правильно, что ты сказал это мне, а не кому-то другому.
— Знаешь, давай больше не будем об этом. Мне скоро туда возвращаться. Расскажи о себе, Мэри. Как тебе живется в Лондоне?
Мэри заговорила, и они пошли, держась за руки, в сторону Сент-Джеймс-парка. Наконец они остановились, и Шон обхватил ладонями лицо Мэри.
— Еще совсем немного, и мы вместе поедем домой! — Внезапно он разволновался. — Ты ведь вернешься со мной в Дануорли, правда? Я хочу сказать... — он развел руки в стороны, — там ведь все по-другому, не так, как в Лондоне.
— Да, Шон, — согласилась Мэри. — Знаешь, мы оба повзрослели за эти годы. И мир тоже изменился. Но у нас общее будущее, каким бы оно ни было.
— Мэри, моя Мэри! — Шон схватил ее в объятия и принялся страстно целовать, но вдруг резко отстранился. — Я должен быть осторожен, иначе не смогу остановиться. — Он несколько раз глубоко вздохнул и снова обнял ее. — Нам лучше вернуться, я не хочу, чтобы тебя ругала миссис Каррадерз.
Они шли назад по улицам, на которых, несмотря на двенадцатый час ночи, все еще кипела жизнь.
— Как в Клонакилти в дождливый вечер воскресенья, — усмехнулся Шон. — А как тебе Лоуренс Лайл? Он такой же несчастный, как его брат Себастьян? Несмотря на все земли и огромный дом?
— Ничего не могу сказать тебе о нем, — ответила Мэри. — Я его не видела после приезда в Лондон.
— И где же он?
— Точно неизвестно, но говорят, он работает на британское правительство где-то за границей. По слухам, в России.
— Тогда ты наверняка знаешь, что там сейчас происходит. Думаю, если мистер Лайл в России, то вы очень скоро его увидите. Большевики с каждым днем становятся все сильнее. Эх, — вздохнул Шон, — наш старый добрый мир... Даже не знаю, чем все это закончится.
Они подошли к дому и, поднявшись по лестнице, молча остановились, не зная, как попрощаться.
— Иди, моя дорогая, обними меня. Мне нужны силы, чтобы оставить тебя, такую нежную, здесь и вернуться в ад, — пробормотал Шон, когда она заключила его в объятия.
— Шон, я люблю тебя, — прошептала Мэри. — Прошу тебя, возвращайся ко мне целым и невредимым.
— Я буду писать тебе так часто, как только смогу, но ты не волнуйся, если некоторое время вестей не будет. У меня предчувствие, что скоро на фронте нам тяжело придется. Нужно еще разок поднажать и покончить с этой войной.
— Не буду. Благослови тебя Господь, мой дорогой, и возвращайся скорее. До свидания, Шон! — Мэри вытерла слезы и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его.
— До свидания, дорогая! Только мысли о тебе помогут мне пережить все это.
Шон неохотно отвернулся от нее — его глаза блестели от слез — и, ссутулившись, пошел прочь.
— Ума не приложу, что тебя сейчас гложет? — несколько дней спустя поинтересовалась Нэнси, когда они с Мэри уже легли спать. — Может, то, что ты встретилась с женихом, и ему снова пришлось уехать на фронт?
— Да. — Мэри вздохнула. — И еще то, что он рассказал мне о своей жизни на фронте. Не могу выбросить его слова из головы.
— Возможно, он немного сгустил краски, чтобы ты пожалела его и лишний раз поцеловала!
— Нет, Нэнси, не думаю. — Мэри снова вздохнула. — Хотелось бы, чтобы это было правдой, но Шон никогда не лжет.
— Ну, судя по тому, что пишут в газетах, война скоро закончится. И тогда твой парень увезет тебя назад, в то болото, откуда вы приехали, — хихикнула Нэнси. — Давай поедем в центр города в четверг? Поглазеем на витрины и, как всегда, выпьем чая у Лайонса. Может, это развеселит тебя немного.
— Не знаю, буду ли я в настроении.
— Как хочешь, — обиделась Нэнси.
Мэри повернулась, закрыла глаза и постаралась уснуть. Прошло уже целых три дня после отъезда Шона, но она по-прежнему не могла избавиться от ужасных видений, вызванных его рассказом. Теперь она все чаще замечала, как много в Лондоне мужчин, потерявших на фронте руку или ногу, и мужчин с повязками на глазах. А сегодня днем солдат в центре Слоун-сквер кричал на прохожих как настоящий сумасшедший. Шон говорил, что постоянная канонада сводит солдат с ума. Вид этого несчастного, отверженного солдата заставил Мэри прослезиться.
Газеты пестрели новостями о большевистской революции в России. Сообщалось также, что царская семья арестована. В кухне говорили о том, что хозяин должен вернуться со дня на день. Судя по всему, миссис Каррадерз получила телеграмму с просьбой приготовить дом к его приезду. Она развила небывалую активность и заставила Мэри и Нэнси трижды полировать серебро, пока дворецкий Смит не одобрил результат.
— Можно подумать, хозяин будет рассматривать чайные ложки и искать на них пятна! — раздраженно заявила Нэнси. — После того ужаса, который творится в России, думаю, он будет в восторге, просто оказавшись на своей удобной кровати!
И хотя дом был полностью готов к приезду хозяина, он появился не сразу. Только четыре дня спустя сонная экономка сообщила прислуге, что Себастьян Лайл прибыл домой в три часа утра.
— И с тех пор мне так и не удалось прилечь, — пожаловалась она. — Почему? Об этом вы узнаете позже. В самом деле, — сказала она и вопросительно посмотрела на Смита, — кто мог ожидать от него такого? — Они обменялись недоуменными взглядами, и миссис Каррадерз произнесла: — Мэри, мы с хозяином хотим поговорить с тобой в гостиной ровно в одиннадцать часов.
— Какие-то проблемы? — взволнованно поинтересовалась девушка.
— Нет, Мэри, не у тебя... Как бы там ни было, я больше ничего не скажу до твоей встречи с мистером Лайлом. Не забудь, что ты должна быть в чистом форменном платье! И чтобы все волосы были заправлены под чепец!
— Хорошо, миссис Ка.
— Интересно, что все это значит? — спросила Нэнси, когда экономка вышла из кухни. — Она так странно выглядит. Зачем они хотят тебя видеть?
— Что ж, через пару часов я это узнаю, — сухо ответила Мэри.
Ровно в одиннадцать она подошла к двери в гостиную и постучала. Ее впустила миссис Каррадерз.
— Мэри, входи и познакомься с мистером Лайлом.
Девушка повиновалась. Рядом с камином стоял высокий мужчина, имеющий сильное сходство с младшим братом Себастьяном. И все же Мэри показалось, что Лоуренсу Лайлу удалось взять лучшее из семейных генов.
— Доброе утро. Я Лоуренс Лайл. А ты... Мэри, не так ли?