— Суон... — Мэри прислушалась к тому, как звучит слово, и повернулась к Анне. — Мне нравится.
* * *
Через день Анна Суон пришла в студию Николая Легата. Ее привела мать, Мэри Суон. Анну тут же приняли, и она начала посещать уроки балета три раза в неделю.
Через месяц Мэри и Анна переехали в бывшую квартиру Шейлы в соседнем доме, Мэри принялась приводить в порядок и обустраивать новое жилье. Она сшила красивые шторы с цветочным узором для спальни девочки и потратилась на темно-синий ситец для окон в гостиной, где планировала работать. Повесив шторы, Мэри отошла немного, чтобы оценить работу, и вспомнила о новом доме в Дануорли, где могла бы быть хозяйкой уже многие годы. Но та мечта так и не осуществилась, так что теперь она старательно вила гнездо в этой тесной квартирке, которая стала для нее неким подобием дома.
— Ты просто волшебница, — заявила Анна, когда Мэри с гордостью продемонстрировала ей готовую спальню. — И я люблю тебя. Мы можем п-пригласить к нам на чай Нэнси и миссис Каррадерз? Я бы хотела, чтобы они увидели наш новый дом.
— Извини, Анна, но они обе уехали из Кэдоган-Хауса, а куда... Я не имею представления, — спокойно ответила Мэри.
— Мне кажется, это очень невежливо, не сообщить нам новый адрес, правда? Они ведь были нашими д-друзьями!
— Я уверена, они свяжутся с нами, как только смогут, дорогая, — ответила Мэри, снова испытывая чувство вины.
У Анны и Мэри началась спокойная, размеренная жизнь. Мэри внимательно следила, чтобы девочка занималась за маленьким письменным столом в углу гостиной. В местной библиотеке она брала книги по истории и географии и настаивала, чтобы Анна как можно больше читала. Мэри понимала: такой способ обучения вряд ли подходит Анне, но ничего лучше она не могла себе позволить. Кроме того, она знала, что мысленно девочка находится совсем в другом месте.
Трижды в неделю Мэри водила Анну в балетный класс, на другой конец Колет-Гардене и нервно оглядывалась по сторонам каждый раз, когда входила в студию и выходила из нее. Теперь ей предстояло делать это до конца жизни. Мэри понимала, что это цена, которую она должна заплатить за свой поступок.
Когда мысль забрать Анну к себе впервые пришла в голову Мэри, она предположила, что, возможно, лучшим выходом будет увезти девочку за границу. Но, поразмыслив, поняла: это невозможно. У Анны не было свидетельства о рождении, паспорта и вообще ни одной официальной бумаги, удостоверяющей личность, так что они оказались запертыми в пределах Англии. Мэри также раздумывала, не уехать ли из Лондона, но ей нужно было как-то зарабатывать. Кроме того, она считала, что в маленьком городке или деревне они будут более заметны. А в таком большом городе, как Лондон, было больше шансов сохранить анонимность. Анна провела большую часть детства за стенами Кэдоган-Хауса, и ее почти никто не видел, — это позволяло надеяться, что девочку не узнают.
Тем не менее, Мэри старалась держаться подальше от Челси — их прежнего района, успокаивая себя тем, что, когда Анна вырастет, в ней уже невозможно будет различить черты той маленькой девочки, чья скоропостижная смерть стала трагедией для всей семьи.
Что же касалось будущего... Мэри не могла даже думать об этом. Она сделала то, что считала правильным, чтобы защитить ребенка, которого любила. Потеря Шона и крушение всех надежд и мечтаний научили Мэри жить одним днем и использовать все возможности, которые он дает.
Мэри с Анной были вместе уже три с половиной месяца, когда однажды мягким весенним вечером девочка вернулась домой с гостем. Мэри подняла взгляд от швейной машинки и удивилась: рядом с Анной, чрезвычайно стесняясь, стоял молодой человек, которого она каждый день видела у фонарного столба.
— Мэри, это Джереми. Он мой друг, так ведь, Джереми?
Молодой человек взволнованно взглянул на Анну и кивнул.
— Я сказала ему, что он обязательно д-должен прийти к нам и познакомиться с тобой. И обещала, что ты не будешь против. Ты ведь не возражаешь, правда?
— Почему я... нет, конечно. — Мэри смутилась, когда увидела испуг в глазах Джереми, обращенных на нее. — Джереми, проходи и располагайся, а я заварю чай.
— С-спасибо.
Мэри вышла в кухню и принялась собирать поднос с чаем, прислушиваясь к щебетанию Анны в соседней комнате. Высокий голос девочки сменялся глухим и неразборчивым говором гостя.
— А вот и чай, — произнесла Мэри, опуская поднос на стол. — Джереми, тебе с молоком или с сахаром?
— И с тем и с д-другим, — сказал он и после длинной паузы добавил: — С-спасибо большое.
Мэри налила чай в чашку и протянула ее гостю. Джереми взял ее — его руки дрожали, и чашка застучала по блюдцу. Она осторожно взяла и то и другое у него из рук и поставила рядом на стол.
— Правда, здорово? — заметила Анна. — Г-гораздо лучше, чем на улице. — Она показала на фонарный столб за окном. — А еще я сказала Джереми, что моя мама тоже одинока. И я подумала, что вы могли бы подружиться.
Джереми кивнул и бросил взгляд на Анну. Мэри увидела проблеск эмоций в его глазах и поняла, что этому странному грустному незнакомцу очень нравится его юная подруга.
— Спасибо, Анна! Какая ты заботливая, что подумала обо мне. Как ты считаешь, Джереми?
— Д-да.
Мэри сосредоточенно наполнила чашку чаем и молча села, недоумевая, как занять гостя. Спрашивать, чем он занимается, было глупо — она ведь знала, что он практически не отходит от фонарного столба под ее окном.
— С-спасибо з-за пальто, — сказал Джереми, с заметным усилием выговаривая слова. — Мне в нем т-тепло.
— Слышишь? — тут же спросила Анна. — Иногда он говорит так же, как я! — И она нежно похлопала Джереми по руке.
— Я очень рада, что вы нашли общий язык.
— Анна с-сказала мне, что любит т-танцевать, — произнес Джереми. — И без ума от «Лебединого озера» Чайковского.
— Да, — с готовностью подтвердила девочка. — И Мэри говорит, что, как только у нас будет достаточно денег, мы купим граммофон. Такой же, как у нас был в Кэдоган-Хаусе. Тогда мы поставим на него пластинку, и ты сможешь п-прий-ти и послушать, Джереми.
— Спасибо, Анна! — Джереми осторожно взял чашку дрожащими руками и поднес ко рту. Выпив чай одним глотком, он почувствовал облегчение оттого, что не пролил ни капли. Затем он со стуком вернул чашку обратно на блюдце. — С-спасибо за чай, Мэри. Н-не буду вам больше мешать.
— Но Джереми нам совсем не мешает, правда, Мэри? — сказала Анна, когда молодой человек встал.
— Нет, совсем нет! — Мэри проводила гостя до двери. — Ты можешь приходить к нам на чай, когда захочешь.
— С-спасибо, Мэри! — Джереми улыбнулся с такой благодарностью, что она инстинктивно протянула руку и прикоснулась к его тонкому запястью.
— Не сомневаюсь, что мы скоро снова увидимся.
Пару дней спустя Анна опять появилась в квартире с