Джереми, который нес что-то завернутое в одеяло.
— Джереми говорит, у него для нас подарок! Мне так хочется посмотреть, что это такое! — Анна с нетерпением ,суетилась вокруг молодого человека, который поинтересовался у Мэри, куда можно поставить сверток.
— Вон туда. — Мэри показала на буфет.
Опустив ношу, он с гордым видом развернул одеяло. Внутри оказался граммофон и стопка пластинок.
— Это д-для вас с Анной.
— О, Джереми! — Анна в восторге всплеснула руками. — Какой чудесный подарок, правда, Мэри?
— Да, конечно. Но мы ведь вернем его тебе, Джереми? — с ударением на слове «вернем» произнесла Мэри.
— Н-нет-нет, это вам. Навсегда.
— Но такие вещи стоят целое состояние. Мы не можем...
— М-можете. У меня есть д-деньги. Анна, какую пластинку поставить?
Пока Анна с Джереми обсуждали, что они хотят слушать: «Спящую красавицу» или «Лебединое озеро», Мэри заметила решительный блеск в его глазах. Даже сейчас было заметно, каким этот молодой человек был до того, как его контузило на войне.
Анна ставила пластинку, и тут Джереми внезапно повернулся к Мэри и улыбнулся ей:
— В обмен на п-пальто.
И этот вопрос больше не поднимался.
После этого визита Джереми Лангдон стал постоянным гостем в квартире Мэри. Каждый день Анна встречала его у столба и приводила на чай. Мэри шила, а Джереми с Анной слушали музыку. Девочка кружилась по комнате, и в конце представления Джереми громко аплодировал. Когда Анна опускалась перед ним в изящном книксене, Мэри понимала, что она пытается вернуть то время, когда танцевала перед Лоуренсом Лайлом в гостиной Кэдоган-Хауса.
— Мэри, девочка очень хорошо танцует, — сказал однажды Джереми, когда она провожала его.
— Ты считаешь? Она очень целеустремленная, как мне кажется.
— И т-талантливая, — кивнул он. — До войны я видел лучших т-танцовщиц. Она может стать такой, как они. Д-до свидания, Мэри.
— А где ты сегодня будешь ужинать? — вдруг спросила Мэри. — Ты выглядишь так, как будто уже давно нормально не ел. У меня в духовке мясо, которого хватит на всех.
— Джереми, пожалуйста, останься! — уговаривала его
Анна.
— В-вы очень добры, но я не хочу м-мешать.
— Джереми совсем не мешает, правда, Мэри?
— Нет. Джереми, мы всегда тебе рады, — улыбнулась она.
Джереми стал проводить все больше времени в квартире Мэри и Анны, и вскоре фонарный столб лишился старого друга. Каждый раз он приносил что-нибудь с собой: шоколадку для Анны или свежую рыбу, которую Мэри готовила на ужин. По мере того как Джереми обретал уверенность в себе, его речь становилась все более гладкой. Благодаря мягкой поддержке со стороны женщины и ребенка, общение давалось ему все легче. Шли недели, и Мэри стала замечать, что его тонкие черты уже не кажутся такими заостренными — возможно, этому способствовали большие порции, которые Мэри накладывала в его тарелку на ужин, а руки Джереми все увереннее управлялись с ножом и вилкой. Иногда Мэри замечала у него проблески чувства юмора и чувствовала, что он не просто хорошо образован, но и обладает незаурядным умом. Доброта, мягкость и внимательность Джереми, особенно по отношению к Анне, с каждым днем все больше располагали Мэри к нему. А когда Джереми немного восстановил здоровье, и из его бездонных зеленых глаз исчезло затравленное выражение, Мэри поняла, что он очень привлекателен внешне.
Однажды вечером, укладывая Анну спать, Мэри размышляла о том, что с появлением в их жизни Джереми девочка тоже расцвела.
— Мэри, я так счастлива, — вздохнула она, откинувшись на подушку.
— Я очень этому рада, дорогая.
— Да... — пробормотала Анна. — Ты, я и Джереми — мы как будто настоящая с-семья, правда?
— Да, наверное. А теперь закрывай глазки и постарайся уснуть.
Мэри вышла из спальни девочки и, вернувшись к швейной машинке, поняла, что не может сосредоточиться. Она выглянула из окна — у фонарного столба никого не было. Теперь, выйдя от них, Джереми практически никогда не останавливался там. Мэри по-прежнему знала о нем очень мало. И не было никакой гарантии, что однажды он не исчезнет из их жизни навсегда. От мысли, что Анна снова потеряет человека, к которому так привязалась, у Мэри закружилась голова.
Но ведь и она сама...
У Мэри заколотилось сердце, когда она осознала, что не только Анна не сможет прожить без их нового друга. В Джереми было нечто, заставлявшее вспомнить о последней встрече с Шоном. Ей так же хотелось защитить Джереми, как своего жениха. И он так же притягивал ее...
Мэри мысленно одернула себя. Нужно немедленно положить конец этому вздору. Она — сирота из Ирландии, так и оставшаяся незамужней, в прошлом — прислуга в богатом доме. А Джереми Лангдон — настоящий джентльмен. Он просто их друг, человек, переживший страшную трагедию, которому она сочувствует. Так все и должно оставаться.
* * *
Несколько дней спустя в дверь постучали. Мэри очень удивилась — Анна была в балетном классе, и клиентов она не ждала — и, подойдя к двери, открыла ее.
— Джереми, — изумленно произнесла она. Обычно его
приводила Анна, сам он еще ни разу не заходил. — Я... С гобой все в порядке?
— Н-нет.
Он был бледный как мертвец. По выражению его глаз Мэри поняла: что-то случилось.
— Заходи. Анна еще не вернулась. Но мы можем выпить чая, пока будем ее ждать.
— Я хочу п-поговорить с тобой. Без Анны.
— Хорошо, ты пока располагайся тут, а я заварю чай.
— Н-нет! Я хочу п-поговорить, а не п-пить чай.
Мэри заметила, что Джереми заикается гораздо сильнее, чем обычно в последнее время. Она проводила гостя в гостиную и усадила в его любимое кресло.
— Джереми, ты уверен, что ничего не хочешь? — спросила Мэри и, взяв стул, устроилась напротив него.
— Моя к-крестная умерла вчера вечером.
— О, Джереми, дорогой, мне так жаль.
— Я... — Джереми приложил трясущуюся руку ко лбу. Слезы хлынули у него из глаз. — П-прости, — сказал он. — Единственный человек, к-который... — он поперхнулся, — и заботился обо мне. Любил меня. К-как же мне теперь быть?
В отчаянии он втянул голову в плечи. Мэри была не в состоянии видеть его страдания и сделала единственное, что могла, — наклонилась к нему и обняла.
— Вот так, — шептала она, баюкая его, словно ребенка, н поглаживая его мягкие волосы. — Поплачь, в этом нет ничего дурного.
Джереми продолжал всхлипывать, и Мэри крепче обняла его.
— Джереми, я рядом с тобой, и Анна тоже. Ты дорог нам обеим.