Мэтту, милому, дружелюбному и привлекательному парню, до сих пор удавалось с легкостью пригласить на свидание любую девушку. С Гранией Райан все оказалось по-другому. На следующий день он набрал ее номер и оставил сообщение па автоответчике, но она так и не перезвонила. Через несколько дней он попробовал еще раз — Грания сняла трубку, но сказала, что практически все вечера у нее заняты.
Казалось, чем старательнее она избегала его, тем сильнее ему хотелось встретиться с ней. В конце концов, она согласилась встретиться в баре в Сохо, где бывала время от времени. Мэтг явился на свидание вовремя и был одет в блейзер, хлопковые брюки и парадные туфли. Но оказалось, что этот бар — богемное заведение, и Мэтт совсем не вписывается в обстановку. Грания, похоже, особенно не задумывалась, в чем отправиться на свидание — на ней снова были старые джинсы, и только рубашку она сменила на синюю. Девушка заказала полпинты «Гиннесса» и жадно выпила его.
— Боюсь, у меня мало времени, — заявила она, не удостоив его более подробными объяснениями.
Мэтт изо всех сил пытался завязать разговор. Но Гранию, похоже, совершенно не интересовало то, о чем он ей рассказывал, — она была погружена в свои мысли. В итоге она поднялась, извинилась и сказала, что ей пора идти.
— Мы можем увидеться снова? — спросил Мэтт. Быстро заплатив по счету, он вышел из бара вслед за Гранией.
Уже на тротуаре она повернулась к нему и спросила:
— Зачем?
— Мне хочется. Разве этого недостаточно?
— Мэтт, честно говоря, я видела твоих разряженных друзей, с которыми ты в тот раз пришел в галерею. Не думаю, что я отношусь к типу женщин, которые тебе нравятся, а ты — не мой тип мужчины.
Такое заявление застало Мэтта врасплох. Она развернулась и пошла прочь, но он догнал ее:
— Эй, Грания, и какие же, по-твоему, женщины мне нравятся?
— Разве сам не знаешь? Ты ведь родился в Коннектикуте, окончил элитную частную школу и Гарвард для полного комплекта, ну а потом отправился на Уолл-стрит, где и делаешь деньги.
— Что ж, в чем-то ты права. — Мэтт покраснел. — Но я совершенно точно не собираюсь заниматься инвестиционным бизнесом. Если честно, я изучаю психологию в Колумбийском университете. А потом планирую стать преподавателем.
В этот момент Грания остановилась и оглянулась, в ее глазах промелькнула искра интереса.
— Неужели? — Она скрестила на груди руки. — Я удивлена. Но ты не производишь впечатление бедного студента. — Грания дотронулась до его одежды. — А как же твой форменный костюм?
—Что?
— Костюм настоящего янки, — захихикала она. — Ты выглядишь так, будто только что сошел с рекламного щита Ральфа Лорена.
— Знаешь, Грания, многим девушкам это нравится.
— Я не из их числа. Извини, Мэтт. Я не из тех, с кем можно играть сынку богатых родителей, который считает, что, имея деньги, легко добиться чьей-то любви.
Мэтт, в котором бушевали самые противоречивые эмоции, от злости до веселья, был очарован этой маленькой дерзкой девчонкой из Ирландии. Внешне она напоминала Алису в Зазеркалье, но имела твердый характер и острый язык и могла с легкостью расправиться с неприятным клиентом. Мэтт понял, что увлечен ею.
— Эй, послушай! — закричал он вслед Грании, уходившей от него по тротуару. — А как же твоя скульптура? Я потратил на нее все наследство, полученное от тетки. Несколько месяцев искал что-то в этом роде. В завещании говорилось, что на эти деньги я должен купить какой-нибудь предмет искусства. — Мэтт вдруг понял, что он кричит на невысокую девушку, стоящую в пятидесяти ярдах от него, и уже начинает привлекать внимание прохожих. — Я купил твоего лебедя, потому что, в самом деле, счел его красивым. И чтобы ты знала: мои родители недовольны мной, поскольку я отказался идти по стопам отца! И у меня нет пентхауса на Парк-авеню. Я живу в студенческом общежитии в кампусе университета, где у меня есть только кровать, а кухня и комната отдыха общие.
Грания снова остановилась и, развернувшись к нему, удивленно приподняла брови. Мэтт не унимался:
— Хочешь побывать там? Ко мне не ездит ни один из приятелей, живущих за городом, поскольку кампус расположен в непрестижном районе!
И в этот момент Грания улыбнулась.
— И еще... — Мэтт осознавал, что слишком разошелся, но для него было очень важно объяснить этой девушке, кто он на самом деле. — Есть шанс, что я не унаследую ни пенни моих предков, если не подчинюсь их воле. Так что, если ты ищешь богатого наследника, думаю, нам действительно не по пути.
Секунд двадцать они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Как и зеваки, привлеченные разыгравшейся на улице сценой.
Теперь настал черед Мэтта развернуться и пойти прочь. Он шел быстро, пытаясь осмыслить, чем была вызвана его неожиданная и резкая вспышка несколько секунд назад. Грания догнала его.
— Ты действительно потратил на лебедя все наследство? — тихо поинтересовалась она.
— Да, конечно. Моя тетя серьезно увлекалась коллекционированием. Она учила меня приобретать вещи, которые не оставят меня равнодушным. Именно так произошло с твоей скульптурой.
Некоторое время они шли молча, не зная, куда направляются. Наконец Грания заговорила:
— Извини, я не должна была осуждать тебя.
— Ничего, только я не понимаю, какая разница, откуда я родом и как одеваюсь. — Мэтт посмотрел на нее. — Думаю, тебя это совершенно не касается.
— Не нужно пудрить мне мозги с помощью психологических приемов, мистер Коннелли. А то я решу, что ты пытаешься произвести впечатление.
— А я могу подумать, что в прошлом у тебя были проблемы с мужчиной моего типа.
Грания покраснела.
— Думаю, ты прав. — Она внезапно остановилась, развернулась и посмотрела на него. — Как ты узнал?
— Послушай, Грания, — Мэтт пожал плечами, — зачем вообще так резко критиковать Ральфа Лорена? Он шьет очень неплохие вещи.
— Справедливо замечено. Мой бывший парень был полный идиот. Поэтому все вот так и... — Самоуверенность вдруг покинула Гранию. — Что ж, думаю...
— Послушай, может, пойдем куда-нибудь и вместе поужинаем? — Мэтт подмигнул ей. — Обещаю, там не будет ни единого человека в блейзере.
Этот вечер и последовавшие за ним несколько недель Мэтт вспоминал, как лучшие в жизни. Искренность, честность и непосредственность Грания вскружили ему голову. Мэтт привык общаться с высокомерными девушками из богатых районов, скрывавшими свои подлинные мысли и чувства под налетом изысканности, а об истинном положении вещей оставалось только гадать. Поэтому общение с новой знакомой оказалось для него глотком свежего воздуха. Если Грания была счастлива, он знал об этом, как и о том, что она обижена, зла или расстроена из-за очередной скульптуры. К его будущей профессии, а также к усилиям, которые он прикладывал, чтобы овладеть ею, Грания относилась с большим уважением. В отличие от многих друзей Мэтта она не считала, что для него это просто игра, небольшое развлечение перед тем, как он окончательно капитулирует, пойдет по стопам отца и вернется в мир, к которому принадлежит с рождения.