Когда она вошла в палату, глаза Лили были закрыты. Кэтлин увидела фиолетово-черный синяк вокруг левого глаза, разбитую губу и кровоподтек на скуле. Она с трудом сглотнула, осознав, что нельзя допускать даже мысли о том, что Джо так поступил со своей любимой Лили. Кэтлин села на стул рядом с кроватью, понимая, что, когда Лили проснется и они начнут разговор, нужно будет сохранять спокойствие и не впасть в истерику из-за чудовищной несправедливости, которая случилась с братом.
Наконец Лили открыла глаза, заморгала и заметила Кэтлин, сидящую рядом с ней. Кэтлин взяла ее за руку.
— Как ты?
— Хочу спать, — ответила Лили, — все время.
— Наверное, тебе дают обезболивающее. И оно так действует на тебя.
— Да. — Лили облизнула губы. — Ты не могла бы дать мне воды?
Кэтлин помогла Лили сесть и протянула стакан воды. Когда та закончила пить, Кэтлин осторожно спросила:
— Что с тобой случилось?
— Я не знаю... — Л или снова закрыла глаза. — Не помню.
— Но ты должна вспомнить хоть что-нибудь, — уговаривала ее Кэтлин. — Ты ведь не думаешь... То есть ты ведь знаешь, что Джо никогда бы не поступил так с тобой. Правда, Лили?
— Полицейские постоянно задают мне этот вопрос, но я не могу на него ответить.
— Лили, они арестовали его, арестовали Джо! — шепотом сказала Кэтлин. — Его обвиняют в преступлении. Ты скажешь им, что Джо любил тебя и никогда не причинил бы тебе зла, да? Пожалуйста, Лили, скажи им.
Лили по-прежнему не открывала глаза.
— Я не думаю, что он мог так поступить, но я не могу сказать того, чего не помню.
— А как же Джеральд? Он попытался и... — Кэтлин не могла произнести это вслух. — Тебе пришлось драться с ним?
Лили резко открыла глаза.
— Кэтлин! Он мой сводный брат. Как я могу обвинять его в таком? Кроме того... — Ее глаза снова начали закрываться. — Как уже сказала, я ничего не помню. А теперь, прошу тебя, я очень устала и не хочу больше говорить об этом.
— Лили! — Кэтлин пыталась сдержать слезы. — Если ты не защитишь Джо, его отправят в тюрьму. Пожалуйста, умоляю тебя...
— Достаточно, — прозвучал голос у нее за спиной.
У двери, скрестив на груди руки, стояла тетя Анна.
— Д-думаю, тебе пора идти, Кэтлин. Лили надо отдохнуть.
— Пожалуйста, тетя Анна, — в отчаянии сказала Кэтлин, — полицейские считают, что это сделал наш Джо, но вы ведь знаете, что он всегда любил ее и хотел защитить.
— Достаточно! — Голос тети звучал резко. — У тебя начинается истерика, и это п-плохо для Лили. Думаю, надо дать возможность полиции закончить расследование. Никто не знает, на что способен Джо, когда он п-пьян, и я думаю, юная леди, тебе не следует сейчас это обсуждать. Ты просто отключилась, напившись, и ничего не видела и не слышала.
— Но я видела Джеральда, и у него была кровь...
— Достаточно, я сказала! Мне бы хотелось, чтобы ты немедленно покинула палату моей дочери, или тебя выведут отсюда. И чтобы ты знала, мы с Себастьяном придерживаемся единого мнения: человек, который напал на нашу д-дочь, заслуживает самого сурового наказания! И мы проследим, чтобы ему не удалось выйти сухим из воды.
Кэтлин выбежала из палаты. Слезы застилали ее глаза. Покинув больницу, она села на скамейку в парке. Все бесполезно, бессмысленно... И Джо, ее брат, не в состоянии защищаться и не сможет избежать худшего. Она понимала, что теперь, когда Лили и тетя Анна отказались вступиться за него, надежды больше не было.
Три месяца спустя Кэтлин и ее родители присутствовали при оглашении приговора: Джо получил пожизненное заключение за избиение и изнасилование Лили Лайл. Адвокату удалось добиться, чтобы Джо, как человека с ограниченными умственными способностями, поместили в закрытое учреждение в центральных графствах Англии.
Кэтлин знала, что никогда не забудет выражение страха и замешательства на перекошенном лице брата, когда два охранника с обеих сторон грубо взяли его под локти, и он нашел взглядом членов семьи, сидевших в самом конце зала судебных заседаний.
— Джо! — прозвучал на весь зал крик Софии. — Пожалуйста, не забирайте его! Он мой сын, он много не понимает! Пожалуйста, мой мальчик... Я нужна ему... Джо! Джо!
Джо подняли со скамьи подсудимых и потащили вниз по лестнице. Когда он исчез из виду, София упала на стул и горько заплакала:
— Он умрет там, запертый вместе с сумасшедшими. Без своих любимых животных. О Боже! Боже!
Кэтлин сидела рядом с матерью и отцом, который был также убит горем, и смотрела прямо перед собой. Она знала, что никогда в жизни не простит Лайлам то, что они сделали с ее семьей.
— О, мама, — мягко сказала Грания, увидев, как сотрясаются от слез плечи Кэтлин. Она подвинулась ближе, чтобы обнять ее. — Мама!
— Извини, дорогая, мне так тяжело вспоминать об этом.
— Мама, я даже не знаю, что сказать. Вот, возьми. — Грания достала салфетку из коробки рядом с кроватью и нежно вытерла глаза матери.
— Конечно, все это было очень давно, — произнесла Кэтлин, стараясь успокоиться. — Но, Грания, я всю жизнь не могу забыть невинные, доверчивые глаза Джо. Понимаешь, он не осознавал, что с ним происходит. Его поместили в специальное заведение — ужасное место, полное ненормальных, которые визжат и кричат во весь голос и колотят в двери, требуя, чтобы их выпустили! — Кэтлин содрогнулась. — Ох, Грания, ты даже не представляешь...
— Нет, конечно, — тихо сказала Грания. — А вы пробовали подать апелляцию?
— Ты, наверное, не удивишься, узнав, что адвокат, к которому мы обратились за консультацией, посоветовал нам не тратить понапрасну деньги, — грустно усмехнулась Кэтлин. — Кроме того, когда Джо попал в это заведение, его состояние ухудшилось. Ему всегда нужно было сделать над собой усилие, чтобы произнести хоть слово, а угодив туда, он окончательно сдался. Сомневаюсь, что он сказал что-нибудь в следующие десять лет жизни. Обычно он сидел у окна, глядя на улицу. Даже когда мы приходили навещать его, казалось, он не понимал, кто мы такие. Наверное, ему давали какие-то лекарства — так поступают, чтобы пациенты тихо себя вели, и санитарам было легче с ними справляться.
— Мама, Джо все еще там?
— Нет, — Кэтлин покачала головой, — он умер от сердечного приступа, когда тебе было двенадцать. По крайней мере, так нам сказали. У Джо всегда были шумы в сердце. Но насколько я понимаю, причина была не в них. Его сердце просто разорвалось от горя. — Кэтлин вздохнула. — Для чего было жить несчастному мальчику? Его обвинили в избиении и изнасиловании девушки, которую он любил больше жизни, и из-за этого он в итоге потерял свободу. Джо не отличался большим умом и, мне кажется, осознать, что произошло, было выше его сил. Он попытался справиться с этим, замкнувшись в себе. По крайней мере, именно это говорили нам психиатры.