Но мы, лесные человечки, как известно, не любим долго оставаться на одном месте и вскоре опять отправимся в дальние края – ведь на Земле так много интересного!

Малютки… стали карабкаться вверх, хватаясь за что попало

Дневник Мурзилки о путешествиях и проказах маленьких лесных человечков

Ещё раз о себе

Вы, конечно, хорошо меня знаете: я Мурзилка. Самый умный, самый ловкий, самый способный и самый храбрый среди лесных малюток. И одеваюсь я лучше всех, неизменно по последней моде. Мой фрак сшит по картинке, которую я сам разыскал в модном журнале. Моя высокая лоснящаяся шляпа-цилиндр куплена в лучшем магазине Парижа. Таких красивых ботинок, как у меня, нет ни у кого, а тросточка, с которой я никогда не расстаюсь, – это верх изящества. В одном глазу я ношу стёклышко-монокль, но не потому, что я плохо вижу или страдаю близорукостью, а потому, что нахожу это очень изысканным. Когда я иду к кому-нибудь в гости, то всегда в петлицу фрака втыкаю большую розу и надеваю высокие, белые как снег воротники, которые мне очень к лицу.

Лесные человечки смеются надо мной, я знаю, и утверждают, будто я щёголь и франт, и даже – я этого ни от кого не скрываю – прозвали меня «Мурзилка Пустозвон». Но, конечно, это всё от зависти.

У меня в голове всегда полно идей, а я сам прямо-таки кладезь всяческих талантов.

Чего только я не выдумал! Каких подвигов не совершил! Какие чудеса храбрости не проявлял! Не смеяться должны бы надо мною лесные малютки, а, напротив, гордиться, что среди них есть такой умница.

Впрочем, когда вы прочтёте мой дневник, в котором описаны многие мои подвиги и затеи, то сами признаете, что Мурзилка умница и храбрец. Что я очень храбрый – это знают все, а особенно доктор Тюбик-Мазь, которому не раз приходилось перевязывать раны, полученные мной то в схватках с индейцами, то в сражениях с китайцами, то во время охоты на страшных диких зверей. Но лесные человечки завидуют моей храбрости и поэтому дразнят трусом, распускают сплетни, будто однажды я испугался даже… майского жука: заметив его, убежал без оглядки. Бежать-то я действительно бежал, но только, поверьте, вовсе не из страха или трусости. Ну не люблю я майских жуков! Когда я вижу майского жука, мне всё кажется, что он приползёт ко мне и схватит за ногу, а у меня туфли… Впрочем, я даже не уверен, что тот зверь, от которого я убежал, был майский жук. Мне, по крайней мере в первую минуту, показалось, что это был… носорог. Но спорить я не люблю, поэтому и не стал никому доказывать, что это на самом деле был носорог.

Прогулка на санях

Это было зимой, в один из таких морозных дней, что даже нам, лесным малюткам, было холодно: многие ёжились и прятали руки в карманы, хотя вообще-то мы мороза не боимся. А что касается меня, то даже в самые лютые холода я гуляю в своём модном фраке и высокой шляпе и совсем не знаю, что такое тёплое пальто и тёплая фуражка.

Вот в такой-то морозный день, когда вся земля покрылась снегом, а мы, малютки, целой гурьбой бродили по лесу под высокими соснами и елями, опушёнными инеем, вдруг где-то в отдалении послышались звуки бубенчика.

– Никак по лесу санки едут, – произнёс Дедок Бородач.

Я оглянулся, через своё стёклышко сейчас же углядел большие сани и предложил:

– Братцы-малютки, а почему бы нам всем не прокатиться? Сани огромные: все усядемся, и ещё место останется.

– Как бы людям на глаза не попасться, – заметил Пучеглазик, который всего боялся.

– Мы подождём, когда они уйдут, а потом сядем в сани да поедем, – заявил Дедок Бородач.

– Да-да! Верно! – подхватили остальные, и все весёлой вереницей помчались к усадьбе, расположенной неподалёку от леса.

В роще, окружавшей усадьбу, мы увидели большие сани, запряжённые парой лошадей, – видно, только что вернулись с катания дети хозяина. Кучера не было на месте – пошёл отпереть ворота да заболтался с конюхами. Этого времени нам было вполне достаточно.

…малютки целой гурьбой бродили по лесу…

– Скорее, скорее садитесь! – поторопил нас Скок. – Править буду я, править и щёлкать бичом умею отлично!

– Нет, я! – упрямо заявил Вертушка. – Умею не хуже тебя править!

– Не ссорьтесь! Никто не знает это дело лучше меня, – уверял Эскимос. – Я с двенадцатью собаками справлялся!

– То собаки, а это лошади – сноровистые да горячие! – возразил Дедок Бородач.

– Братцы, а братцы! Может, хватит уже спорить, давайте садитесь скорее! – загомонили в нетерпении малютки, толпясь вокруг саней.

Будто по сигналу, они начали прыгать в сани и размещаться как попало: кто на сиденье, кто прямо на днище, в ногах у товарищей. Вожжи, после долгих споров, дали Пучеглазику, а кнутом завладел Скок.

Места, конечно, хватило не всем, но мы и тут не растерялись: притащили валявшуюся неподалёку доску, привязали сзади к саням и уселись на неё, крепко ухватившись друг за друга.

Наконец все уселись…