– Что ж тут справедливого? – не понял Дроссель своего приятеля. – Справедливо наоборот. Большому – побольше. Маленькому – поменьше.

Юп задумался. А ведь и правда.

– Нет, – не растерялся и тут мышонок, – просто большому хочется больше. Потому он и кричит громче. А ты смотри, не кто громче, а кто меньше.

– Мне это раньше не приходило в голову, – признался дрозд. И закричал в гнездо. – Эй, дети! Если кому не хватит, добавка после обеда.

– Я им пока кузнечиков наловить могу, – предложил Юп.

После того, как Юп стал следить за порядком в гнезде, делить жуков и гусениц справедливо, дело пошло на лад.

Дроссель приносил нового жука, а Юп разрезал его и делил по справедливости. Едва у них стало получаться, с неба на землю грохнулось что-то большое и страшное. Юп от неожиданности даже зажмурился. А когда открыл глаза, увидал перед собой жёлтые ноги. Такие, какие бывают у курицы, только голенастые, с огромными чёрными загнутыми когтями.

В то же мгновение папа Дроссель выпустил жука из клюва и растопырил крылья, стараясь закрыть собой гнездо. Дети-дрозды заверещали, а страшная птица раскрыла синий крючковатый клюв, нацеливаясь на самого крупного птенчика. Юп очнулся, ведь он поставлен был охранять гнездо! И выскочил наперерез между Дросселем и птицей. Страшный разбойник даже опешил от удивления.

– Юп, назад! – услышал мышонок откуда-то сбоку голос Спинетты.

Но раздумывать Юп больше не мог. Он одним прыжком запрыгнул в гнездо и закрыл собой птенца. Шубка Юпа встала дыбом от ужаса. Но и отступать было поздно. А ведь Юп Розендааль был мышонок-лилипут не выше вершка ростом. Через мгновение он почувствовал страшный удар по спине. Что-то острое впилось в шерсть, и в то же мгновение полицейского сыщика швырнуло в сторону и вверх. Мимо промелькнула голова растерянного птенца с вытаращенными глазами. Вокруг всё почернело и погасло. И больше Юп ничего не помнил.

Дорогие ребята, в нашей жизни добрые дела совершаются не так уж редко. Мы помогаем, когда надо, малышам и слабым. Это не подвиг. Но вот, так случается, враг напал, и совсем не остаётся времени на раздумья. Тогда тот, кто и ростом не вышел и силой никогда не хвастал, неожиданно для всех бросится вперед, зная, что его непременно убьют. Такой поступок называется подвигом. А тот, кто его совершает, зовётся героем.

Что такое жизнь?

Очнулся мышонок Розендааль в чужой комнате. Сбоку едва пробивался свет. Сильно болела голова. А хвост совсем не поднимался.

– Где я? – простонал он.

– Лежи-лежи, – ответил голос паука Спинетты из угла. – Не волнуйся. Всех поймали.

– Кто он был, тот, с жёлтыми ногами?

– С жёлтыми ногами? Ястреб-перепелятник. Страшный, но трусливый бандит. Но самое главное, я поймал улитку, Гортензию фон Шнеке.

– Улитку? – не понял Юп.

– Эта тихая ползунья оказалась самой опасной на нашем острове. Она подговорила перепелятника напасть на гнездо Дросселей, обещала ему вкусную еду. Теперь она под домашним арестом.

– Но зачем она так поступила? – удивился Юп. – На вид добрая старушка.

Язык во рту мышонка еле ворочался. Но ему очень хотелось как можно скорее узнать всю правду. Спинетта помолчал немного и сказал:

– Наверное, думала, что никто её не любит. Ей казалось, что над ней все смеются.

– Над ней, правда, смеялись.

– А я что говорю?

– Конечно, не любили. А после того, что она сделала, её полюбят ещё меньше, – кивнул мышонок и от боли схватился за голову. Так сильно она болела.

Всё же Юп был добрый малый. Даже сейчас ему отчего-то стало жаль старую улитку.

– Поступок Гортензии – преступление, – подтвердил паук.

– А зачем она подговорила ястреба? – снова спросил Юп.

– Откуда я знаю, – поглядел в окно инспектор. – Предположим, ей казалось, у кого всё хорошо, получают всё это несправедливо. Ведь у самой улитки никого и ничего не было, кроме домика на спине. Она жаловалась в полицию. Потом позвала ястреба, чтобы он убил тех, кто счастливее.

– Но разве справедливо убивать того, кто живёт лучше тебя? – вскрикнул Юп.

– Зависть никогда не бывает справедливой. Жадный не бывает добрым и справедливым. Забирая чужое, всегда отбираешь у другого, – кивнул паук. – А тебе, скажи, для чего понадобилось лезть прямо на ястреба?

– Он же мог поранить птенцов…

– Ну, да. Правильно. Я тебе кричал, чтобы ты не высовывался. Ястреб далеко бы не ушёл. Но негодник уже схватил тебя за спину. Тут уж пришлось мне забыть про мои паутины, а прыгать ногами вперёд. Конечно, ястреб не ждал, когда я с размаху залепил ему один глаз всеми восьмью лапами.

– Перепелятник тоже в тюрьме? – всё не верил мышонок.

– Он улетел и больше не вернётся. Самых страшных разбойников лучше прогонять. Потом я отнёс тебя в свою комнату. Вот так ты оказался в моём доме.

– Кто вас научил так хорошо драться? – не переставал удивляться Юп.

Спинетта почесал лоб.

– В детстве папа учил меня искусной борьбе японских боевых пауков. Однажды прямо во время урока пришли какие-то люди. Они долго рассматривали меня и папу. Папу отпустили, а меня засунули в банку с железной крышкой.

– И вы больше не виделись с вашим папой?

– Нет.

– Рассказывайте скорее дальше.

– Ну, что дальше? От крышки пахло рассолом и огурцами. Сколько я не бил её лапами, пробить железо не сумел, – паук присел на кровать рядом с Юпом. – И с тех пор я жил в зоопарке в стеклянной банке у одного профессора.

От нетерпения Юп заёрзал и привстал на подушке.

– Рассказывайте же скорее!

– Каждый день профессор через увеличительное стекло глядел на меня.

– Вы ему сильно понравились? – не понял мышонок.

– Не знаю. Этот профессор был чудак. Он вообще смотрел на всех через два стёклышка на носу. Называются «очки». И на бабочек, и на жуков, и на людей. Мой профессор любил кормить меня варёными вкрутую яйцами и говорить всякие умные слова. Ведь профессора – самые умные из людей. «Эх, старина, – вздыхал, бывало, профессор. – Понимаешь ли ты жизнь? Жизнь – это скорый поезд. Ты в нём пассажир. От одной остановки до другой».

– Ваш профессор очень любил кататься на поездах, – твёрдо заявил Юп. – И вы убежали от такого доброго человека, который давал вам яйца?