Но и здесь Индия показала несомненное превосходство не только перед современной Россией, но и перед Советским Союзом. В то время как осаждаемый со всех сторон и изолированный от остального мира Советский Союз пытался обходиться собственными силами, Индия всегда была открытым обществом, и ничто не мешало ей воспринимать лучшие мировые достижения. Огромное число индийской молодежи училось в лучших университетах и научных центрах западных и коммунистических стран. По возвращении домой они создавали в своей стране аналогичные или даже лучшие центры культуры, образования, науки и техники.
В результате многих лет осуществлявшегося прогресса в разных областях Индия выдвинулась на передовые рубежи и заняла лидирующее положение во многих разработках высоких информационных технологий. Не продажа сырья и энергоносителей, не столько даже изделия промышленного производства, сколько информационные технологии стали основной, идущей на экспорт продукцией индийской экономики. «Ежегодные темпы роста программного обучения (ПО) в период до начала глобального кризиса достигали здесь почти 50 %, а оборот отрасли доходил до 70 миллиардов долларов в год. Из 500 крупнейших американских корпораций около 200 пользуются индийскими программными услугами и центрами дистанционного обслуживания. Две трети ВВП Индии приходится на сферу услуг, включающие не только традиционные области в торговле и домохозяйствах, но указанные современные отрасли, за которыми будущее мировой экономики» (Цаголов, 2011, с.100).
Разумеется, в стране с 1,2-миллиардным населением, выходящей из вековой отсталости и колониальной зависимости, есть немало проблем с многомиллионным бедным народом. Скученные индийские трущобы с огромным количеством бедствующих людей со средствами менее одного доллара в день все еще остаются бросающегося в глаза чертой пейзажа индийских городов. Хотя на почве роста экономики и общего благосостояния численность бедствующего населения сокращается, а доля вступающих в категорию среднего слоя возрастает, но пройдет еще немало времени, пока Индия приблизится к развитым странам по производству ВВП на душу населения. Но кто знает, каким станет мир, когда такие гиганты по численности населения, как Индия и Китай, обретут такую невиданную экономическую мощь?
Но если будущее непредсказуемо, то о настоящем мы можем составить более или менее приближенное к реальности представление. Индия наряду с другими быстро развивающимися странами демонстрирует такой феноменальный успех, для объяснения которого необходимо привлечь адекватный теоретический инструментарий. Но где он содержится? Во всяком случае, не в господствующей в мире неоклассической ортодоксии, согласно которой успех должен сопутствовать тем, кто следует ее постулатам. Но то, что апостолы ортодоксии впали в кризис, нельзя расценивать иначе, как свидетельство несостоятельности этой теории. Если же успех свойственен тем, кто руководствуется альтернативной теорией и двигается альтернативным путем, то разве не более правильно внимательнее присмотреться к ним и определить слагаемые их успеха, от чего он у них получается.
С этой точки зрения опыт Индии представляет особый интерес. Ее успех весьма часто связывают с именем многолетнего министра финансов, главы Всеиндийской плановой комиссии, а затем премьер-министра Монмахана Сингха, признанного в мире профессиональным экономистом высокой квалификации. Выпускник Кембриджа, ученик таких выдающихся кейнсианцев и марксистов, как Дж. Робинсон, Н. Кальдор, Р. Канн и М. Добб, обладает таким багажом знаний о современной экономике, которого вряд ли кто имеет из глав современных государств. К этому надо добавить сформированную им команду профессионалов, без которой было бы невозможно разработать и провести в жизнь столь успешные планы социально-технического преобразования страны. Кого с ним можно сравнить из руководителей западных стран, если судить по знаниям современной экономики и полученным результатам? Разве что руководителей Бразилии, имеющих такие же блестящие результаты в развитии своей страны.
Еще два десятка лет назад Бразилия, самая крупная страна в Латинской Америки с населением почти 172 млн. человек, была одной из бедных и отстающих стран этой части мира. Ее основными экспортными товарами были кофе и сахар, как сейчас для России нефть и газ. Правда, кофе и сахар приносили ей гораздо меньше валютных доходов, чем нефть и газ России. Тем не менее, они были важным источником поддерживания экономики. Сегодня ситуация совершенно другая. Первое место в мире по объему ВВП занимают США (около 14,6 триллиона долларов). Вторую строчку по итогам 2010 года занял Китай (5,879 триллиона долларов), обогнав Японию (5,474 триллиона долларов). Четвертое место прочно удерживает Германия. А пятое место оспаривают Бразилия и Россия (http://www.chaspik.spb.ru/world/brazilskaya-ekonomika-pretenduet-na-pyatoe-mesto-v-mire-po-razmeram-vvp/#ixzz1cFFstFPd). Вполне вероятно, Бразилии удастся оттеснить Россию на шестое место, и тогда Россия не сможет попасть в первую пятерку экономически наиболее мощных стран мира.
Неизвестно, сколько бы продолжалось бразильское отставание, а лучшая перспектива закрытой, если бы после ряда правительственных переворотов и пертурбаций, на которых нет нужды останавливаться здесь, в 1995 г. к власти не пришло левоцентристское правительство во главе с президентом Кардозу. В прошлом марксист, стоящий на социал-демократических позициях, Фернанду Энрике Кардозу провозгласил отказ от либерального курса обогащения одних за счет обнищания других. Вместо этого он провозгласил социал-демократический курс на преодоление социального и имущественного неравенства с помощью двоякой системы мер. С одной стороны, он стабилизировал национальную валюту, заменив слабое крузейро более устойчивым реалом, и, таким образом, резко снизил рост инфляции. С другой стороны, приватизировал созданные прежними режимами неэффективные государственные предприятия и открыл новые возможности проявления частной инициативы. В отличие от нас там не было приватизации за бесценок. Наоборот, она явилась важным источником пополнения казны, и это позволило разработать и осуществлять широкую программу борьбы с бедностью и заметно улучшить питание несостоятельных слоев общества.
С государственной собственностью, которая здесь развита гораздо меньше, чем у нас, левоцентристское правительства Бразилии поступало совсем иначе. Как правительство президента Кордозу (1995-2002), так и пришедшее ему на смену правительство лидера социалистической партии труда президента Луис Инасио Лула да Сильва (2003-2010) не стали отказываться от лакомых кусков государственной собственности, а, наоборот, сохранили в руках государства и в дальнейшем эффективно использовали для развития экономики.
Правительственные корпорации при активном участии бразильских частных инвесторов занимают лидирующие позиции в нефтехимической промышленности, судостроении, самолетостроении и ряде других отраслей. Правда, государственная собственность здесь не похожа на ту, которая существовала у нас в советский период, с жесткой централизацией управления со стороны Госплана и министерств. Например, развитие нефтехимической отрасли началось с основания корпорации «Petrobras», которая впоследствии была поддержана несколькими компаниями с участием иностранного капитала. Здесь найдена оптимальная форма сочетания госсобственности с частным капиталом, и это стало важным источником высоких темпов экономического роста. Например, Бразилия не разрушила свою авиационную промышленность, как это сделали мы, а, наоборот, создала ее из ничего. Бразильская авиационная компания «Embraer», основанная государством и первоначально производившая небольшие самолеты, теперь экспортирует самолеты разных типов. В 2010 году она произвела 246 воздушных лайнеров и сделалась третьим после американского «Боинга» и европейского «Эйрбас» авиастроителем в мире. Сравним это с тем, что самая развития в прошлом авиационная промышленность России выпустила в прошлом лишь несколько машин. Наши авиакомпании пополняют свой парк пассажирских самолетов путем покупки изношенных и бывших в употреблении машин зарубежных компаний.