Версия с Танькой отлично объясняла и непонятный феномен МТС-33. В царапках этих почти полная бессмыслица. Они с Пузыревым и Интерполом почти головы сломали над этой бессмыслицей, но все их объяснения и расшифровки не накрывали истинный смысл этих коряболок. Зачем? Что это? Все гипотезы вроде меток или пакости, гордости или бахвальства, могли только краешком осветить темень глубины загадки МТС-33. Вытащить на свет расшифровку могла только Танька. Эдик помнил, как объяснял ей в свое время смысл живописи. Объяснял, что картина — своего рода молитва. Тогда он еще верил, что она его понимает. Оказалось, действительно понимает, но немножко в буквальном смысле. На своем уровне понимания. МТС-33 — своеобразная Танькина молитва, посланная к Богу через картину. Нацарапать МТС-33 в уголке, мелко-мелко, свою просьбу, прицепив ее как бы вагончиком к составу — это вполне ее уровень. Так откуда е нее ненависть? Та самая, которая заставляла посылать кляузы и даже напрямую стучать прокурору про его больное место? Эдик не мог этого понять. Ну никак. Тогда он задумался — а что такое вообще ненависть к человеку? Ведь ненависть — это отрицание, это орудие разрушения и смерти. А человек изначально заряжен на положительное отношение к себе подобному, заряжен, как ракета на движение. Чем-то он не нравится Таньке. И ведь не сразу же появилась ненависть. Когда? Не за что его ненавидеть. Или есть? Ведь люди могут существовать только сообща, и потому ненависти к человеку взяться неоткуда. Когда ты знакомишься с человеком, у тебя нет ненависти, которая вспыхнет позже. Значит, ты ненавидишь не человека, который точно такой же, а нечто другое. Свои несбывшиеся надежды, которые умерли в этом человеке. Это твои надежды. Твоя реальность, которую он не поддержал…это ты сам, в конце концов. Ненависть — плач о несбывшейся жизни. Рыдание об умершей любви.
Словно молнией высветило для Эдика потемки Танькиной души. Так вот, где началась ее ненависть. Наверное, еще в той первой встрече он сам же посеял первые семена. Танька первой обратилась к нему с вопросом. Он ей понравился, и девчонка попыталась познакомиться под наиболее удобным предлогом — вякнула что-то об иконе и коллекции. Эдик и клюнул — только не Таньку, а на коллекцию. Возможно, и продавать ее дуреха согласилась только из-за растущей симпатии к Эдику. Да нет, не только. Тут все вместе переплелось, и симпатии, и желание денег. Жизнь — это сложная штука, и трудно порой увидеть ту основную подпорку, на которой выросло потом все хитросплетение событий и поступков. Тем более потом Иван еще влез. Наверно, Танька решила плюнуть на Эдика. Но душу не обмануть. С Иваном никак дело не пошло, а если и шло иногда в скверике, то обязательно в присутствии Эдика. Возможно, она сознательно уже тогда начала ему мстить за невнимание. Этими своими воплями. Или подсознательно. Но рано или поздно ненависть стала осознанной. Чем больше преуспевал Эдик, тем больше злобствовала Танька. Кляузы принялась писать. Хитрая, так и не попалась. А когда он загремел в тюрягу, вообще пыталась добить. Вот это Танька. Настоящий танк.
Эдик настолько ошандарашился своим открытием, что перестал замечать бомжа Леху, и тот эдак ненавязчиво, по-свойски, и незаметно выклянчил у олигарха несколько тысяч долларов. Раз спросил — Эдик чисто механически отстегнул. Потом еще что-то придумал — еще и получил. И еще. А потом так и смазал. Исчез, как и не было, оставив Эдика одного.
Мировоззрение Эдика вновь обрело цельность. Это он виноват. Он обманул ее надежды. Он негодяй и мерзавец. Но он вовсе не негодяй и не мерзавец. У него были и свои планы. Если разобраться, во всем виновата российская культура. К несчастью, вымирающая вместе со страной. Или к счастью? Будь Танька не такой скромной и скрытной, как и положено настоящей россиянке, она бы его просто снесла. При такой силе чувства она бы просто смяла бедного, доверчивого Эдика, смяла, скомкала и положила в карман. Теперь он устоит. Ну и Танька…пожалуй, она справится даже с котом. Надо исправлять свои ошибки. Кажется он нашел подходящего кандидата на место «мамы» в своей новой семье. Но уговорить Таньку будет не просто.
Нет, битва с Танькой еще не окончена. Он устоял, но еще не победил. Танька бьется, сама того не сознавая, за старую российскую семью…которая вымирает вместе с культурой и страной…Он, Эдуард Поспелов, создает новую семью, дитя новой российской культуры, остатком которой он и является, такой вот наглый. Если разобраться, российская семья — это скрытая форма матриархата. Своеобразный культ семьи, он вымирает. Наверное, Пузырев был прав, и монголами, которые прибыли строить Русь, и впрямь командовали ихние монголки, сидя позади своих мужиков в седлах коней. На смену ей приходит новая семья, где люди просто верят друг другу. Таньке понравится в такой новой семье. Непривычно, но понравится. Вот только бы уговорить эту дуру…
Эдуард Максимович Поспелов в новеньком смокинге смотрелся на фоне пиджаков на кремлевском приеме, смотрелся самым культурным. Вручение наград происходило в торжественной обстановке, в Оружейной Палате, красавец зал, весь уляпанный и ушлепанный художественными и историческими раритетами огромной ценности. И картины, и оружие, и все прочее, что можно загнать на мировом рынке по бешенным ценам. У Эдика глаза разгорелись, и руки зачесались — так нестерпимо захотелось отреставрировать эту самую Оружейную Палату. И прочее в окрестностях, до кучи. Весь кремль. Звезды его рубиновые давно пора почистить. Эдик так размечтался, что как-то отвлекся от торжественной церемонии, и только упоминание родного до слез слова «культура» в речуге премьер-министра России заставила его навострить уши и повернуть голову.
— …за огромные заслуги в деле спасения российских культурных ценностей, за беспримерные усилия по созданию новой российской культуры, а также в связи с неоценимым вкладом в этих областях, Правительство и Президент России награждают директора Российского музея господина Поспелова Эдуарда Максимовича Орденом Андрея Первозванного!
Счастье вспыхнуло в сердце Эдика. Наконец-то народ оценил его труды. Он вышел из своего кресла, сделал несколько шагов, и вот он, его звездный час! Свершилось! Сам Президент России, сердечно улыбаясь, вручил ему в открытой сафьяновой коробочке утыканный бриллиантами золотой Крест. Ну, и удостоверение к нему. И руку еще пожал, и крепко-крепко. Наверное, по чекистской привычке. Эдика немного удивил, казалось, искренний блеск интереса в глазах главы государства, и вроде бы недежурные, негромкие слова:
— Обязательно поговорим с вами, Эдуард Максимович.
Конечно, Эдик и сам хотел бы поговорить с Президентом, во время банкета, после награждения, но таких желающих — все награжденные, и он счел слова Президента не приглашением, а обычной вежливостью. Тем более что отвлекла чисто профессиональная оценка приобретенного — крест подделать за пару дней можно, если подключить людей, которые секут в брюликах. Удостоверение — вообще не разговор, плюнуть труднее, чем подделать. А что? Если поставить подделку орденов и вообще наград на поток…только не современных, их любой дурак купит, а старинных…вот они ценятся? Прикинуть по цифрам, объемы нужные вычислить, да и вообще подсчитать — стоит ли овчинка выделки?