Джессика протянула руку, и доктор, улыбаясь, пожал ее в ответ.
– Ни о чем не беспокойтесь, – проговорил он. – Процедура полностью безболезненная. Возьмем мазок изо рта и через неделю получим результат.
«Разве у Алекса не будут брать кровь на анализ?» – подумала Джессика. Но Алекс словно прочитал ее мысли.
– Доктор Крэнделл уверяет, что ротовой мазок так же точен, как анализ крови, – заявил он. – Но если результат все же будет неубедительным, придется сдать и кровь.
Джессика кивнула:
– Как скажете.
Уже через десять минут Алекс провожал доктора Крэнделла из особняка. В своей медицинской сумке тот нес взятые мазки. Джессика сидела в кожаном гостевом кресле и качала на коленке смеющегося Генри. Вернувшись, Алекс какое-то время молча смотрел на них. Женщина, с которой связано одно из ярчайших воспоминаний его жизни, нянчит их предполагаемого сына.
Фантастика.
От осознания этого сердце сжималось в груди. Несомненно, злость Алекса не знала границ. Эта женщина обманула, обокрала и предала его. Но какая-то его часть хотела подойти к ним, опуститься на колени и крепко обнять их обоих.
Да, Алекс был скуп на эмоции. Но, проснувшись в своем номере после ночи любви с горничной, больше всего на свете он хотел увидеть ее снова. Он знал, что на пути ему встретился кто-то действительно стоящий, необычный. Он был уверен в этом. Но судьба дала уж слишком непредсказуемый виток.
– Мне интересно узнать, как развивались события, – заговорил Алекс. – Почему ты исчезла посреди ночи. И если Генри действительно мой сын, почему ты не сказала мне об этом сразу, как только узнала о беременности?
Он старался говорить холодно, не проявляя лишних эмоций. Но ускоренный пульс в висках предательски выдавал волнение.
– Я думала, что для тебя это лишь встреча на одну ночь, – тихо ответила Джессика. – Что утром ты не захочешь меня видеть. На следующий день я пришла к тебе убираться, но тебя уже не было.
– Мои дела в Портленде завершились быстрее, чем я думал. К тому же мне нужно было срочно вернуться в Сиэтл. Я хотел разыскать тебя. По меньшей мере передать тебе записку. Но я не хотел навлекать на тебя неприятности.
Алекс не затрагивал тему пропавших чертежей. Нет, он обязательно выспросит у нее все, что нужно. Просто не сейчас. После того, как будут получены результаты теста. Его вероятное отцовство в этот момент волновало его куда больше, чем бизнес.
– Спасибо, – сказала Джессика. – Меня бы уволили в тот же день.
– Потом я несколько раз звонил в гостиницу. Но мне говорили, что в «Маунтин-Вью» нет никакой Джессики Мэдисон. И что единственная Джессика уволилась.
Алекс умолчал, что хотел нанять частного детектива. Сыщика, который найдет ее во что бы то ни стало. Но решил, что, раз желанная женщина сама не выходит на связь, значит, эта ночь не так ей важна, как ему. А выглядеть жалким романтиком, брошенным роковой красоткой, совсем не хотелось.
– Это была я, – призналась Джессика. – Я уволилась, когда узнала, что беременна.
Алекс нахмурился:
– Ты уволилась из-за беременности?
Лицо Джессики приняло странное выражение. Несколько секунд она просто молчала.
– Мне пришлось, – наконец сказала она. – Совсем скоро я не смогла бы справляться с таким объемом работы. К тому же химикаты, которые мы используем для чистки и мытья, вредны для ребенка. Да и владельцы отеля были бы не в восторге. Беременная незамужняя горничная бросала бы тень на репутацию гостиницы.
– Но почему ты не связалась со мной сразу? Ты знала, кто я и где меня искать.
Задавая этот вопрос, Алекс задумался: а как бы он сам воспринял новость о беременности Джессики? Возможно, так же, как сейчас сам факт существования Генри, – с едва сдерживаемым волнением. Но главное – с сомнением.
Алекс знал, что поступил верно, заказав медицинскую экспертизу прежде, чем признавать отцовство. Но если выяснится, что Генри и впрямь его сын, то переделка одной из комнат в детскую будет меньшим, что Алекс сделает для малыша. Одно он решил бесповоротно. В случае подтверждения отцовства Генри останется с ним. И не важно, понравится это Джессике или нет.
«Почему ты не связалась со мной, как только узнала?»
Алекс спрашивал это уже второй раз. А Джессика боялась этого вопроса с тех пор, как приняла решение ничего ему не говорить.
Возможно, это было ошибкой. Но ей двигали страх, боязнь, испуг. А еще – одиночество.
Однако Алексу она ответила просто:
– Я думала, ты не захочешь знать. С мужчинами обычно так.
Мускул дрогнул на щеке Алекса, и Джессике показалось, что сейчас он скажет – или сделает – что-то грубое.
– Не надо сравнивать меня с другими мужчинами, – размеренно и четко проговорил он, как будто каждое слово в этой фразе уже было законченным предложением. – Как минимум, я бы захотел убедиться, что ребенок от меня.
– Прости.
Джессика не знала, что еще сказать. Любое слово могло быть лишним. Алекс и так был слишком зол на нее. И зол справедливо. Что будет, если он узнает, из какой она семьи. Или что она обшарила весь его номер в поисках компрометирующих документов.
Игнорируя извинение, Алекс продолжал:
– Если ты не хотела, чтобы я знал о Генри, зачем ты подкинула его мне в офис?
– У меня не было выбора, – тихо ответила Джессика. – Без работы мне было бы трудно и самой, не говоря уже о ребенке. С малышом на руках о работе мне можно забыть. А на няню у меня нет денег.
– У тебя что, нет семьи? Родителей или родственников, готовых помочь?
На это было бы правильно ответить «нет». Долгий ответ в конечном итоге вывел бы ее на признание в том, что она из семьи Тейлор. И что она не могла сказать родителям, что отец ее ребенка – Александр Бахоран. Ей было проще сбежать и исчезнуть. Так она и поступила.
Сколько раз она хотела вернуться и рассказать обо всем папе и маме. Но увидеть злобу и разочарование на их лицах было бы слишком больно.
К тому же секрет мог раскрыться сам собой. Сестра знала, в чьем номере Джессика проводила больше всего времени. И знала, что в тот период Джессика ни с кем не встречалась. Все до банального просто. Немного логики, и Эрин заподозрила бы неладное. А затем вытянула бы из сестры всю правду. И уж точно растрезвонила бы всем родственникам.
Хорошо обдумав свои слова, Джессика сказала:
– Родни, готовой помочь, у меня нет.
После непродолжительной паузы Алекс заговорил снова:
– Это тем более значит, что ты должна была со мной связаться. Приехать, в конце концов, – почти воскликнул он. – Или ты настолько горда, что скорее готова скитаться по улицам, как бездомная кошка, нежели обратиться ко мне за помощью?