– Эй, сейчас самое время проснуться!

Но он не очнулся.

– Это сон, – забормотал я себе под нос. – Это все неправда.

Вернуться было нельзя, но и вперед идти – тоже. Мы стояли на краю бездны, а спину жгло все сильнее. Что-то подсказывало мне, что если я обернусь – нам конец. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Иди дальше. Иди. Иди, – приказал я себе, обхватил Оп-девять и прыгнул в бездну.

Мы кувыркались в непроглядной тьме, пока не грохнулись на пол у подножия лестницы.

В дверном проеме стояла переливающаяся золотым светом фигура ростом в десять футов. Демон больше не прикидывался ни моей мамой, ни мамой Майка, он предстал перед нами в своем истинном обличье. Лицо его было прекрасно, и эта красота не шла ни в какое сравнение с той, которой природа наделяет обычных людей. Только глазницы у него были пустые и черные, как бездна, через которую я пролетел со второго этажа, как будто кто-то вырвал или выжег его глаза.

– Мы уходим, – сказал я. – Дай пройти.

Демон не двигался. Я почувствовал, как что-то сжимается у меня в голове, и вспомнил, как Пеймон в пустыне поднял кулак и раздавил агента Берта, словно гроздь винограда.

А потом этот голос: «Принеси нам Печать».

Я пригнул голову, крепко зажмурился и бросился вперед. При этом тащил за собой Оп-девять и не переставая палил из CW3XD. Потом мне почудилось, будто я всей своей массой натягиваю какую-то мембрану, и вот мы прорвались сквозь демона прямо в ночь под ледяной ливень.

По замерзшей дорожке я доволок Оп-девять до «форда» и распахнул пассажирскую дверь. CW3XD я забросил на заднее сиденье, а Оп-девять усадил на пассажирское, сам обежал машину и сел за руль. В лобовое стекло врезалась глыба льда величиной с бейсбольный мяч, и по углам мгновенно разбежались тонкие трещины. Я дал задний ход, выжал газ и резко повернул руль вправо. Шины завизжали на мокром асфальте.

– Держитесь, Оп-девять! – крикнул я и погнал вперед.

На капот и крышу сыпались здоровенные куски льда, только теперь они горели, а по асфальту стучали большущие огненные капли. Я понятия не имел, куда пытаюсь прорваться, но был полон решимости добраться туда как можно быстрее.

40

К тому времени, когда я нашел федеральную трассу, меня так трясло, что на въезде я еле удержал «форд». Перед глазами все плыло от головной боли, но я неплохо различал черные и золотые струи огненного ливня. Колеса то и дело подпрыгивали на горящих осколках льда.

Это не было иллюзией, призванной свести меня с ума. Все было по-настоящему. Когда мы вырулили на полосы южного направления, я посмотрел налево, где все окрасилось в оранжево-черные цвета, и еще кое-где мигали красно-белые огни пожарных машин. В Чикаго полыхали пожары.

– Оп-девять! – крикнул я. – Оп-девять, очнитесь! Вы должны сказать мне, что делать дальше!

Оп-девять сидел, приложившись к окну головой, и глаза у него были закрыты, но я видел, что он дышит, так что хоть без сознания, но он был жив.

Трасса была пустой, и только изредка встречались машины, отбуксированные на аварийную полосу или те, что смыло с дороги огненным ливнем. Я разогнался до девяноста пяти миль в час и все пытался сформулировать хотя бы первый пункт плана, который поможет не то чтобы спасти положение, но хоть дожить до следующего дня.

Глянув в зеркало заднего вида, я увидел, что за нами летит клином стая каких-то упитанных тварей в остроконечных шапках. Я не сразу понял, что к чему, – не каждый же день видишь в зеркале заднего вида эскадрон гномов верхом на летучих мышах размером с ротвейлера. Причем эти гномы были вооружены пылающими мечами и копьями с огненными наконечниками.

Я утопил педаль газа и продолжал давить, пока не заболело колено. Старенький «таурус» весь затрясся, стрелка спидометра прыгнула до ста десяти и зависла.

Но я знал, что, даже если бы мы летели на X-30 со скоростью в шесть Махов, от этих мерзких тварей нам не уйти. Да, Оп-девять – АНП, он подчиняется только законам природы, но эти существа не подчинялись никаким законам вообще. Они появились до того, как были написаны все эти законы.

И теперь они кружили вокруг нас. Маленькие горящие стрелы ударялись в лобовое стекло, в капот, в крышу и взрывались, как петарды. Гномы-наездники улыбались, а с острых, дюйма в четыре длиной клыков летучих мышей капала густая, поблескивающая в свете фонарей слюна. Я изо всех сил старался удержать машину на шоссе и не врезаться в бетонное заграждение, отделявшее нас от полос северного направления.

Четыре гнома спрыгнули с мышей на крышу и принялись дубасить огненными топорами по лобовому стеклу. Иронические улыбочки словно приклеились к их рожам. За спиной тоже что-то трещало и хлопало, и я понял, что гномы высадились на багажник и начали обрабатывать заднее стекло. Горящие куски льда, как трассирующие снаряды, чертили в ночном небе красные и оранжевые полосы, врезались в трассу и выбивали из нее целые пласты бетона. Мы с ревом пронеслись мимо перевернутого автомобиля, затем миновали еще один, выгоревший дотла.

Я орал на Оп-девять, чтобы он проснулся. Орал на гномов с их летучими мышами, чтобы они отстали. Орал на себя за то, что посмотрел в глаза демона, а потом еще и за то, что не отдал кольцо Оп-девять, когда была такая возможность.

А дальше, когда от крика начало саднить горло, я решил, что хватит уже орать и пора предпринять какие-то решительные действия, иначе обрушившийся на нас ад станет совсем адовым, и это будет мягко сказано.

В общем, я ударил по тормозам. Гномы не удержались на крыше и, скатившись по ветровому стеклу, исчезли из виду. Задние колеса сцепились с покрытием, и нас занесло, а я расхохотался как сумасшедший.

– Ха! Мышки-то ваши, похоже, без тормозов?

«Таурус» накренился, и мы остановились, а горящие огненные шары все сыпались с неба и разрывались на шоссе вокруг нас. И все это время я не переставал думать, потому что времени у меня как раз и не было. Я вышел из машины и принялся ждать.

Было очень тихо, только шипел на трассе лед да где-то вдали завывали пожарные сирены.

Оно пришло одно. Ростом три фута, в красной остроконечной шляпе, в зеленой рубашке с синими подтяжками, в коричневых башмаках и с застывшей улыбочкой. Не знаю как и почему, но я понял, что это то же существо, которое прикидывалось моей мамой и мамой Майка. И оно же, безглазое, не выпускало нас из дома.

– Я без оружия! – крикнул я, подняв руки над головой. – Ты победил! Я достану тебе Чашу! Но ты должен отстать от меня!

Я замолчал в ожидании ответа, но гном безмолвствовал.

– Просто скажи, где тебя найти, когда я ее раздобуду.

Губы у него даже не шевельнулись, но в голове у меня прозвучало: «Встретишься с нами у ворот».

– У ворот? – крикнул я. Сам не знаю, почему я кричал. – Что это за ворота?