Джунгли расступились, и словно по волшебству перед путниками появилась деревня. Центральную площадь окружала кучка каменных домов, которые террасами отходили от нее до самых джунглей. Почти все дома были наполовину зарыты в землю и затенены зеленым навесом. Лесные цветы гирляндами украшали каменные крыши, а также росли во дворах. Цветочный аромат заглушал запах серы из кратеров.
Сэм озирался по сторонам, разинув рот. По узким улочкам бегали ламы и мелкие свиньи, а из окон и дверей выглядывали любопытные лица местных жителей. Их было более ста. Индейцы носили кушмас, рубашки с рукавами и небольшими накидками, или длинные туники анаку.
Жители украсили притолоки и подоконники лепниной, а в их одежде блестело в свете заходящего солнца золото и серебро.
Опершись о плечо Денала, Норман заковылял вперед. Из дверей к нему навстречу выскочила молодая женщина в шерстяной шали и протянула венок из синих цветов с вплетенными в него желтыми перьями попугаев. Хрупкий фотограф улыбнулся и поклонился. Воспользовавшись этим, женщина быстро набросила ему на голову венок. Норман выпрямился, а незнакомка со смехом прикрыла рот рукой и убежала.
Со смущенной улыбкой прикоснувшись к подарку, Норман обернулся к Деналу и спросил:
— Как он смотрится с этой рубашкой?
Фотограф прихрамывая продолжил путь, казалось, не обращая внимания на то, куда они попали.
А Сэм и Мэгги застыли на краю деревни. Мысленно Сэм убрал с домов растительность, освободил улицы от людей и животных. Он тотчас же узнал планировку селения. Центральная площадь, спицами отходившие от нее улицы, ряды стандартных домиков вдоль них — все это в точности повторяло подземный некрополь!
Мэгги схватила Сэм за локоть.
— Ты знаешь, что это за место? — шепнула она, глядя на Сэма расширенными глазами. — Это не какое-нибудь захудалое племя кечуа, что едва сводит концы с концами.
Сэм кивнул.
— Это предки Денала, — сказал он глухим от изумления голосом, придя к такому же выводу, что и Мэгги.
Они наткнулись на живое поселение инков!
* * *
Когда солнце село, Филипп услышал звук, которого никак не ожидал: треск радиоприемника. Филипп вскочил, опрокидывая табуретку, на которой сидел. Отец Отера и другие доминиканцы спустились на раскопки. Сразу после полудня в помощь местным рабочим приехало двое опытных горняков.
Рывком распахнув полог палатки, Филипп нырнул в ее тень и включил рацию.
— Алло! — прокричал он в микрофон. — Меня кто-нибудь слышит?
После полосы помех прозвучал прерывистый ответ:
— ...илипп? Это Сэм! Батарейка... Мы выбрались из пещер...
Затем все заглушил треск. Филипп поправил радиоантенну.
— Сэм! Ответь! Где вы?
Сквозь помехи пробились слова:
— Мы в одном из вулканов... кажется, на востоке.
Филипп облегченно вздохнул. Если все живы, продолжать спасательные работы не имеет смысла. Все кончилось! Вскоре он сможет уехать! Филипп представил свою квартиру в Гарварде, где все — книги, компьютер, бумаги — аккуратно разложено и расставлено по своим местам. Бросив взгляд на рваную рубашку и грязные брюки, он решил, что больше никогда в жизни не поедет в экспедицию.
Внутреннее ликование помешало ему расслышать последние слова Сэма, но теперь это не имело значения.
— ... вертолеты или еще какие-нибудь средства воздушного наблюдения. Мы разведем на гребне сигнальный костер. Найдите нас! — Сэм задал заключительный вопрос. — Ты уже сообщил дяде Хэнку?
Филипп нахмурился и переключил передатчик.
— Нет, но я уверен, что в Куско все знают. Сюда уже прибывает помощь. Осталось немного.
Когда он нажал кнопку приема, раздался сильный треск. Голос Сэма еще больше ослаб.
— Ты не поверишь, что мы здесь обнаружили, Филипп!
Филипп закатил глаза. Как будто его это интересует! Однако следующие слова заставили флегматичного аспиранта встрепенуться.
— Мы нашли затерянное племя инков!
Филипп поспешно нажал кнопку передачи.
— Что?!
— ... слишком долго рассказывать... батарейка дохнет... свяжемся утром в это же время.
— Сэм, подожди!
— Ищите наш сигнальный костер!
Связь прервалась.
Несколько минут Филипп пытался ее возобновить, однако у него ничего не получилось. Или действительно села батарейка, или шельмец Сэм отключил рацию. Филипп с грохотом швырнул трубку на место.
— Дерьмо!
Внезапно внимание аспиранта привлек шорох полога. В палатку скользнул отец Отера. Возле порога высокий монах выпрямился. Его стройная фигура четко вырисовывалась на фоне заходящего солнца, но лица не было видно.
— С кем вы разговаривали? — резко спросил он.
Видимо, гостя утомили раскопки. Филипп встал и пригласил монаха войти.
— С Сэмом! — взволнованно сообщил он. — Они выбрались из пещер!
Он с удовольствием отметил выражение изумления на лице монаха.
— Как? Где они?
Поспешно передав слова Сэма, Филипп заключил:
— Нам нужно каким-то образом отследить их сигнальный костер... с вертолета или еще как-то.
Отец Отера кивнул:
— Хорошо.
Его глаза прятались под капюшоном.
— Но это еще не самая главная новость, — самодовольно произнес Филипп, словно открытие принадлежало ему самому. — Сэм считает, что обнаружил там настоящих инков, какое-то затерянное племя.
Отец Отера взглянул на аспиранта.
Заметив в суровых глазах монаха демонический блеск, Филипп осекся, попятился и наступил на кружку. К тому времени, когда аспирант немного пришел в себя, отец Отера уже стоял рядом и крепко держал его за локоть.
— Вам нехорошо? — спросил доминиканец.
Сжавшись от страха, Филипп поднял голову. То, что он видел в глазах монаха, исчезло. Возможно, виной всему игра света... Филипп прочистил горло.
— Я... все в порядке.
Отец Отера выпустил его локоть.
— Ладно. Мы не хотим, чтобы с вами что-нибудь случилось. — Монах отвернулся. — Я должен поделиться доброй новостью с остальными, — сказал он и, наклонившись, покинул палатку.
Филипп облегченно вздохнул. Он не понимал, что именно в отце Отере наполнило его таким трепетом. «В конце концов, это всего лишь жалкий монах», — подумал Филипп, растирая покрывшиеся мурашками руки.
* * *
Сидя с Мэгги на ступеньках на краю площади, Сэм смотрел на развернувшееся внизу яркое празднество. Факелы и огни ограничивали открытое пространство в середине поселения инков. Музыканты держали в руках самые разные инструменты: барабаны из кожи лам, тамбурины, звеневшие вместе с маленькими серебряными кимвалами, изготовленные из тыкв и дерева трубы, тростниковые или камышовые флейты разной длины и даже дудочки, сделанные из огромных перьев горного кондора. По всему городу раздавалось радостное пение в честь гостей.