Норман согласно кивнул.
Сэм выпрямился.
— А почему бы и нет?
— О чем ты? — спросила Мэгги.
— Почему бы нам не подслушать? У них нет стекол в окнах. Норман понимает их язык. Что нам может помешать?
— Даже не знаю, — с гримасой произнес Норман. — Разве что кучка ребят с копьями.
Мэгги поддержала его.
— Мы не должны подрывать их доверие.
Однако Сэм ухватился за свое предложение. После того как он целый день мучился, не зная ничего о судьбе Нормана, его угнетала неизвестность. Перекинув через плечо винчестер, Сэм поднялся.
— Если они обсуждают нашу участь, я должен знать, каково будет решение.
Мэгги встала и поймала его за локоть.
— Давай поговорим об этом.
Сэм отстранился от нее.
— Что скажешь, Норман? Или ты предпочитаешь, чтобы тебя утром отволокли к алтарю? Кстати, жениться я тоже не собирался.
Норман ощупал свою тонкую шею и поднялся.
— Что ж, если ты так на это смотришь...
У Мэгги вспыхнуло лицо.
— Нельзя это делать. Это глупо и опасно для всей нашей группы.
Сэм побагровел от гнева.
— Все лучше, чем забиться в щель и молиться, чтобы тебя не убили!
Мэгги отпрянула от него, моргая от ужаса. На ее лице застыла обида.
— Ах ты, подлец...
Он внезапно понял, что Мэгги сочла, будто он намекает на случай в Ирландии и пользуется этой трагедией, чтобы отразить доводы девушки.
— Я... я не то хотел сказать, — попытался объяснить он.
Мэгги прижала к себе Денала и повернулась к Сэму спиной.
— Останься в живых, — попросила она Нормана и пошла к домам.
Норман посмотрел ей вслед.
— Сэм, тебе и впрямь стоит попридержать язык. Теперь понятно, почему вы с дядей холостяки.
— Я же не хотел...
— Да я понимаю, но все-таки в следующий раз сначала подумай, а потом говори. — Норман направился к краю площади. — Пошли, Джеймс Бонд, раз уж собрались.
Дождавшись, пока Мэгги исчезнет в своей комнате, Сэм поспешил за другом. В его душе на месте только что горевшего огня остался один лишь пепел.
— Какой же я осел!
— Не спорю, — отозвался Норман.
Сэм хмуро надвинул шляпу и обогнал фотографа.
— Ладно, потопали.
Среди бушующего веселья они добрались до приземистого двухэтажного дома. Очевидно, в нем обитал капак, представитель знати у инков. Окна и дверь были окованы серебром. Из открытых окон пробивался свет и слышались негромкие голоса.
Сэм огляделся, убеждаясь, что за ними не следят, и увлек Нормана в узкий проулок за домом. Там им пришлось двигаться гуськом. Сэм крался первым. Из двора, отгороженного стеной высотою до плеча, мерцал свет. Приблизившись, Сэм заметил в стене маленькие резные отверстия в виде звезд и полумесяцев. Отличное место для наблюдения.
Поманив Нормана рукой, Сэм приник к одной из дырочек и заглянул внутрь. За стеной располагался сад с множеством орхидей и вьющихся цветов. На насестах дремали попугаи, спрятав головы под крылья. Среди пышной растительности в углублении посреди двора горел огонь.
В его свете маячили две фигуры: Камапак и Инкарри.
Шаман с молитвой коснулся кончиком пальца одной из своих татуировок, раскрыл мешочек и кинул в огонь щепотку порошка. К небесам взметнулись синие языки пламени. Камапак обратился к Инкарри, шагнув ближе к огню и подбрасывая в него еще порошка.
Расположившийся перед соседним отверстием Норман начал переводить. Его губы находились совсем близко от уха Сэма.
Шаман сказал:
— Как я уже говорил, хотя они бледнолицые и явились снизу, это не маллаки, не духи из уку пача. Это настоящие люди.
Инкарри кивнул, задумчиво глядя на огонь.
— Да, и храм исцелил одного из них. Инти принимает их. — Инкарри перевел взгляд на Камапака. — И все же они не инки.
Камапак закончил ритуал, подошел к одной из камышовых циновок и плавно опустился на нее, скрестив ноги.
— Да, но они не несут в своих сердцах смерть, как те, другие, пришедшие давно.
Инкарри уселся на плетеную циновку возле шамана и устало проговорил:
— Сколько времени прошло с тех пор, Камапак?
Шаман потянулся к карману, вытащил длинную веревку с узелками и разложил ее на камнях. Сэм узнал кипу, приспособление для счета и узелкового письма у инков. Камапак показал на один из узелков.
— Это — когда мы нашли мочика в той долине, когда ваши войска впервые вошли сюда, пятьсот тридцать лет назад. — Шаман скользнул пальцами по другим узелкам. — А это — когда вы погибли.
Сэм отпрянул и вопросительно взглянул на Нормана. Погиб? Фотограф передернул плечами и бросил:
— Он так сказал.
Хмурясь, Сэм вернулся было к своему занятию, но его остановил резкий окрик. С обеих сторон проулка вспыхнули факелы. Сэм и Норман застыли, пойманные с поличным. К ним обратились с какими-то приказами.
— Они хотят, чтобы мы выходили, — перевел Норман дрожащим голосом.
Сэм взялся было за винтовку, но передумал, решив подождать, какой оборот примет дело.
— Пошли.
Он направился впереди Нормана к охранникам. Возле площади его встретили сердитые лица. Юношей окружили вооруженные копьями инки, некоторые держали факелы. Музыка смолкла. Сотни вспотевших людей повернулись к гостям.
Из дверей появились шаман и Инкарри. Охранники перебросились с шаманом быстрыми фразами. Вождь в это время неподвижно стоял в дверях.
Наконец Верховный Инка поднял жезл, и все замолчали. Обернувшись к Сэму, вождь заговорил на ломаном английском:
— Инти нашептал мне твой язык в храме, чтобы я мог с тобой говорить. Пойдем. Узнай то, что выискиваешь тайком.
Развернувшись, Инкарри вновь вошел в жилище.
Камапак насупился, явно разочарованный своими гостями, и жестом велел им пройти в тот самый двор, за которым они шпионили.
Верховный Инка указал на плетеные циновки. Сэм и Норман сели. Верховный Инка подошел к очагу и спросил, глядя на огонь:
— Что вы ищете?
Сэм выпрямился.
— Ответы. Например, кто вы на самом деле.
Верховный Инка вздохнул и медленно кивнул.
— Некоторые называют меня теперь Инкарри. Но тебе я скажу свое настоящее имя, свое первое имя, мое старинное имя, чтобы ты узнал меня. При рождении меня назвали Пачакутек. Инка Пачакутек.