Молодые люди еще несколько минут весело болтали. Потом Эрмин заглянула в хлев, к Эжени. Корова приветствовала ее громким дружелюбным мычанием. Жозеф хорошо за ней ухаживал. Раз в два года она телилась и постоянно обеспечивала семью молоком. Теленка Жозеф продавал.
— Твои родители живут так же, как раньше, — заметила молодая женщина. — Свинка на откорм, куры и славная Эжени… Мне это напоминает о прежних добрых временах!
Тошан помрачнел. Он встал и обнял жену за талию.
— Пора возвращаться, — сказал он. — До встречи, Симон!
Обнявшись, они неспешно пошли к дому. Перед монастырской школой Тошан замедлил шаг.
— Здесь твой отец тебя оставил, — сказал он. — Из-за него ты стала несчастной. Я этого ему никогда не прощу.
— Но не тебе на него сердиться! — со вздохом отвечала его жена. — Я простила его, ведь он хотел меня спасти.
— Мне он не нравится, — не сдавался Тошан. — Эрмин, что, если ты поедешь со мной? Я должен вернуться в дом матери, на зиму ей нужны дрова. Ты надышишься лесом, будешь купаться в реке. Мукки, быть может, сделает свои первые шаги на поляне, где когда-то учился ходить я сам!
— Ты снова хочешь соблюсти закон круга? — спросила она озабоченным тоном.
— Этот закон придуман не людьми, но звездами и матерью-землей моих предков.
— В феврале я потеряла ребенка, потому что поехала на поезде в Квебек. Я не могу путешествовать, Тошан! — возразила Эрмин напряженным голосом. — Мне нужно больше отдыхать.
— Там и отдохнешь. Тала вернется до наступления осени и будет рада увидеть Мукки. В любом случае, я на лето в Валь-Жальбере не останусь.
— Это из-за моего отца?
— Нет. С ним мы, в конце концов, поладим, — сказал ее муж, но без особой уверенности. Ему не хотелось ее расстраивать. — Я был бы рад, если бы ты согласилась. Через озеро Сен-Жан мы бы переплыли на корабле. Ты же мечтала об этом!
Эрмин прижалась к мужу. Его кожаная куртка источала знакомый запах, который возвращал ее в мир Тошана, напоминал о пребывании в доме Талы. Вспомнилась выложенная галькой печь в комнате, яркие отрезы ткани на стенах, великолепие медлительной реки и ее песчаные берега.
— Переплыть через озеро на корабле было бы замечательно и недолго, но потом? — спросила она. — В первый раз была зима, шел снег, мы ехали на санях. И то мне показалось, что от порта на Перибонке до дома твоей матери довольно большое расстояние.
— В это время года я найду хорошую тропинку. И на чем доехать, при желании.
— Нет, я не хочу залазить в грузовик, который подпрыгивает на каждом камушке! А о возвращении ты подумал? Если мы отправимся назад осенью, я буду на шестом месяце беременности или даже больше. Дорога для меня станет очень утомительной. Умоляю, не проси меня об этом!
Он кивнул, раздосадованный.
— Если так, то я уеду в воскресенье.
— О нет, не так скоро! Останься хотя бы до июля, умоляю! На одну или две недели!
Она с умоляющим видом посмотрела на него. Он поцеловал ее в лоб и в дрожащие губы.
— Хорошо, раньше июля я не уеду.
— Спасибо, Тошан! В следующем году, обещаю, я поеду с тобой. Но сейчас мы должны прежде всего думать о ребенке, которого я ношу.
Вместо ответа муж снова поцеловал ее в губы. Наконец они дошли до большого дома, чьи многочисленные окна ярко светились на фоне синих сумерек. Лора и Жослин сидели в гостиной за чашечкой настоя из кленовых листьев.
— Вот так чудеса! — лукаво заметила Эрмин. — Мама, неужели тебе удалось соблазнить папу комфортом?
— Мы много об этом говорили, и твой отец согласился сделать над собой усилие. Он пытается привыкнуть к моему образу жизни. Мы прошли по всему дому, заглянули во все комнаты второго этажа. Моя спальня, оказывается, похожа на конфетную коробку: слишком много цветастых тканей и пастельных тонов. Что до коридора и моей гостиной, то, по словам твоего отца, они напоминают ему музей.
Тошан стоял поодаль, ему хотелось побыстрее подняться к себе. Эрмин улыбнулась родителям и взяла мужа за руку.
— Доброй ночи, — ласково сказала она.
— Шарлотта накормила Мукки кашей и уложила его, — добавила Лора. — Доброй ночи, дети мои!
Произнеся эти привычные слова, она закрыла глаза. Все могло бы быть намного проще! Они с Жослином никогда бы не расставались и теперь наслаждались бы своей близостью, Тошан был бы не метисом, а коротко остриженным учителем, который ходил бы по струнке перед родителями своей супруги… Это показалось женщине настолько комичным, что она невесело усмехнулась.
— Господи, Жослин, какая странная у нас семья, — сказала она негромко. — Если так будет продолжаться, все развалится окончательно.
Лора на мгновение закрыла глаза, потом посмотрела на него немного потерянно.
— Я так нуждаюсь в покое и гармонии! — призналась она. — Но в любом случае спасибо, что уделил мне время.
Жослин кивнул с растерянным видом. Он попрощался и поспешил вернуться в свой летний домик. Там у него была бензиновая лампа и удобная раскладная кровать. На грубо сколоченной этажерке он расставил мелочи, которые нашел на улицах и в заброшенных помещениях целлюлозной фабрики. Устроившись на кровати, он обычно прочитывал несколько страниц романа, который дала ему Эрмин. Как и Лора, Жослин чувствовал себя очень одиноким. Стоило ему погасить свет, как темнота комнаты наполнялась картинами из прошлого, возвращая его к мыслям о заблуждениях и ошибках.
«Будет лучше уехать!» — думал он каждый вечер. Но утром снова решал остаться.
Валь-Жальбер, пятница, 16 июня 1933 года
Эрмин в сопровождении Шарлотты гуляла по улице Сен-Жорж. После долгих снежных месяцев для них огромным удовольствием было просто идти пешком под солнцем, в легких летних платьях. Они заглянули к Бетти, но та, занятая стиркой, довольствовалась тем, что спросила, как поживает Лора. Маруа поначалу были ошарашены их с Жослином историей, но скоро стали вести себя с ним весьма любезно. Жозеф проникся к соседу симпатией и уже приглашал его на кофе.
— Цветам все равно, что в поселке никого не осталось, — сказала молодая женщина, оглядывая заброшенный и все же цветущий палисадник.
— Да, они очень красивые, — согласилась девочка. — Но ты мне так и не ответила. Где Тошан? Я уже два раза спрашивала!
— Я немного рассеянная, прости меня! Думаю, он ушел в Роберваль, как вчера. Я не знаю зачем.
— Не грусти, Мимин.
Шарлотта сжала руку старшей подруги. Общество этой ласковой девочки, всегда готовой помочь, стало для Эрмин необходимостью.
— Дорогая, я немного расстроена. Тошан хочет, чтобы я провела остаток лета в доме его матери, но мне пришлось отказаться, я не хочу рисковать.
— Из-за второго ребенка?