Итак, наш сын купца в течение десяти лет скупал золото. Но это золото он у себя не держал, страшась неожиданностей.
Он прятал это золото на кладбище. Он где-то там его зарывал. Он под видом страдающего сына проходил на могилу своего отца и там подолгу сидел, умиротворенный тишиной и природой. И там он, оставшись наедине, под крик ворон и шум сосен, производил свои сберегательные операции.
В 1930 году на него, как говорится, был «стук». О нем куда следует сообщили, что это спекулянт и мошенник, торгующий валютой и чем придется.
Однако у него ничего не нашли. И он ни в чем не признался. Он даже имел нахальство сказать, что это клевета на безработного человека, который едва-едва сводит концы с концами.
И он, действительно, жил в высшей степени небогато, одевался худо и ел скромную, однообразную пищу.
Его отпустили. И он снова полегоньку приступил к своим операциям.
Но он стал еще более осторожен. Он даже стал реже ходить на могилу своего отца.
Вновь купленные монеты он теперь держал в небольшой железной копилке. И эту копилку, привязанную на веревке, он спускал через вьюшку в дымоход.
Раз в месяц он опорожнял эту копилку и тогда, полюбовавшись своим золотом, нес его на кладбище.
Наконец, в тридцать втором году, к дежурному по уголовному розыску пришел частный житель города Ч., некто Андронников. Он пришел с каким-то незнакомцем. И он так сказал:
– Что вы, собственно говоря, смотрите. Под вашим носом столько лет уже орудует крупный спекулянт, а вы его не берете. А ведь он буквально заражает воздух нашего города. И хотя он мой знакомый, но я отдаю себе отчет, что он из себя представляет. Уже сам факт, что он скупает золото, показывает, что он строит свою темную жизнь в расчете на контрреволюционный переворот и на ликвидацию социализма в нашей стране. Конечно, он тонко ведет свои дела, но я уже предпринял кое-какие шаги, чтобы его ликвидировать.
Дежурный говорит:
– А что вы сделали?
Тот говорит:
– Я хотел узнать – имеется ли у него золото или это есть пустые разговоры. И я в этом теперь полностью убедился. Я нарочно при свидетеле продал ему золотую монету, на которой сделал зарубку. Потом эту монету я потребовал назад. Я сказал, что я раздумал продавать. И он мне отдал монету. Но он отдал не мою монету, а другую, без зарубки. Из чего я вполне убедился, что он смешал мою монету с другими. И из груды монет дал мне первую попавшуюся. И вот со мной пришел свидетель, который может это подтвердить.
Тогда выступил незнакомец и так сказал:
– Да, это так, как он сказал. Мы три раза ему говорили, что эта монета не наша, что наша монета 1907 года. И он три раза приносил нам монеты, и все они оказывались без зарубки. Из чего видно, что у него не семь и не десять монет, а, наверно, превеликое множество.
Дежурный говорит:
– Это становится интересным. Спасибо за участие. Сейчас же мы предпримем меры.
И вот был взят этот спекулянт. Припертый к стене свидетелями, он в высшей степени смутился и признался, что золото в небольшом количестве у него имеется.
– Тогда скажите нам, где же вы держите это золото? – спросил дежурный.
– Я держу его в дымоходной трубе, – ответил спекулянт. – Вот возьмите этот ключик от копилки. И предъявите его моей жене. Она поймет, в чем дело, и укажет вам, где находится мое золото.
И вот послали к жене спекулянта одного опытного следователя по уголовным делам.
Тот показал ключик и сказал:
– Твой супруг во всем признался. И велел тебе отдать копилку и указать, где имеется все остальное золото.
Увидев ключик, дама смутилась, и у нее затемнилось сознание от страха и огорчения. У нее ум за разум зашел, и она, сама того не понимая, сказала:
– Копилка в дымоходной трубе. Откройте вьюшку и потяните веревку. А что касается другого золота, то оно зарыто на кладбище, а где именно – я не знаю, так как мой супруг мне этого не говорил.
Когда спекулянту намекнули о кладбище, то он затрясся и пришел в полное расстройство чувств. Но потом совладал с собой и даже с готовностью сказал:
– Ну, хорошо. Раз попался, так попался. Возьмите людей и пойдемте на кладбище. Я вам укажу место, известное только мне одному.
И вот несколько человек, среди которых был распутавший дело Андронников, пошли на кладбище.
И наш спекулянт, вздыхая и утирая слезы, указал на могилу своего отца. Он указал, что надо рыть под самым крестом.
И тогда рабочий ударил лопатой по земле и вскоре вынул из-под свалившегося креста глиняную масленку, наполненную золотыми монетами.
И такая это была тяжеленькая масленка, что следователь угрозыска, которому подали эту масленку, не удержал ее в своей руке. И масленка упала на землю и разбилась.
И из нее дождем посыпались золотые монеты. И увидев это, спекулянт брыкнулся на землю, потеряв сознание.
А когда он пришел в себя, следователь ему сказал:
– Вот видишь, в каких цепких объятиях тебя держат корни капитализма. Ты падаешь с копыт и теряешь свое сознание при виде рассыпанных денег. И тебе, я так думаю, надо получить не менее пяти лет для того, чтобы ты немного перековался и переменил свое мировоззрение.
На эти слова ничего не ответил спекулянт. Он только спросил, все ли его монеты собраны.
И Андронников, который больше всех тут хлопотал, сказал:
– А что тебе с того – все ли монеты собраны? Ведь теперь они уже не твои.
Следователь угрозыска сказал:
– Успокойся. Абсолютно все монеты мы собрали и даже подсчитали и запротоколировали, когда ты лежал без чувств. Тут оказалось сто восемьдесят семь золотых монет достоинством по десять рублей каждая.
– В таком случае, – сказал спекулянт, – тринадцати монет не хватает, поскольку в этой масленке было ровно двести штук. Поищите в траве. А еще будет лучше и прямее к цели, если вы вывернете карманы у моего знакомого, негодяя Андронникова, предавшего меня. Я хотя лежал без чувств, но сквозь пелену своего сознания видел, как он своими руками нахально ворошил мои монеты, помогая вам собирать их.
Тогда Андронникова взяли в оборот и вытряхнули у него карманы. И на землю из его карманов упало двенадцать монет.
И тринадцатую монету он выплюнул изо рта в тот момент, когда один из прохожих схватил его за горло, поскольку он видел, куда тот ее запихнул.
И когда Андронникова увели, спекулянт сказал:
– Теперь, братки, мне стало легче, поскольку вы взяли этого мошенника.
И вот дали спекулянту пять лет и отправили его на строительство, чтоб он в честном труде забылся от излишних фантазий, навеянных ему капитализмом.
И он там два года работал в высшей степени хорошо и даже превосходно, до того, что его отметили в приказе, премировали грамотой и обещали сбавить ему срок, если он будет продолжать в том же духе.