Афдера поднялась в свой номер, сняла трубку и набрала номер фонда Хельсинга. Рядом с ней, на кровати, лежала драгоценная коробка.
После нескольких гудков в трубке раздался женский голос:
— Фонд Хельсинга, добрый день.
— Здравствуйте. Мне нужно поговорить с Ренаром Агиларом.
— Как вас представить?
— Афдера Брукс, внучка Крещенции Брукс.
— Можете ли вы сказать, на какую тему собираетесь говорить с господином Агиларом?
От такого подробного допроса Афдера начала терять терпение.
— Я звоню по личному делу. Скажите ему, кто я, он поймет. Мой адвокат Сэмпсон Хэмилтон договорился о нашей встрече. Я остановилась в «Бельвю паласе». Попросите его, пожалуйста, перезвонить мне как можно скорее. У меня мало времени. — В голосе девушки зазвучали жесткие нотки.
— Хорошо, госпожа Брукс. Я сообщу ему о вашем звонке при первой же возможности.
Вечер Афдера посвятила хождению по магазинам и прогулке по Беренплатц. Она вернулась в отель и спросила, нет ли для нее записок. Женщина, сидевшая за стойкой, подала ей листок бумаги с монограммой отеля. Это было послание от Агилара:
«Завтра в десять утра за вами заедут и отвезут в фонд».
В десять Афдера уже сидела в холле. На коленях у нее лежала коробка, с которой она не расставалась от самого Хиксвилла. Девушка взглянула в окно и увидела, как рядом с отелем припарковался черный «БМВ». Из машины вышел элегантно одетый шофер и направился внутрь.
— Госпожа Брукс? — спросил он, подойдя к ней.
— Да.
— Я должен отвезти вас в фонд.
Машина проехала по Берну, оставила город позади и со Швейцерхаусвег свернула на посыпанную песком дорогу, которая ныряла в небольшую рощицу. Здесь путь преграждали металлические ворота. Рядом с ними стояла будка, двое вооруженных охранников держали на поводках свирепых немецких овчарок. Водитель притормозил, посигналил, и ворота открылись.
Дорога заканчивалась у группы построек, напомнивших Афдере фармацевтическую лабораторию, но вовсе не учреждение, имеющее отношение к культуре. Машина остановилась перед белой дорожкой, которая, видимо, вела в главное здание.
— Добрый вечер, госпожа Брукс, — сказала ей служащая фонда. — Господин Агилар ждет вас.
Афдера последовала за ней во внушительный зал, явно предназначенный для ведения деловых переговоров. В его центре стоял полированный стол красного дерева, за которым уместились бы человек двадцать. Стены были украшены полотнами Верроккьо, Гирландайо и Веронезе, толстые персидские ковры устилали паркет.
Афдера наклонилась, чтобы получше разглядеть один из них.
— Старинная работа, — послышался от дверей чей-то голос.
Сперва девушка разглядела лишь элегантные ботинки от фирмы «Джон Лобб». Потом она подняла глаза и увидела того самого загадочного незнакомца, который был на похоронах ее бабушки.
— Так это вы! — вырвалось у нее.
— Да. Максимилиан Кронауэр, — представился он.
— Я… впрочем, вы знаете, кто я, но что вы делаете здесь? Работаете в фонде?
— Нет. Фонд всего лишь финансирует кое-какие мои исследования, причем совершенно бескорыстно.
— Какие именно?
— Извините, забыл сказать об этом. Я специалист по библейской археологии и семитской филологии, изучаю языки, на которых написаны ранние христианские сочинения.
Их разговор прервала женщина, встретившая Афдеру у входа:
— Госпожа Брукс, господин Агилар ждет вас.
— Если хотите, мы могли бы поужинать сегодня вечером. Я приглашаю вас, — предложила Афдера.
— Я очень занят и не знаю, смогу ли.
— Жду вас в семь вечера в отеле «Бельвю палас».
— Хорошо, я буду. — пообещал тот.
— Проходите, госпожа Брукс, садитесь. Очень рад с вами познакомиться.
— Я тоже. Мне много рассказывали о вас и о фонде.
— Представляю, сколько легенд окружает нас.
— Господин Агилар, вы же знаете, что любая легенда станет реальностью, если ее как следует распространять, — и Афдера улыбнулась своему собеседнику.
— Это правда. У вас такой же изощренный ум, как и у вашей бабушки. Я очень сожалею, что ее больше нет с нами. Так что же вы нам привезли? — Агилар выглядел заинтригованным.
— Вот это. — Афдера поставила коробку на металлический стол и открыла ее.
Агилар увидел книгу, рассыпающуюся на куски, и глаза его вспыхнули.
— Я понимаю, что вы привезли настоящее сокровище, но чего именно вы хотите от нас?
— Чтобы вы реставрировали и перевели ее. Я хочу в кратчайший срок узнать, о чем здесь говорится. Ведь это запись подлинных слов Иуды Искариота.
Агилар направился к своему столу и поднял трубку:
— Генриетта, прошу вас, вызовите ко мне госпожу Хуберт. Это срочно. — Он вернулся к Афдере, которая ни на шаг не отходила от Евангелия. — Вы знаете, что у вас в руках?
— Знаю, причем очень хорошо. Но сейчас мне нужно, чтобы вы это отреставрировали и перевели.
Вскоре в кабинет вошла женщина лет пятидесяти в белом халате. На шее у нее висели маленькие очки.
— Позвольте представить вас друг другу, — произнес Агилар. — Госпожа Афдера Брукс, миссис Хуберт, один из лучших специалистов по реставрации старинных кодексов.
— Очень приятно, — сказала госпожа Хуберт. — Вы, наверное, внучка Крещенции Брукс? Мы когда-то познакомились с ней в Париже, на конференции, посвященной торговле украденными предметами древности, которую организовал Интерпол. Помню ее блестящий доклад о египетском искусстве.
— Спасибо. Зовите меня Афдера.
— А меня зовут Сабина.
Агилар вмешался в беседу женщин:
— Госпожа Брукс привезла подлинное сокровище, дошедшее до нас из глубины веков. Госпожа Хуберт, перед вами — Евангелие от Иуды Искариота.
— Вы серьезно?
— Абсолютно.
— Не знала, что он еще и автор Евангелия!
— Об этом никто не знает. Пока вы, Сабина, не отреставрируете эту книгу, пока ее не переведут и не проанализируют, лучше вообще не упоминать о ее существовании, — сказала Афдера.
— Как вы хотите поступить с книгой? — спросил Агилар.
— Я оставлю ее на ваше попечение, чтобы фонд занялся реставрацией и переводом. В ближайшее время мне придется много ездить, но я обязательно буду периодически звонить вам и интересоваться, как идут дела.
— Мы обеспечим надежную защиту манускрипта от любопытных взглядов. Основная работа по реставрации будет выполнена в закрытых загородных лабораториях. Затем мы привезем кодекс сюда и займемся переводом.