— Хорошо, но полиция ни в коем случае не должна выйти на след Фесснера, тем более — найти его тело. Вы же не хотите, чтобы ищейки вплотную подобрались к братству?
— Конечно нет.
— Fructum pro fructo, брат Альварадо.
— Silentium pro silentio.
Берн
Встреча с Колаяни оказалась удачной. Теперь Афдере надо было закончить дела с книгой и поблагодарить всех, кто над ней работал. Они решили собраться в одном из помещений фонда, расположенном на горе Гуртен. Рано утром у дверей отеля остановился черный «мерседес».
Когда Афдера приехала, Агилар и Сабина Хуберт уже стояли у входа в здание.
— Как ты, дорогая? — поприветствовала ее реставраторша и крепко обняла.
— Все в порядке, Сабина. Рада снова оказаться с вами и увидеть наконец возрожденную книгу.
— Пойдемте. Все уже собрались, — сказал Агилар, взяв девушку за руку.
— Можно мне поговорить с ними наедине? Потом я вернусь к вам.
— Вы хотите обсудить научные вопросы? — натянуто улыбнулся директор. — Понимаю. Буду ждать вас в своем кабинете. Располагайте своим временем как пожелаете.
Войдя в конференц-зал, Афдера увидела Фесснера, Хермана и Шемеля, сидевших за огромным столом. На нем лежали бумаги и металлическая коробка, вероятно с книгой. Пока девушка здоровалась с присутствующими, Сабина открыла коробку.
Каждый лист книги был помещен между двух стеклянных пластин. В некоторых не хватало отдельных кусков, края других были изъедены временем, но в целом текст выглядел более или менее читаемым.
— Вот твоя книга, — сказала Сабина.
— Уже не моя, а того загадочного миллионера, — уточнила Афдера.
Она по очереди поднимала стеклянные пластины и разглядывала листы манускрипта.
— Прежде чем вручить книгу Агилару, кратко подведем итоги, — продолжила реставраторша. — Кодекс состоит из тридцати двух листов, что соответствует шестидесяти четырем страницам. Четыре из них — пятая, тридцать первая, тридцать вторая и сорок девятая — восстановить полностью было невозможно. Интересно, что на четвертой, тридцатой и сорок восьмой страницах упоминается тот самый Элиазар, который, видимо, был весьма значительной фигурой. Мы полагаем, что текст, передающий самые важные слова этого человека, намеренно испорчен. Кому-то очень не понравилось то, что он говорил.
— Мы называем книгу Евангелием от Иуды, — вмешался Херман, — но на самом деле она содержит четыре разных сочинения. С первой по девятую страницу идет Послание Петра к Филиппу, с десятой по тридцать вторую — Апокалипсис Иакова, с тридцать третьей по пятьдесят восьмую — собственно Евангелие и, наконец, с пятьдесят девятой по шестьдесят четвертую — текст, доселе неизвестный науке, хотя о нем говорит Ириней Лионский. Это так называемый аллоген. По нашему мнению, он содержит в себе ключи к некоторым секретам.
— К каким же?
— На трех страницах говорится о стражах ворот или о чем-то в этом духе. Кроме того, по всему тексту рассыпаны упоминания о стражах, солдатах или ангелах-хранителях, царствующих над хаосом, над низшими мирами. В книге называются их имена: Ялдаваоф, Сет, Харматот, Галила, Иобель и Адонайос. Они окружает Самопорожденного, или Саклу, Стража стражей, Великого единого, Аутогена.
Афдера вспомнила истории, которые давным-давно рассказывала бабушка во время встреч с синьорой Леви, вспомнила двор искупления, он же двор тайнознания. Он находился за семью дверями, на каждой из которых было вырезано имя демона-шедима: Сам Ха, Мавет, Ашмедай, Шиббета, Руах, Кардеакос, На Амах. Каждое имя открывало одну дверь.
«Вдруг эти демоны и есть те самые семеро стражей семи ворот, о которых говорил Колаяни?» — подумала она и прошептала:
— Семеро стражей охраняют семь ворот…
— Ты о чем?
— Мой дедушка долго прожил в Африке, знался с контрабандистами, жил среди пигмеев и в двадцать лет едва не умер от неизвестной болезни. Однажды он проехал на верблюде всю Данкалию до самого Огадена. По дороге погонщик верблюдов рассказал ему, что для входа в Аль-Джанна Аль-Ади, или сады Эдема, нужно открыть семь дверей, находящихся посреди пустыни. Для этого надо знать имена семи шайтанов.
— Те самые семь дверей, о которых говорила подруга твоей бабушки?!
— Эти две истории могут быть как-то связаны друг с другом. В старину арабы называли Адриатику Гиюн аль-Бана-дикин, Венецианский залив, а саму Венецию — Аль-Бундукия, Город семи ворот. Возможно, именно Венеция и есть Водный Лабиринт, Город семерых стражей и семи ворот. Именно здесь нужно искать ключ к загадке, которую задала нам книга. Что такое аллоген — приложение к Евангелию от Иуды?
— Может быть, и так. Тогда в его составлении, видимо, важную роль играл таинственный Элиазар.
— Можно узнать о нем побольше?
— Нет. Вероятно, он был последователем Иуды или писал под его диктовку. Это все, что мы знаем.
— Мог ли Ириней Лионский знать что-либо о нем, когда осуждал Евангелие?
— Да, хотя это лишь предположение, — сказал Херман. — Оригинал сочинения «Против ересей» был написан около сто восьмидесятого года. Оно дошло до нас только в латинском переводе четвертого века. В одном из приложений к нему Ириней говорит о гностиках и офитах — почитателях змеи. Он утверждает, что в этих материях разбирался один лишь предатель Иуда, единственный апостол, которому было открыто сокровенное знание. Суть его заключалась в том, что Иуда обязан был совершить таинство предательства, которое изменило все то, что существовало прежде на земле и на небе. В аллогене упоминается апостол, почитавший учителя и защитивший его, и еще один, также обожавший учителя. Именно он затем предал его. Имя этого апостола не названо. Автором аллогена мог быть Элиазар.
— Я хотела бы получить копию текста.
— Через месяц-другой в моем распоряжении будет окончательный вариант, — сообщила Сабина, — но для нашей команды работа закончена. Джон возвращается в Оттаву, Берт и Эфраим тоже уезжают, хотя им надо еще добавить последние штрихи к переводу. Они будут постоянно общаться друг с другом.
— Когда вы уезжаете?
— Завтра утром, — ответил Берт.
— Я тоже утром улетаю из Женевы в Израиль, — сказал Эфраим.
— Мне бы очень хотелось поездить по Швейцарии, — признался Джон. — Но в Канаде меня ждет другая работа. Надо датировать кости, найденные антропологами близ Уичиты.
— Желаю всем большой-большой удачи. Хочу поблагодарить вас от себя, а также от имени моей сестры Ассаль и моей бабушки. Если что-то будет нужно, то обязательно звоните. Если захотите провести отпуск в Венеции — мой дом всегда к вашим услугам.
Сабина подошла к Афдере:
— Ты надолго задержишься в Берне?