Елизавета уже не заводила с ним разговоров о женитьбе на Марии Стюарт. Королева действовала так, чтобы Роберт ничего не знал.
Лето 1563 года ознаменовалось вспышками чумы, одной из жертв которой стал епископ де Квадра. Его смерть опечалила Елизавету. Какими бы ни были ее отношения с покойным, а епископа она всегда считала достойным противником.
Томас Рэндольф готовился вернуться в Шотландию. Елизавета велела ему убедить Марию, чтобы та доверила выбор мужа своей заботливой английской сестре.
– Если она согласится, я стану ей второй матерью и буду во всем помогать. Мария получит не только мою благосклонность. Я объявлю ее своей преемницей, – пообещала Елизавета, не питавшая к Марии не только материнских, но и вообще каких-либо добрых чувств. – А затем, Томас, ты предложишь ей в мужья лорда Роберта Дадли.
Теперь Рэндольф понял замысел королевы. Так вот почему она в последнее время открыто возвышала Дадли. Лорда Роберта готовили для брака с королевой Шотландии. По скромному мнению самого Рэндольфа, Дадли никак не годился на эту роль. Выходец из семейства государственных изменников, возможный убийца собственной жены. И еще… Конечно, о таком вслух не говорят, но умные люди при дворе понимали, что Елизавета старается избавиться от Дадли «за ненадобностью». Одному Богу известно, какие непотребства выделывали королева и лорд Роберт! Если хотя бы часть того, что слышал Рэндольф, – правда… Он не знал, хватит ли у него смелости, глядя в глаза Марии Стюарт, предложить ей в мужья Роберта Дадли. Это же оскорбление!
– Очень уж чрезмерная просьба, – признавался Сесилу Рэндольф. – Сущее оскорбление для благородной леди. Как она может выйти за того, кто стоит гораздо ниже ее?
– У нашей доброй королевы иная точка зрения на лорда Роберта, – сухо заметил Сесил.
А пока что добрая королева, действуя в своей привычной манере, стремилась выиграть время. Она снова затребовала Рэндольфа к себе.
– Я передумала, – сообщила она Рэндольфу. – Пусть Мария Стюарт гадает, кого я ей предложу. Когда настанет время, ты получишь дополнительные указания. Сейчас же пусть она напрягает свой скромный ум, пытаясь понять, кого же мы выберем ей в мужья. Главное, пока ее хорошенькая головка занята этими мыслями, она не будет думать о браке с чужеземными принцами.
Рэндольф облегченно вздохнул. Он был готов целовать королеве ноги, однако боялся, что Елизавета превратно истолкует столь несвойственное ему поведение.
Судьба подыгрывала Елизавете. Осенью отпрыск короля Филиппа заболел.
– Насколько я знаю, состояние дона Карлоса тяжелое, – сказала Елизавета, обращаясь к своим советникам. – Сейчас не может быть и речи о браке между ним и Марией Стюарт. – Она поднесла к глазам письмо, что лежало перед ней. – Рэндольф сообщает, что Мария сильно заинтригована нашим предложением найти ей мужа.
Елизавета не без удовольствия прочитала вслух, что у безмозглой красавицы Марии часто бывают приступы меланхолии, сопровождаемые истерикой или слезами. Дальше Рэндольф со свойственной ему сдержанностью писал: «Это указывает на невыносимость одиночества, испытываемого королевой Марией. Ей необходим рядом мужчина, который бы согрел ее постель».
– Судя по всему, Мария очень хочет замуж, – продолжала Елизавета. – И конечно же, она мечтает родить наследника.
Елизавета ледяным взглядом обвела советников, дабы никто не осмелился сказать, что и ей самой тоже не помешал бы наследник.
– В разговорах с Рэндольфом Мария признавалась, что одинокая жизнь ей претит. Дадим ей несколько месяцев теряться в догадках, а потом она сама упадет нам в руки, как созревшая слива.
Однако глаза Сесила были устремлены на другую созревшую сливу. Услышав о наследниках, государственный секретарь решился вновь ступить на запретную землю. На следующий же день Сесил заговорил с Елизаветой о ее собственном браке. А она-то думала, что назойливые вопросы парламента и их велеречивые петиции остались в прошлом.
– Ваше величество, вы же давали слово обеим палатам парламента, – напомнил он Елизавете.
Роберт, сидящий тут же, напоминал кота, приготовившегося сунуть морду в миску со сливками. Он явно решил, что момент сейчас более чем подходящий. Елизавета это и сама понимала, но не могла произнести слов, которых от нее ждали Сесил и Роберт.
– Мы помним о нашем обещании, – с трудом выговорила она, стараясь не смотреть на Роберта. – И мы намерены рассмотреть возможности возобновления переговоров о нашем браке с эрцгерцогом Карлом.
– Что за черт? – заорал Роберт, с размаху ударяя кулаком по столу.
Советники опасливо поглядывали на королеву, не зная, как она ответит на столь вопиющее нарушение приличий. Однако Роберту было наплевать на приличия.
– Англия не нуждается и не желает видеть на своей земле ни католического короля, ни вообще кого-либо из иноземцев, – бушевал он. – Зачем они тебе, когда рядом с тобой убежденный протестант? К чему эти разговоры о совершенно бесперспективном браке?
Взгляд Роберта был испепеляющим, но даже в гневе он не осмелился сказать во всеуслышание о непрочности обещаний Елизаветы.
– Дружеские отношения с могущественным императором для нашей страны важнее, чем мой брак с одним из подданных, – холодно ответила она.
– Здесь главное, – вклинился в разговор Сесил, – чтобы больше не было отсрочек и чтобы ваше величество вскоре вышли замуж. Переговоры с эрцгерцогом и так непростительно затянулись.
«А ты намерена и дальше их затягивать», – подумал, но не сказал Сесил.
Судя по лицу Роберта, он был того же мнения.
– Мой добрый Дух, если эрцгерцог выразит готовность, я с радостью приму его предложение, – с невинным видом улыбнулась Елизавета.
Роберт качал головой и кусал губы, только бы не накричать на Елизавету в присутствии советников. Как хорошо, что они сейчас не одни!
– В таком случае, ваше величество, я извещу об этом императора, – подытожил Сесил.
Чувствовалось, он торопился поскорее закончить заседание и отправиться составлять письмо императору, пока Елизавета не передумала.
Ночью Роберт не пришел к ней в постель. Его злость ощущалась даже через стену. Елизавета это чувствовала, поскольку тоже не спала. Наутро, не спросив у нее позволения, Роберт поскакал на север – осматривать Кенилворт. Елизавета знала: он найдет замок в ужасающем состоянии и выплеснет на старые стены всю желчь, скопившуюся у него внутри. Роберт провел там целую неделю, злясь на Елизавету и на весь мир. Елизавета очень скучала по нему, не желая признаваться в этом даже себе.
Возвращение Роберта совпало с ответом императора. Лица лорда Дадли и Сесила были одинаково мрачными, но по разным причинам.
– Как явствует из письма, его императорское величество не забыли, что ваше величество не так уж давно отвергли кандидатуру его сына, – объявил Елизавете Сесил. – До него также дошли слухи о вашем намерении выйти замуж за лорда Роберта.