Елизавета молчала. Она была слишком подавлена его словами и воспоминаниями. Сколько раз Роберт просил, умолял ее выйти за него замуж. Чуть ли не в ногах валялся. А она постоянно отказывалась, кормила обещаниями, просила «еще немного подождать», хотя заранее знала, что обманывает. Королеву охватило острое, досадливое чувство упущенного времени. Если бы это время можно было повернуть обратно… А если бы можно, если бы случилось такое чудо, разве она повела бы себя по-другому? Не заставила бы его снова ждать и надеяться? Она отличалась от всех прочих женщин. Ее сломали еще в отрочестве. И потом, она была королевой. Вспомнив об этом, Елизавета внутренне собралась. Королева должна и вести себя как королева, а не выставлять себя несчастной, одураченной женщиной. Мужчина перед ней – один из ее подданных. Он всего лишь женился, как женятся и богатые, и бедняки. Он не совершил никакого преступления, чтобы его судить и наказывать. Королеве следовало бы благосклонно улыбнуться и поздравить его с законным браком, сохранив гордость. Ничего, теперь она будет вести себя так, как надо. И потом, час уже поздний. За окном темнеет. Пора возвращаться в Уайтхолл.
– Ничего не изменилось, – сказал Роберт.
Его глаза были полны искренней симпатии. У Елизаветы это вызвало раздражение. Она не хотела его симпатии. Вскоре он уляжется в постель со своей шлюхой. Со своей беременной шлюхой. Наверняка это было главной причиной их тайного брака.
– Да, любезный лорд, ничего не изменилось. – Елизавета резанула его колючим взглядом. – Ты по-прежнему находишься у меня на службе. Кстати, а где твоя… жена?
Елизавете очень не хотелось произносить это слово. Ей казалось, тем самым она признаёт реальность случившегося.
– В Уонстеде.
– В Уонстеде?
– Да. Я выкупил у лорда Рича Уонстед-Холл.
В прошлом это была королевская резиденция. Если Елизавете не изменяла память, очень красивый дом. Елизавете было ненавистно думать о той женщине, ее удачливой сопернице. Противнее всего, что сейчас та женщина втайне праздновала свою победу, да еще в таком прекрасном особняке, как Уонстед-Холл. Что ж, одну битву с собой она выиграла. Но война еще не закончена.
– Ей там должно понравиться, – имитируя спокойствие, произнесла Елизавета. – Можешь передать мое крайнее недовольство ее поступком, поскольку она вышла замуж без моего позволения. Вдова графа была просто обязана обратиться ко мне за разрешением на брак. Можешь добавить, что при дворе она больше не появится.
Роберт приготовился было возразить, но не стал. Пусть королева успокоится. Тогда, глядишь, и передумает. А пока лучше ее не злить.
– Я понимаю, какие чувства ты испытываешь сейчас, – вместо этого сказал Роберт, протягивая к ней руки.
– Ничего ты не понимаешь! – огрызнулась Елизавета, словно не видя этих протянутых рук. – Жду твоего возвращения ко двору, когда поправишься.
Она сделала упор на последнем слове. Пусть поймет, что она раскусила его вранье.
– Спокойной ночи, любезный лорд Лестер.
Елизавета повернулась и, не оглядываясь, вышла.
Вернувшись в Уайтхолл, она отправила Мендосе записку с извинениями. К сожалению, она не сможет возобновить прерванную беседу, поскольку ей нездоровится. Потом улеглась в постель и снова дала волю своему горю.
На следующий день, созвав заседание Тайного совета, Елизавета распорядилась о немедленной отправке посланника в Париж для возобновления переговоров о ее браке с герцогом Анжуйским. Роберта на заседании не было. Он прислал записку, прося извинить его отсутствие. Далее писал, что болезнь снова заставляет его отправиться на воды в Бакстон. Елизавета не поверила. Скорее всего, поехал в Уонстед, к той женщине. Елизавету захлестнула волна жгучей ненависти к этой гадюке Летиции. Даже покойная королева Мария, чуть не погубившая ее, даже Мария Стюарт, мечтающая ее свергнуть, не были ей столь ненавистны, как дочь покойной Кейт Ноллис.
– Любезные лорды, сообщаю вам, что лорд Лестер женился на леди Эссекс, – объявила Елизавета, так и не сумев придать лицу бесстрастное выражение.
Двадцать лиц пристально смотрели на королеву.
– Ваше величество, вы дали лорду Лестеру позволение на этот брак? – осторожно спросил Бёрли.
– Разумеется, – солгала Елизавета.
Никто не должен знать, что он обманул и больно ранил ей душу.
Роберта не было при дворе целых два месяца. Скорее всего, думала Елизавета, он намеренно дал ей время привыкнуть к его новому положению. Или просто наслаждался медовым месяцем… мерзавец. Однако давние привычки исчезают медленно, а то и вообще не исчезают. Невзирая на злость и досаду, Елизавета беспокоилась, не заболел ли Роберт всерьез. Вдруг эти воды ничем ему не помогут? Когда волна беспокойства схлынула, королеву вновь начали грызть сомнения, а действительно ли Роберт отправился в Бакстон. Может, он в Уонстеде, резвится в постели с той женщиной… как когда-то резвился с ней… Только там ему никто не говорит «нет». Там ждут его мужских подвигов… Елизавета закусила губу, в который раз пообещав себе не давать волю подобным мыслям.
Хаттон, видя угнетенное состояние королевы, пытался ее развеселить, пуская в ход все свои мужские чары. Как-то вечером, уговорив Елизавету потанцевать, он шепнул ей на ухо:
– Есть только одна женщина, на которой я бы мечтал жениться. И эта женщина – вы, прекрасная Элиза.
– Веки мои, ты слишком много себе позволяешь, – упрекнула его Елизавета, но все же попыталась улыбнуться.
– Вам известно о моем неослабевающем восхищении вами, – клялся Хаттон, и его темные глаза сверкали от желания. – Служить вам – все равно что оказаться в раю. Не видеть вас – худшая из пыток ада.
Какая верность! Елизавета прослезилась и крепко сжала его руку.
– Я бы не выдержала, если бы ты предал меня, как это сделал лорд Лестер, женившись на другой. А ведь он тоже клялся мне в вечной верности.
– Не это ли является причиной вашей великой и столь долго длящейся печали?
Хаттон повел Елизавету к окну, чтобы в относительном уединении та смогла успокоиться.
– Великая королева, выходите за меня замуж. Вы познаете истинную мужскую верность! Клянусь, я верну счастье в вашу жизнь. Я готов лобзать ваши стопы! Позвольте мне поклоняться вам на алтаре Гименея!
– Кристофер, я не хочу выходить замуж! – резко ответила Елизавета, ударив его в грудь. – Брак принесет мне одни страдания, а ты, дорогие Веки, ничем не лучше других. Я тебе нужна только из-за своей короны.
Такого поворота Хаттон никак не ждал. Он даже опешил.
– Возражаю, ваше величество, – уже не столь уверенно произнес он. – Моя любовь к вам превосходит любовь всех остальных. Человеку негоже оставаться неженатым или незамужней, ибо это противоречит Божьему закону. Если бы вы согласились выйти за меня, я был бы счастливейшим из смертных!
– Увы, мой верный Кристофер. – Елизавета вяло улыбнулась. – Мужчины остались в прошлом.