«Что, черт возьми, случилось с обещанным ястребом? – недоумевал Бекстрём. – Хотя позор тому, кто сдается». И потом в течение целой недели повторял ту же самую процедуру, выбрасывая быстро растущий урожай непрочитанных анонимным писем в мусор, и, кроме того, усовершенствовал свою тактику таким образом, что обманом заставлял Исаака вылететь из квартиры, после чего бросался вперед и закрывал балконную дверь за ним, тем самым пресекая любые попытки попугая вернуться домой в течение дня.
В первые сутки это срабатывало не слишком хорошо. Как только темнело, Исаак возвращался на подоконник спальни Бекстрёма, начинал громко орать и даже пытался пробить дыру в стекле своим крючкообразным клювом. И Бекстрёму приходилось вставать среди ночи, открывать балконную дверь и впускать его в то, что осталось от квартиры, которую он когда-то считал своим домом.
Так все и продолжалось. День за днем, вплоть до седьмого по счету, когда Господь наконец услышал его молитвы. И, дойдя до этого места в своих размышлениях, Бекстрём заснул. Прошло уже четырнадцать дней (надо надеяться, и если Господь услышал все его просьбы), как он снова был свободным человеком, и, погружаясь в мир тишины и покоя прямо перед полуночью в канун Национального дня Швеции, знал, что, когда проснется, жизнь все равно будет лучше, чем прежде, поскольку он больше не делил свое жилище с мучителем Исааком.
59
Примерно в то время, когда Бекстрём сидел в кабаке вместе со своим знакомым репортером, Ара и Омар также воспользовались случаем и отпраздновали их нежданную встречу, поужинав в ливанском ресторане, расположенном в торговом центре Щисты. Омар позаботился о шикарной еде и напитках, в то время как Ара облегчил свою душу, рассказав о проблемах, навалившихся на него в последние дни. У них выдался приятный вечер. Даже до такой степени приятный, что Ара забыл спросить Омара, почему в полиции имелась его фотография, которую, кроме того, решили показать его школьному товарищу в связи с тем, что тот помогал им расследовать очень серьезное преступление.
– Грустная история, – сказал Омар и сочувственно покачал головой. – Я могу понять твое беспокойство. Поэтому ты чуть не выпрыгнул из штанов, когда я подошел к тебе возле подъезда?
– Да. И что об этом думаешь?
– Ты обратился к правильному человеку. – Омар ободряюще похлопал его по руке. – Тип, которого ты узнал… Ты не мог бы описать его?
– Ну да, – кивнул Ара. – Такого трудно забыть.
– Хорошо, – сказал Омар и достал маленькую черную записную книжку из кармана своей куртки. – А журналист, случайно, не сообщил, как его зовут?
– Нет. – Ара покачал головой. – Нет, он просто предложил мне держать ухо востро и сидеть тихо. Я ведь подумывал свалить. В Таиланд или Дубаи. Пока все не успокоится.
– Разумно, – согласился Омар. – Хотя, я думаю, тебе для начала надо узнать, кто он.
Уехать за границу, пока все не уляжется, по словам Омара, было замечательной идеей. Он безоговорочно поддерживал ее, но прежде, чем Ара покинет страну, требовалось решить практические вопросы. Из тех, с которыми он обещал для него разобраться.
– Ты можешь быть абсолютно спокоен, – сказал Омар и еще раз похлопал бывшего одноклассника по руке. – Я обещаю устроить все для тебя. И прежде всего, ты уедешь, поскольку тебе необходим отпуск. А не потому, что должен сбежать. Бегство не решает никаких проблем.
– Ты можешь устроить это для меня? А я думал, ты учился на обычного инженера? – спросил Ара.
«Интересно, чему, собственно, учат в Техническом университете?» – подумал он.
– Можешь быть абсолютно спокоен, – повторил Омар и улыбнулся. – Знания – сила. Тебе же это известно?
Ара лишь кивнул в ответ.
«Знания – сила, – подумал он. – Может, поэтому твоя фотография лежит в папке у полицейских?»
60
Бекстрём провел большую часть Национального дня Швеции в собственной кровати дома на Кунгсхольмене. И в качестве первой меры утром он отправил послание своей главной помощнице Утке Карлссон и сообщил, что ей придется самой провести сегодняшнее совещание розыскной группы по трем причинам.
Во-первых, ему требовалось уединение и одиночество, чтобы в тишине и покое подумать об их общем деле. Которое, в остальном, во-вторых, уже приближалось к скорой развязке, и сейчас, главным образом, осталось расставить все детали по своим местам и привести в порядок то и другое. К этому он собирался также вернуться на пятничной встрече. А в-третьих, наконец, и это он надеялся его «правая рука» сохранит в секрете, у него, к сожалению, началась «какая-то ерунда с животом», а поскольку он не хотел рисковать здоровьем своих сотрудников, то посчитал самым разумным остаться дома. Но если на сегодняшней встрече случится что-то важное, он, естественно, хотел бы сразу узнать об этом.
«И что там, собственно, может быть?» – подумал Бекстрём, покачал головой и отхлебнул приличный глоток «Фернета» из бутылки, которая стояла у него на ночном столике, прежде чем покопался в своих приятных воспоминаниях последних суток, когда его и Исаака пути разошлись. Надо надеяться, навсегда, как все выглядело сейчас.
За день до того, как Исаак покинул его, Бекстрём наконец решил, как ему действовать. По дороге с работы домой он остановился около торгового центра Сольны и купил приличный рулон пластиковой пленки и резиновый шланг такой длины, чтобы его хватило от крана газовой плиты в кухне до клетки Исаака.
Оказавшись дома, он в первую очередь восстановил силы при помощи приличной порции водки, а потом перешел к практической стороне дела. Но уже почти сразу, стоило ему начать укутывать в пластик клетку, где находился Исаак, весь его проект потерпел крах. С помощью своего острого клюва попугай разрывал тонкую оболочку по мере того, как Бекстрём пытался приладить ее, а подключать газ тогда не имело никакого смысла, поскольку иначе Исаак явно забрал бы с собой Бекстрёма на небеса.
В конце концов Бекстрём сдался. Он сел на диван с третьей порцией водки и сверлил Исаака злым взглядом, размышляя над альтернативными вариантами.
Если не получилось с газом, то, пожалуй, получится с электричеством, подумал он, будучи человеком практического склада ума, и единственная проблема с данным решением состояла в отсутствии у него профессиональных знаний, необходимых для реализации такого плана.
А значит, надо нанимать соучастника, в лице электрика, что в свою очередь исключено, подумал Бекстрём и глубоко вздохнул.
«Боже, как трудно убить обычного попугая», – подумал он.
Исаак тем временем, похоже, успокоился снова. Он принялся сдирать скорлупу с очередного земляного ореха, и за недостатком лучшего Бекстрём в итоге открыл балконную дверь и выпустил его во двор. А потом сам с горя поспал немного и спустился в ближайший ресторан, где как следует поужинал, параллельно обдумав свою проблему еще раз. Так он просидел несколько часов, погруженный в мрачные мысли, и не нашел никакого выхода, а когда наконец вернулся домой, уже стемнело.