До самого дня накануне казни преступник упорствовал в том, что он невиновен, и заявлял, что его осудили несправедливо, но неизбежность казни и голос религии наконец заставили его смириться. Он полностью признал свою вину и искренне раскаялся, отдал тюремщику лезвие бритвы, которое спрятал в подошве своей туфли, признавшись, что хотел добавить к своим преступлениям еще и самоубийство, и, по-видимому, стал уже ждать тот момент, когда он предстанет перед Создателем.

Я присутствовал на его казни, и мне кажется, не было более раскаявшегося в своих грехах человека, чем Сото. Он не проявлял никаких признаков страха: твердым шагом шел за погребальной повозкой, смотрел то на гроб, то на распятие, которое держал в руках. Он часто прижимал этот символ божественности к своим губам, повторял молитвы, которые шептал ему в ухо священник, и, по-видимому, думал только о том мире, в который ему предстоит войти. Виселицы стояли на берегу и были обращены в сторону нейтральной территории. Он поднялся на телегу столь же твердо, как и шел за ней, и поднял лицо к небесам, откуда падал дождь, и лицо его было спокойным, отстраненным и невозмутимым. Увидев, что веревка висит слишком высоко, он храбро встал на гроб, сунул в петлю голову и, глядя на колесо, совершившее первый оборот, прошептал: «Прощайте все» – и наклонился, чтобы побыстрее упасть.

Его черный раб стоял на батарее, с дрожью наблюдая за смертью господина, которая положила конец ужасному ряду событий. Он дал себе слово, что, вернувшись домой, расскажет своим африканским соотечественникам об «ужасах» европейской цивилизации. Чернокожий мальчик был оправдан в Кадисе, а люди, бежавшие в Карракас, а также те, кто был арестован после кораблекрушения, были осуждены и казнены. Их четвертовали, а куски тел, в назидание другим пиратам, развесили на крючьях.

Гибралтарская скала

Приключения капитана Роберта Кида

Легкий доступ в гавань Нью-Йорка, множество укромных местечек на побережье и слабость городских властей около 1695 года притягивали в этот город множество пиратов, которые сбывали здесь свою добычу и обдумывали новые набеги. Они привозили богатые грузы самого разного рода, дары тропиков и роскошные вещи из испанских провинций и избавлялись от них с небрежностью, вошедшей в пословицу. Вот почему пираты были желанными гостями для жадных нью-йоркских торговцев. Днем по городу, нисколько не скрываясь, шатались толпы морских бродяг, отщепенцев из всех стран и областей. Они жили бок о бок с мирными обитателями города, продавали за половину или даже четверть цены свою добычу осторожным торговцам, а потом спускали эти деньги в тавернах, предаваясь пьянству и игре, громко горланя песни, затевая драки и мешая обывателям спать своими потасовками и кутежами. В конце концов, эти безобразия достигли такого размера, что слух о них дошел до правительства США, которое вынуждено было вмешаться и положить этому конец. Были предприняты меры для изгнания пиратов из английских колоний.

Среди уважаемых людей, которые жили в английских колониях в Америке, был капитан Роберт Кид (его настоящее имя было Уильям Кид). В начале войны короля Вильгельма он командовал капером в Вест-Индии и после нескольких удачных операций завоевал репутацию храброго и опытного моряка. Но вскоре о нем пошла дурная слава. Он был торговцем, контрабандистом и пиратом. Много лет он торговал с пиратами, плавая на небольшом быстроходном судне, которое могло заходить в самые мелкие воды. Он знал все укромные места и укрытия пиратов и всегда совершал какие-то таинственные плавания.

В соответствии со старой поговоркой «Пусть негодяй ловит негодяя» лорд Белламонт, тогдашний губернатор Барбадоса, отрекомендовал капитана Кида и некоторых других моряков руководству Вест-Индии как людей, которым можно доверить правительственный корабль и отправить на поимку пиратов, поскольку они хорошо знают здешние моря и все укрытия морских разбойников. Какими соображениями руководствовались политики того времени, я не знаю, но это предложение никого в Вест-Индии не заинтересовало, хотя оно могло бы принести большую пользу, ибо купцы терпели огромные убытки из-за нападений пиратов.

Тогда лорд Белламонт и некоторые другие чиновники, которые хорошо знали, сколько судов ограбили пираты и какие огромные богатства сосредоточились в их руках, решили снарядить корабль на свои собственные средства и поручить командование им капитану Киду. А для того чтобы придать этому предприятию больше веса и обеспечить эффективное руководство экспедицией, они добились от короля патента для этого капитана. Ниже мы приводим текст этого патента.

«Вильгельм Рекс,

Вильгельм Третий, милостью Божьей король Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, защитник веры и т. д. Нашему достойному и возлюбленному капитану Роберту Киду, командиру галеры «Эдвенчер» или кому-нибудь другому, кто командует в данное время этой галерой, Приветствие.

Нам сообщили, что капитаны Томас Ту, Джон Аэленд, капитаны Томас Уэйк и Уильям Мейз, или Мейс, и другие наши подданные, уроженцы или жители Нью-Йорка и других мест в наших плантациях в Америке, связавшись с другими, дурными и неблагонамеренными людьми, совершают, вопреки закону наций, многочисленные и крупные акты пиратства, грабежа и насилия на морях, омывающих эту часть Америки и другие страны, создавая препятствия для торговли и мореплавания и огромную опасность для жизни и нанося ущерб нашим возлюбленным подданным, нашим союзникам и всем другим, совершающим плавания в соответствии со своими законными правами. Да будет вам известно, что мы, желая положить конец вышеописанным злодеяниям и, если это удастся, передать означенных пиратов, флибустьеров и морских бродяг в руки правосудия, посчитали возможным даровать и вручить означенному Роберту Киду (которому наши чиновники из ведомства лорда – адмирала Англии передали в управление частный военный корабль, 11-го дня месяца декабря 1695 года) и командиру означенного корабля в настоящее время и всем офицерам, матросам и другим людям, которые будут находиться под его командой, полную власть и обязанность искать, захватывать и подвергать заключению означенных капитанов Томаса Ту, Джона Аэленда, Томаса Уэйка и Уильяма Мейза, или Мейса, а также всех пиратов, флибустьеров и морских бродяг, которые являются нашими подданными и подданными других стран, действующих совместно с ними, которых вы встретите в морях Америки или у ее побережья, или в других морях и прибрежных водах, со всеми их судами и кораблями, а также товарами, деньгами, грузами и снаряжением, которые будут обнаружены на борту или у них, в случае если они добровольно сдадутся в плен; если же они не согласятся сдаться без боя, то их следует принудить к сдаче силой. Мы также требуем, чтобы ты доставил или велел доставить этих пиратов, флибустьеров или морских бродяг, которых ты захватишь в плен, в суд, чтобы они были осуждены по закону, касающемуся подобных случаев. И мы приказываем всем нашим офицерам, министрам и другим нашим возлюбленным подданным всячески помогать и способствовать тебе в этом деле. Кроме того, мы приказываем тебе вести точные записи всех твоих действий во время выполнения этого задания и отмечать имена пиратов, их офицеров и матросов, а также названия кораблей и судов, которые ты захватишь, и количество оружия, пушек, боеприпасов, провизии и грузов, взятых на этих судах, и истинную ценность всего этого, насколько сможешь судить. И мы строго приказываем тебе, несмотря на все опасности, никоим образом не обижать или досаждать нашим друзьям или союзникам и их кораблям или подданным, ни вымоганием денег, ни под предлогом этого документа, ни превышением данной тебе власти. В подтверждение всего вышеизложенного мы повелеваем вам приложить к этому патенту Большую печать королевства. Дано при нашем дворе в Кенсингтоне, января 26-го дня 1695 года, в год правления нашего седьмой».