Сэм дважды моргнул и взглянул на Реми:
— Отличные новости! Ты — волшебник. Мы в два счета окажемся у тебя.
— Не торопитесь. Теперь, когда я чище, чем молитва монахини, у меня нет неотложных дел.
— Или, по крайней мере, трезвее.
— И это тоже. До встречи.
Фарго швырнул телефон на кровать:
— Это просто предположение, но, возможно, сегодня подходящий день, чтобы поторопиться с душем!
— Я буду готова через пять минут, — пообещала его жена, уже направляясь в ванную комнату. — Это так захватывающе! Люблю эту часть расследования — когда все собирается воедино.
Сэм улыбнулся:
— Я тоже.
Когда Сэм и Реми прибыли в клинику, Кемп сидел в своей маленькой палате на коричневом диване. Он встал, чтобы поприветствовать их, а потом подошел к круглому столику в углу, на котором стоял открытый нетбук.
— Пожалуйста, садитесь. Подозреваю, вам придется задержаться тут на некоторое время, — сказал он, показав на два складных стула, вероятно, выпрошенных у медсестер в преддверии встречи.
— Ты выглядишь лучше, Лазло, — сказала миссис Фарго, разглядывая его лицо и отмечая, что глаза исследователя стали ясными.
— Спасибо, Реми. Ты — стимулирующая леди… В самом лучшем смысле этого слова.
— Итак, что ты для нас нарыл? — спросил Сэм, садясь рядом с пациентом.
— Ну-с, с чего начать? — довольно заулыбался тот. — Во-первых, шифр. Это замещающая тайнопись, а оригинальный текст был написан на латыни — вернее, на латыни было каждое второе слово, чередуясь с испанскими словами. Это крайне необычно, но наводит на мысль, что автор не был конкистадором — скорее, он был из числа духовенства или образованным дворянином. Не буду утомлять вас всеми техническими деталями. Если вкратце — один лишь раз я встречался с чем-либо подобным, относящимся к тому периоду: в зашифрованном документе, предназначавшемся только для глаз папы римского. Я внес тот шифр в мой список исключительно в силу привычки, и слава богу, что я так поступил, потому что когда я прогнал текст через программу, она выявила закономерность! А после этого расшифровка была уже детской игрой.
— Интересно. Итак, автор — священник? — спросила Реми.
— Вам самим придется это решить.
— А почему шифр не определился нашей базой данных? — удивился Сэм.
— Наверное, потому, что вы не провели последние два десятилетия, собирая самый полный список шифровальных методов, — ответил Лазло с легчайшим намеком на улыбку.
— Итак, о чем же говорится в документе? — почти хором спросили его посетители.
— Как только я перевел всю латынь на испанский, выяснилось, что речь там идет об изустных преданиях, которые автор выудил у высокопоставленного ацтекского пленного — человека из благородных. Возможно, одного из самых уважаемых. Как бы то ни было, этот человек рассказал автору о предположительно громадном сокровище, которое следовало искать в священной земле. Драгоценные камни, редкие идолы и нечто, врученное его предкам одним из богов.
— Богом?
— Так здесь сказано. В вольном переводе я бы назвал этот предмет «Глазом Бога».
Реми откинулась на спинку стула:
— Нет. Это «Око Небес», хотя у тольтеков не было такой веры в небеса, которая совпадала бы с нашими представлениями. Впрочем, о них слишком мало известно, чтобы утверждать это наверняка. Но, насколько я понимаю, пытаясь найти общий язык с чужеземцами, обсуждая их представления о жизни после смерти, христиане прибегали к наиболее близким им словам.
— Бог, небеса — для моего слуха это практически одно и то же, — пожал плечами Кемп.
— Это дает указание, в каком направлении следует искать «Око Небес»? — спросил Сэм.
— Косвенным путем — да, — кивнул британец. — Осмелюсь предположить, что «Око» находится в одной из погребальных камер, где покоится одна из высочайших особ с непроизносимым именем.
— Кетцалькоатль, — пробормотала миссис Фарго.
— Что-то в этом роде, — подтвердил ученый.
— И там говорится, где находится захоронение? — Женщина вся превратилась в слух.
— Рядом с посвященным богу священным местом, разумеется.
— Так прямо и сказано?
— Ну, об этом говорится мало. В основном вперемежку с бреднями насчет крылатых змей и всякого такого прочего. Не имею ни малейшего понятия, сможете ли вы что-нибудь из этого извлечь, но я сделал копию приблизительного перевода и сохранил ее на флешке, которую вы мне дали. Все это в вашем полном распоряжении и, надеюсь, укажет вам верный путь. Хотя, конечно, вы просто отдадите сокровище местным, вместо того, чтобы прикарманить его, как сделал бы любой здравомыслящий парень.
— Верно. Дело тут не в деньгах. Какой бы процент ни предложило нам Мехико — допуская, что мы вообще что-нибудь найдем, — мы отдадим деньги благотворительным учреждениям, — сказала Реми.
— Полагаю, вы не распространите свою филантропию на опальных опозоренных бывших ученых, а?
Сэм улыбнулся:
— Почему бы не поговорить об этом, когда придет время?
— Ты можешь объяснить нам перевод строчка за строчкой? — попросила миссис Фарго.
Кемп кивнул.
Тридцать минут спустя они сидели, откинувшись на спинки стульев: Сэм — с недоуменно-испуганным выражением лица, Реми — с нейтральным, а Лазло неприкрыто сиял, радуясь своим достижениям.
— Тут не говорится, где гробница, так ведь? — уточнил Фарго.
Англичанин улыбнулся:
— Ты имеешь в виду нечто вроде: «Пройдите пятьдесят шагов от старого дуба на северо-запад, а когда увидите расколотую скалу — копайте там»? Да, такого здесь нет.
— Храмов, посвященных Кетцалькоатлю, не может быть очень много, — вслух подумала Реми.
Сэм покачал головой:
— Вообще-то их достаточно. Тольтеки, ацтеки, майя… Все они поклонялись ему. Поэтому в зависимости от того, когда была сооружена могила, тело могли поместить в уже существующем святилище либо же построить новое специально для похорон. В манускрипте не уточняется время?
— Нет. Тут просто говорится «покои под пирамидой», — сказал Лазло, показав на соответствующее место в переводе.
Фарго снова покачал головой:
— Есть десятки… Сотни таких пирамид. И это если предположить, что нужная нам гробница не относится к пока не открытым. Похоже, на Юкатане каждый год находят все новые руины, оставшиеся после майя.
— А еще она может относиться к уничтоженным гробницам. Таким, как Чолула [26] , — добавила его жена.