— Вы раздобыли его! Вы просто чудо! Я думала, мы никогда его больше не увидим! — воскликнула она.
Реми, поспешив к своему рабочему месту, бросила на Сэма смиренный взгляд, а потом повернулась к Марибеле:
— Да. Иногда нам везет. Кубинцы были сама учтивость. Может, все дело в подходе…
— Я сразу узнала этот документ, — сказала Касуэло. — Но все равно в нем непонятная тарабарщина, и на его расшифровку могут уйти годы.
— Вообще-то мы уже расшифровали его, — ответила миссис Фарго лишь с легким намеком на лукавство.
— Неужто! — ахнула мексиканка. — Это… невероятно. Вы и впрямь творите чудеса. О чем же в нем говорится? Есть что-нибудь интересное?
— Мы как раз обсуждали это. По сути, это сообщение испанского священника или образованного дворянина о спрятанной где-то гробнице Кетцалькоатля и о сокровище в ней, — не стала скрывать Реми.
Похоже, ее ответ застал Марибелу врасплох.
— Мне встречались другие упоминания этой легенды… — пробормотала она. — Но что же получается — данный документ был написан специально для того, чтобы о ней рассказать?
— Можно сказать и так, — кивнула американка. — Проблема в том, что такие рассказы типичны для той эпохи и здесь нет ничего определенного. Если гробница существует, она погребена под священной пирамидой — вот и все, что мы смогли для себя извлечь.
Сэм встал и подошел к женщинам:
— Мы собирались попросить вас с Антонио просмотреть текст и помочь сузить круг поисков. То есть если это не помешает работе над вашим нынешним проектом…
— Ну конечно! — обрадовалась сеньорита Касуэло. — Я могу говорить за себя и за брата. Мы сочтем за честь просмотреть манускрипт и изложить наши соображения. Антонио сейчас в своем офисе, я за ним схожу.
Она поспешно вышла из комнаты, а Реми опустилась на стул и сердито уставилась на свой монитор:
— Я облажалась.
— Все равно мы топчемся на месте. Может, не так уж и плохо, что это случилось? — попытался утешить ее муж.
— Тогда почему я чувствую, что все плохо?
— Мы — территориальные животные. И неистово конкурируем друг с другом. Для нас в порядке вещей сопротивляться тому, чтобы поделиться «нашим» открытием.
— Это пока еще не открытие, а всего лишь манускрипт. Который, в конечном счете, может что-то дать, а может и не дать.
— И поэтому ничего страшного не случилось. Кроме того, Марибела и Антонио все равно будут работать над раскопками… Если предположить, что документ нам что-то даст. — Сделав паузу, Сэм пожал плечами и добавил: — Откровенно говоря, если гробница существует и спрятана под пирамидой, нам потребуется разрешение правительства на раскопки в историческом месте. Не можем же мы просто взять и нагрянуть с бульдозером к сокровищу, имеющему историческое значение!
Марибела вернулась с Антонио, и все четверо сгрудились у монитора Реми. Фарго невольно отметил, что даже после целого дня полевой работы мексиканка выглядит так, будто только что сошла на взлетную полосу в Милане. Жена Сэма взглянула на него так, словно могла читать его мысли, и развернула на мониторе расшифрованный текст.
Следующие два часа четверо исследователей провели, изучая текст.
— День был длинный, — наконец объявил Сэм, после чего встал, потянулся и взглянул на свои часы. — Вернемся к работе завтра?
— Непременно. Ничего, если мы снимем копии с манускрипта и с расшифровки, чтобы можно было изучать их дома? — спросил Антонио, показывая на свою флешку, висящую на кольце с ключами.
Реми кивнула:
— Конечно. Только относитесь к этому как к конфиденциальной информации, пожалуйста. Если нам удастся догадаться, где же находится пирамида, это может оказаться чрезвычайно важным открытием.
— Конечно. Информация не пойдет дальше меня и моей сестры. И Карлоса, — заверил американцев Касуэло. — Что касается директора, то нам потребуется его одобрение, чтобы вложить в исследование документа человеко-часы.
— Прекрасно. Он еще здесь? — спросил Сэм.
— Нет, но завтра я приеду рано и все ему расскажу.
С этими словами Антонио взглянул на свои часы «Панерай».
— Когда предпочитаете встретиться завтра? В девять?
— Это было бы идеально, — сказала миссис Фарго, улыбнувшись мексиканцу.
Фарго протянул руку за флешкой:
— Я сделаю копию.
Спустя пятнадцать минут прибыло их с Реми такси. По дороге обратно в отель Сэм с улыбкой повернулся к супруге:
— Хочешь поесть в отеле, или поищем какое-нибудь местное заведение? Мне лично все равно, при условии, что ужин будет скоро. Я мог бы слопать лошадь.
— Что ты вполне мог бы сделать, если бы мы завтракали не в отеле. Этот завтрак не очень-то мне понравился.
— Наверное, из-за свиного пятачка.
— Наверное. Может, он был несвежим.
— Еще того хуже. Пятачок, чьи лучшие годы уже позади, — сказал Сэм, и они рассмеялись. — Все еще жалеешь, что допустила их к расследованию?
— Нет, сожаления в прошлом. Хотя я терпеть не могу признаваться в этом, ты был прав. Я вела себя по-детски.
— Вообще-то нет. Как я уже сказал, я и сам мог бы повести себя точно так же.
— Но я как раз и ожидаю, что ты будешь вести себя как младенец.
— Это часть моего наивного очарования.
— Еще бы!
Они тихо поужинали, и Реми согласилась, что одна «Маргарита» никогда не мешает другой. Насладившись обильной трапезой, Фарго вернулись в свой номер. Оба молча гадали, не ошиблись ли они, передав другим исследователям результат столь сложной работы, и даст ли в конечном счете эта работа хоть какие-то плоды.
На следующее утро их разбудил звук дребезжащих окон, в которые хлестали струи сдуваемого ветром дождя.
— А я-то думал, Мехико — это сплошная теплая погода и голубые небеса, — вздохнул Сэм.
— Ну, до сих пор тут было теплее, чем дома, — протянула его жена.
— И дождей шло столько, что куда там Сиэтлу… [28]
— Наверное, сейчас такое время года. Эй, мы успеем перехватить кофе с булочкой? — спросила Реми, подталкивая мужа к ванной.
Он посмотрел на свои часы:
— Если я не буду брить ноги.
— В кои-то веки я готова посмотреть сквозь пальцы на это упущение.
Поездка в институт была долгой и непростой: улицы омывала вода, вылившаяся из переполненных люков, и в ней плавал мусор. К тому времени, как Фарго добрались до офиса, было уже полдесятого. Сеньорита Касуэло ожидала их со взволнованным видом, и, когда они вошли в дверь, ей стоило огромного труда сдержаться.