– Вы упомянули по телефону, что это связано с расследованием какого-то убийства? – Казначей вопросительно вскинул бровь.
– Ну, если точнее, расследование идет по фактам убийства и похищения. Мы полагаем, что похищенная женщина все еще может быть жива, поэтому время крайне важно.
– Звучит интригующе… Извините, я на минутку.
Невилл Эндрю вышел из комнаты, и Поттинг, воспользовавшись паузой, огляделся. На стенах висело несколько фотографий футбольных, крикетных и хоккейных команд, а также армейский снимок, на котором, вероятно, был и нынешний хозяин этого кабинета, но отыскать его сержант, как ни всматривался в лица офицеров, не смог. Он снова перевел взгляд на две фотографии на столе – женщины и модно одетых и довольных жизнью детей – и с горечью подумал о своей собственной жизни, от которой осталось несколько бывших жен и многочисленные дети, с большинством из которых он не разговаривал годами. А теперь еще и невеста умерла.
Казначей вернулся через пару минут с двумя чашками дымящегося чая и тарелочкой с диетическим печеньем. Передав одну чашку Поттингу, он сел за стол, отчего последний как будто уменьшился.
– Так чем я могу помочь вам в расследовании? Вы ведь, если не ошибаюсь, соединились, Суррей и Суссекс?
– Да, в последние два года.
– Хорошо взаимодействуете?
– Неплохо. – Здесь, в этой знаменитой школе, Поттинг чувствовал себя не в своей тарелке, как будто оказался в совершенно другом мире, даже, может быть, другой вселенной, не похожей на ту, привычную. Он достал из кармана блокнот. – Перейдем к делу, мистер Эндрю…
– Вообще-то бригадир.
Поттинг поднял палец:
– A, mea culpa! Прошу прощения, бригадир Эндрю.
Отметив, что казначею, похоже, понравилась его к месту вставленная фраза, Поттинг отважно продолжил:
– В 1970-х у вас был ученик по имени Эдвард Деннинг. В какой-то момент его родители развелись, и он взял новую фамилию матери, Крисп. Впоследствии стал семейным доктором в Брайтоне и в данный момент интересует нас в связи с проводящимся расследованием. Не могли бы вы предоставить мне информацию, имеющую отношение к годам его учебы здесь?
Эндрю наморщил лоб.
– Деннинг? Крисп? Хм. Вроде бы что-то знакомое. Придя сюда три года назад, я установил компьютерную программу, позволяющую нам устанавливать связь со всеми нашими выпускниками. С вашего позволения…
– Конечно. – Поттинг взял с тарелки печенье и обмакнул в чай. К его досаде, краешек отломился и упал в чашку. Смущенный, сержант выловил его пальцами и тут же уронил на брюки.
Между тем Эндрю достал из кармана очки-«полумесяц» и, пристально вглядываясь в экран, постучал по клавиатуре.
– Ах да, есть такой. – Он помолчал, потом неуверенно добавил: – Знаете, я вообще-то не имею права разглашать эту информацию без предъявления вами какого-то формального запроса или требования, поскольку она подпадает под действие закона «О защите данных». – Он пожал плечами. – Деннинг поступил сюда в летнюю четверть 1974 года, жил в Ларк-Хаусе, и ушел в летнюю четверть 1979 года. Далее продолжал обучение в Университете Суссекса и на медицинском факультете Королевского колледжа в Лондоне. И вы совершенно правы. Во время учебы здесь сменил фамилию на Крисп. Так… особыми успехами не отметился. В последний год стал старостой. По характеру одиночка, ни к спорту, ни к командным играм интереса не проявлял, но вступил в школьный кружок спелеологов и принимал участие в походе по пещерам Уэльса. Закончил с отличными оценками по физике, химии и биологии. – Он снова нахмурился. – А вот это уже кое-что интересненькое.
– М-м-м? – Поттинг отпил чаю. Его так и тянуло обмакнуть печенюшку еще раз, но в конце концов он решил не рисковать и сунул в рот сухой кусочек.
– Да. Я уже говорил, что мы стараемся поддерживать связь со всеми нашими выпускниками в надежде убедить их финансово поддержать школу. Так вот некоторых, учившихся в одно время с Криспом, мне обнаружить не удалось.
– Сколько всего учеников у вас в школе? – спросил сержант.
– В настоящее время у нас семьсот десять учащихся. Четыреста восемьдесят мальчиков и остальные – девочки. Тогда, конечно, было по-другому – девочек всего лишь шестьдесят.
– И скольких выпускников вы не смогли отследить?
– В нашем списке отсутствующих более трехсот фамилий. – Эндрю усмехнулся. – Но я твердо намерен отыскать всех. Моя армейская карьера начиналась в разведке. Сейчас передо мной четкая задача: отыскать этих прохвостов всех до единого и вытряхнуть из них все, что только возможно. Ради будущих поколений.
«Будущих поколений джентльменов», – подумал Поттинг, но оставил эту мысль при себе, а вслух спросил о другом:
– Что вы можете сказать о тех сверстниках Криспа, которых вам не удалось обнаружить?
Казначей замялся.
– Боюсь, я не могу выдать вам эту информацию – из-за того самого закона о защите данных.
– Хочу напомнить, бригадир, что речь идет о расследовании убийства, и мне нужно ваше полное сотрудничество. Вы можете считать, что эта информация не имеет к нашему расследованию никакого отношения, но нам нужно знать все, чтобы принимать необходимые решения.
– Понимаю, сержант, но я обязан исполнять закон. Директор с большой неохотой дал разрешение поговорить с вами об Эдварде Деннинге, но только о нем, и ни о ком больше.
Несколько секунд Поттинг смотрел на казначея в упор. Рой Грейс заранее предупредил его о неизбежных трудностях в общении с администраторами таких вот особенных школ, и проскальзывавшее в речах собеседника высокомерие раздражало его все сильнее и сильнее. Гордецы. Он допил чай, проглотив и размокший кусочек печенья, извлечь который так и не получилось.
– Я понимаю, почтенные учреждения, вроде этого, подчиняются особому уставу.
– Уставу? – повторил недоуменно Эндрю.
– Вы полагаете, что вы выше закона, что у вас есть некие привилегии. Вы можете вышвырнуть ученика, но вы никогда его не подведете. Я правильно все сказал?
– Уверяю вас, к данному случаю это никак не относится.
Поттинг постучал себя по груди.
– Вообще-то давать заверения насчет того, относится это к данному случаю или нет, вправе здесь я. – Он посмотрел на часы. – Я могу сделать так, что через девяносто минут здесь будет группа наших сотрудников с ордером на обыск. И тогда мы заберем все ваши компьютеры и все документы. Хотите, сыграем так? Но подумайте, как это будет выглядеть, если обо всем пронюхает пресса. Полицейский налет на почтенную школу. Думаю, некоторые газеты с удовольствием потопчутся на этом поле.
Невилл Эндрю нервно облизал губы.
– Э, впервые слышу, чтобы это подавалось под таким вот соусом. – Он вдруг улыбнулся. – Уверен, мы как-нибудь и сами разберемся.
– Вот и хорошо, – сказал Поттинг. – Вы очень поможете расследованию, если не станете скрывать информацию, какой бы не относящейся к делу она вам ни показалась и каким бы законом ни охранялась.