– Комендантский час? – переспросил Бен.

– По телевизору был экстренный выпуск новостей, – сказала мама, махнув в сторону «ящика». – Никто не должен выходить из дома без крайней необходимости. А сегодня категорически запрещается покидать дом после шести.

– И какую объявили причину? – поинтересовалась Хэйзел.

– Штормовое предупреждение, – ответила мама, приподнимая брови. – Что там на самом деле произошло?

– Штормовое предупреждение, – пробормотала Хэйзел и побежала вверх по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз.

Оказавшись в своей комнате, она тут же устремилась к шкафу. Множество старомодных платьев, пара изношенных джинсов и дырявые свитера; что-то висит на плечиках, что-то валяется кучей на полу, закрывая еще одну кучу – обувную. Казалось, тут не было ничего подходящего для волшебного пира. Ничего, что убедило бы Народец с ней считаться.

Глава 13

Кроме того, в новостях обещали бурю.

Джек просил прийти на закате, но к тому времени, когда Хэйзел добралась до места, уже почти совсем стемнело. Девушка вышла из дома, как только выбрала наряд, тихо и спокойно выскользнув прямо через парадную дверь, – так что мама с братом, сидящие в гостиной, ничего не заметили. На кровати она оставила мобильник и записку, чтобы Бен не смог с ней связаться, но и не слишком беспокоился. Она вернется на рассвете и тогда – только тогда – все ему расскажет.

Джек ждал ее на заднем дворе, бросая мячик золотистому ретриверу по кличке Печенька. Свет с крыльца озарял узкую полоску травы, по которой они бегали. В ту минуту Джек казался совершенно обычным парнем – если не обращать внимания на заостренные уши. Если не верить историям. Иначе он выглядел устрашающе: как некто, разыгрывающий из себя человека. Когда Хэйзел подошла ближе, собака залилась лаем.

– Пора домой, приятель, – сказал Джек Печеньке, бросив взгляд в сторону леса. Неужели он увидел ее в темноте, удивилась Хэйзел.

Девушка ждала, жалея, что не захватила куртку: осенний воздух стал холоднее, как только последняя вспышка оранжевого света на горизонте ознаменовала наступление ночи. Чтобы хоть как-то отвлечься, Хэйзел принялась собирать каштаны, вытаскивая их из колючих шкурок. Было немного больно, когда скорлупки попадали под ногти, зато очень приятно чувствовать, как они распадаются в руках.

Девушке показалось, что она простояла на краю леса целую вечность, хотя на самом деле прошло минут пятнадцать, пока окно на втором этаже не открылось, и Джек не вылез на крышу.

В гостиной работал телевизор – Хэйзел видела вспышки света. Миссис и мистер Гордон сидели в креслах друг напротив друга. У него на коленях стоял ноутбук, в бледном сиянии которого тени снаружи казались еще глубже.

Джек шагнул с крыши на ветку дерева, немного прошел по ней боком и спрыгнул на землю. Хэйзел приготовилась услышать шум, на который родители повернут головы, а Печенька снова залает, но парень приземлился совершенно беззвучно. Когда он соскочил с ветки, только листья зашелестели, будто потревоженные ветром.

Хэйзел встретила его на краю леса – слегка дрожащая, но храбрящаяся.

– Привет, – сказала она, разжимая руки. Каштаны попадали на землю. – Куда идти?

– Чудесно выглядишь, – ответил он, и его глаза засеребрились в темноте.

Девушка немного смущенно улыбнулась. Единственным, что она посчитала уместным надеть, оказались джинсы и зеленый бархатный топ, который она отрыла в самом дальнем углу шкафа. В ушах висели серебряные кольца, а на ногах были любимые ботинки. Она надеялась, что выглядела достаточно модно для Волшебного царства.

– Сюда, – прошептал Джек и пошел первым. Хэйзел последовала за ним.

Лес, освещенный лишь луной, был полон теней и секретных троп, которые, казалось, открывались прямо перед ними; скоро стало понятно, что Джек видит в темноте гораздо лучше Хэйзел, которая честно старалась не отставать и не спотыкаться. Она не хотела давать парню повод думать, что лучше было не брать ее с собой.

Когда они отошли подальше от дома, Джек обернулся:

– Я должен тебя кое о чем предупредить.

– Всегда быть приветливой, – начала Хэйзел, повторяя то, что ей тысячу раз говорили озабоченные взрослые, которые не хотели, чтобы местные ребятишки вели себя, как туристы. – Всегда делать то, что просят феи, если это не противоречит другим правилам. Никогда не благодарить. Никогда не есть их еды и не пить напитков. Никогда не петь, если нет ни голоса, ни слуха, никогда не танцевать и никогда не дерзить – вообще никогда, ни при каких обстоятельствах. Такие предупреждения?

– Совсем не такие, – Джек неожиданно взял ее за руку своей теплой рукой. Парень говорил с таким жаром, что Хэйзел почувствовала его дыхание на своей коже. – Мне стыдно туда ходить. Поэтому я и отнекивался. Я знаю, как это рискованно и глупо. Мне этого не хочется, но когда начинается пир, у меня в затылке будто что-то гудит. Словно кто-то вдалеке нашептывает песенку, а я с трудом могу разобрать музыку и подаюсь вперед, чтобы как следует расслышать. Иду, уверяя себя, что в следующий раз этого не повторится, но когда следующий раз наступает, все повторяется, и так снова и снова.

Джек отпустил ее руку. Слова явно дались ему нелегко.

Хэйзел почувствовала себя ужасно. Она была так занята, решая свои головоломки, что совсем не задумывалась, о чем его просит. Последняя вещь, которую девушка хотела бы сделать, – это причинить Джеку боль.

– Ты не обязан идти со мной. Я же не знала. Просто укажи дорогу, и я пойду сама.

Он покачал головой:

– Ты не можешь удержать меня от пира – никто не сможет. В этом-то и беда. Лучше бы ты вернулась домой, Хэйзел.

– Я тоже не могу, – ответила девушка.

Он кивнул:

– Что ж, тогда слушай. Я не знаю, как защитить тебя от них, не знаю, что они могут попробовать с тобой сделать. Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что они ненавидят напоминания о моей человеческой жизни.

– Думаешь, я буду напоминанием? – уточнила она.

– И для них, и для меня, – он снова зашагал. – Будь осторожна. Бен никогда не простит мне, если с тобой что-нибудь случится.

Эти слова задели ее.

– Ага, только Бен мне не хозяин.

– Тогда я никогда не прощу себе.

– Ты будешь… – сперва она колебалась, но потом заставила себя спросить: – Ты будешь выглядеть там по-другому?

С его губ сорвался удивленный смешок:

– Я – нет. А вот остальные – возможно.

Хэйзел гадала, что означают его последние слова, пока они продолжали брести по лесу. Девушка чувствовала, что Джек немного медлит, чтобы она за ним поспевала, но одновременно ощущала его неукротимое желание быстрей оказаться на пиру.