– Сами знаете, что врете. Она и согласилась-то только потому, что вы попросили. – Ронни отпил еще глоток. – Ну и что теперь?
– Сегодня оставайтесь в доме матери. Пока трудно сказать, когда вы мне понадобитесь. Если что, сразу позвоню. Следите за телефоном, чтобы не разряжался.
– Что вы собираетесь делать?
– Соберу команду, и вместе составим план.
– Можно задать вопрос? – спросил Ронни, глядя Джо прямо в глаза. Джо не стал отводить взгляд. Он уже догадался, что за этим последует.
– Вы верите, что я убил Кэрри и Грейс?
Джо оказался прав. Ронни хочет услышать ободряющие слова и узнать, что за него борются совершенно искренне.
– Мое мнение не имеет значения, – повторил Джо. – Главное – доказательства, на их основе и будут выносить приговор.
– Ну должно же у вас быть мнение! А раз так, то я имею право знать, это ведь и меня касается.
Джо задумался, как лучше ответить, и наконец покачал головой:
– Думаю, вы невиновны.
И тут Джо отвел глаза. На самом деле он не знал ответа на этот вопрос. А больше всего пугало то, что, если Ронни и впрямь убил собственного ребенка, чтобы представить дело так, будто сожительница просто сбежала, если он и впрямь настолько безжалостен, значит, это очень опасный человек. Ведь в его глазах Джо не заметил ни тени раскаяния.
Сэм сел за единственный свободный стол у окна. Ничего удивительного, что желающих занять это место не нашлось – ни штор, ни жалюзи не было, солнечный свет отражался от экрана компьютера, да и жара в этом углу царила невыносимая. Рубашка сразу прилипла к спине. Сэм окинул взглядом оперативный штаб. Главное – разобраться, от кого можно ждать помощи, а кто, наоборот, с радостью подставит подножку. В отделах, подобных этому, работают три типа сотрудников – опытные старожилы, любители повыпендриваться и юные таланты. Вторых лучше избегать – облачившись в обтягивающие рубашки пастельных тонов, они считают, что ключ к успеху – фальшивое дружелюбие и умение изображать бурную деятельность.
Сэм несколько минут понаблюдал за обстановкой в коллективе. Кто с кем дружит, кто кого недолюбливает? Атмосфера здесь царила строгая – если кто-то пошутит, сотрудники улыбались, однако эти улыбки исчезали так же быстро, как появлялись. Затем Сэм повернулся к компьютеру, ввел логин и пароль. Нашел информацию по всем четырем делам.
Ни в самих делах, ни в жертвах ничего примечательного не было. Все примерно одного возраста – от пятнадцати до семнадцати. Уже не дети, но и взрослыми девушками еще не назовешь. Все исчезли внезапно, никаких следов обнаружить не удалось. Если девочек похитили, не обошлось без оружия – скажем, ножа. Должно быть, им угрожали. Никто не слышал ни звуков борьбы, ни криков. Эти дела явно имели отношение к тем, восьмилетней давности. Дело не только в Бене Гранте. Главное, что почерк тот же.
Конечно, если человек пропадает, это не всегда означает, что произошло преступление. Но Сэм видел, что здесь ситуация совсем другая. Обычно в таких случаях можно найти причину побега. Например, подросток уходил из дома не в первый раз или уже был на примете у полиции. Иногда виноваты наркотики, плохая компания или, в случае с девочками, плохой мальчик. Если не было ни криков, ни борьбы, остается два варианта – или жертвы сбежали, или последовали за преступником добровольно. Скорее всего, версию с побегом можно исключить. Во всяком случае, на нее ничто не указывало. Все девочки из благополучных семей, наркотики не употребляют, да и с мальчиками, которые бы настораживали родителей, ни одна не встречалась. Все жертвы однажды вечером ушли из дома и не вернулись. Несколько дней повсюду были напечатаны кричащие заголовки, журналисты и родственники призывали всех, кому что-то известно, сообщить информацию, но со временем количество публикаций иссякло – новость устаревала. Снова об исчезновении вспоминали, только когда появлялась следующая жертва.
Сэм вспомнил, как после убийства Элли их осаждали репортеры, а ведь тогда новости еще не выкладывали в Интернет в первые же пять минут. Камеры возле калитки, летящие вслед вопросы. Этим людям хотелось добыть сенсацию к выходу следующего номера, и до горя семьи им не было дела. Но разве они могли в нескольких словах ответить, что чувствуют? Конечно, трагическим случаям, когда жертвами становятся маленькие дети, репортеры уделяют больше внимания, но первые две девочки были хорошенькими, а главное, белыми. Это сразу пробудило интерес.
Сэм снова подумал об Элли. Гибель сестры определила всю его взрослую жизнь. Когда Элли убили, Сэм был в университете, изучал английский, но ее смерть изменила все. Из университета Сэм ушел и вернулся домой, чтобы позаботиться о родителях, – разве не в этом обязанность старшего сына? В тот год его планы изменились. Он увидел работу полиции в действии, и не прошло двенадцати месяцев, как вступил в их ряды. Как бы там ни было, Сэм до сих пор считал, что поступил правильно.
С Джо было по-другому. Казалось, он пытался убежать от прошлого, забыть про Элли. Родителей всегда поддерживал только Сэм, это он был рядом в самые тяжелые времена, помогал папе и маме постепенно оправиться. Джо же уехал учиться в университет и начал новую жизнь. Сначала Сэм не мог сдержать обиды, но, повзрослев, понял, что каждый справляется с горем по-своему. Убийца Элли делал с ней ужасные вещи, и Сэм решил, что Джо легче, когда он старается не думать об этом.
Однако отвлекаться на воспоминания не следовало, нужно было сосредоточиться на деле. Четыре хорошенькие девочки-подростка с длинными волосами и широкими улыбками, но единственное, что их объединяло, – дело Бена Гранта. Девочки жили в разных районах Манчестера, не имели общих знакомых и не общались между собой. Если бы не Бен Грант, оставалось бы только предположить, что они стали жертвами по трагической случайности. Куда именно направились девочки – неизвестно. Две просто ушли, никому ничего не сказав, и не вернулись. Одну отправили в магазин. Четвертая сказала, куда идет, но потом оказалось, что девочка соврала.
Вдруг рядом послышались какие-то звуки. Сэм поднял голову и увидел одного из детективов, на которых обратил внимание вчера. Пиджак наброшен на спинку стула, ткань рубашки, казалось, вот-вот треснет на крепких бицепсах. В руках он держал поднос, уставленный чашками.
– Ну привет, новенький, – произнес он. При этих словах детектив оглянулся на остальных, из чего Сэм заключил, что готовится какая-то шутка.
– У меня, вообще-то, имя есть, – парировал он, сдвинув очки на переносицу. – Сэм Паркер. А к тебе как обращаться?
– Джед, просто Джед, – ответил тот, опуская поднос на стол Сэма. Чашки жалобно зазвенели. – Привилегия новичка. Сходишь за кофе. На всех.
Сэм оглянулся. Некоторые мужчины слушали разговор, следя за его реакцией. Сэм понял, что ему устроили проверку. Хотят узнать, впишется в коллектив или нет. Но Сэм сюда пришел не приятелей заводить. Главное – годится он для этой работы или нет.
– Вот что я тебе скажу, старик, – произнес Сэм. – Раз я тут гость, значит, ты – хозяин. Вот и прими меня как полагается, угости кофе. У меня, правда, своей чашки пока нет, ну да ничего, найди какую-нибудь, я не привередливый.