Никто не понял, почему из всей группы только Мартина и Бен в полном порядке оказались на площадке для пикника и наслаждались вареной кукурузой и молочными лепешками. Мисс Фолкнер заверила нарушителей дисциплины, что не спустит с них глаз, но Мартина всерьез опасалась гнева «Банды Пяти Звезд».
— Ты за все заплатишь, — угрожающе прошипел ей Скотт Хендерсон, вылезая из автобуса, и Мартина знала, что он не шутит.
К счастью для Мартины, с того утра, когда Гвин Томас увидела, как старательно внучка пропалывает грядки, в доме воцарилось перемирие. Да такое, что Гвин наконец сжалилась и позволила Мартине в выходные поехать вместе с Тендаи на очередной осмотр заповедника. Он заехал за ней на джипе в половине пятого утра в субботу, когда о предстоящем рассвете говорила только желтоватая полоска на горизонте, и повез к высшей точке Савубоны, к крутой насыпи, поросшей алоэ, кустарниками и оранжевыми цветами. Острые скалы вокруг покрывали кактусы.
На джипе забраться на самый верх холма было невозможно, поэтому Тендаи и Мартине прошлось преодолеть последние метры пешком. Добравшись до вершины, они смогли насладиться красивейшим африканским рассветом. Пока Тендаи распаковывал завтрак, Мартина устроилась поудобнее, прислонившись к еще теплому от вчерашней жары камню. Далеко внизу виднелось самое большое озеро в Савубоне. Взошло солнце, и, когда глаза Мартины привыкли к медовому свету, она разглядела стада буйволов, слонов и антилоп, направлявшихся на водопой. Из-за деревьев выглядывали грациозные белые цапли, напоминавшие оригами.
Мартина никогда в жизни не дышала таким чистым воздухом, не видела ничего прекраснее и не слышала ничего мелодичнее утреннего пения птиц. Если бы мама и папа могли сейчас разделить ее восторг! Мартину согревала мысль, что мама наверняка бывала здесь и наслаждалась таким рассветом. Тендаи развел небольшой костер и вскипятил горшочек с удивительно пахнущим чаем. Он протянул Мартине кусок горячего африканского хлеба из маисовой муки, и они молча наслаждались едой и созерцанием жизни долины у подножия холма.
Через некоторое время Мартина спросила:
— Тендаи, можно задать вопрос?
— Ага.
— Точно?
— Ага.
— Откуда у тебя этот шрам на лице?
Тендаи рассмеялся, но это был горький смех.
— Давно это было, малышка. Слишком давно, чтобы иметь значение. Я был злым молодым человеком, вот и все.
Мартина понимала, что он не хочет об этом говорить, но любопытство взяло верх.
— На тебя напал зверь или это случилось в драке?
Тендаи расстегнул свою рубашку цвета хаки, и Мартина, потрясенная, закрыла рот рукой. Его грудь и спину пересекали пятьдесят или шестьдесят толстых уродливых шрамов. Было ощущение, словно кто-то или что-то пыталось порвать его на миллион кусков.
— Какое животное способно на такое? — резко произнес зулус. — Нет, малышка, животные могут поцарапать тебя, укусить или даже разорвать на части от голода или страха, но только человек может уничтожать тебя изнутри и истязать твое тело всего лишь из-за цвета кожи.
Мартина сглотнула.
Тендаи словно унесся в прошлое. Ему было двенадцать лет, когда его родители в поисках работы переехали из мирной деревни в горах Дрейкенсберг в пользующийся дурной славой портовый город Совето неподалеку от Йоханнесбурга.
— Словно сам дьявол, — вспоминал Тендаи, — спустился в этот город и превратил его в ад. Но ад этот был только для черного населения. Целые семьи жили в металлических клетках без туалетов и проточной воды. Когда темнело, мы разжигали костры, чтобы прогнать крыс и тараканов, а по улицам ходили вооруженные банды. — Он замолчал. — Наверное, мне не стоит рассказывать тебе об этом. Твоей бабушке это не понравится.
Мартина поднялась со своего места и села поближе к зулусу.
— Пожалуйста, Тендаи, — попросила она, — я хочу знать.
Невзирая на трудности жизни в Совето, Тендаи считал себя счастливчиком. Его мать была опытной учительницей и помогала ему заниматься. Он много работал и мечтал, как однажды вернется в горы и купит ферму. Когда Тендаи исполнилось семнадцать, он устроился клерком на железнодорожную станцию и невероятно гордился этим. Была только одна проблема. До работы нужно было шагать почти восемь километров, и каждый раз его останавливала полиция для проверки документов. В то время цветные не могли свободно передвигаться по городу без документов.
— Один полицейский особенно возненавидел меня. Однажды я почувствовал, что он ждет не дождется повода арестовать меня.
Мартина заметила, что зулус дрожит.
— И он дождался?
Тендаи кивнул:
— Он как-то поймал меня без документов. Мама постирала мою рубашку и забыла положить документы обратно в карман. Узнав, что у меня нет с собой нужных бумаг, полицейский начал кричать и избивать меня дубинкой. Когда я напомнил ему, что он уже сотни раз проверял мои документы, он озверел и сорвал с меня рубашку. Все это время я сдерживался, но, когда он порвал рубашку — а без нее я не мог явиться на работу, — я ударил его изо всех сил.
После этого Тендаи почти ничего не помнил. Очнулся он в тюремном госпитале, весь в бинтах. Когда через девять месяцев его выпустили из тюрьмы, оказалось, что родителей куда-то выслали. Он больше никогда их не видел.
— В восемнадцать лет я был опустившимся парнем и жил на улицах Йоханнесбурга. Там меня и нашла Грейс. Именно она объяснила мне, что прощение — лучшая месть, — говорил Тендаи. — Твоим врагам тяжелее всего видеть, что ты не похож на них. Грейс познакомила меня с твоим дедушкой, который изменил мою жизнь. Он верил, что у всех людей в Южной Африке равные права. А это в те времена было редкостью.
— Почему? — спросила Мартина. Она вдруг вспомнила угрозы Алекса дю При.
— Не знаю, малышка, — устало ответил Тендаи. — Просто не знаю.
Они собрали остатки завтрака, засыпали угли песком и начали спускаться с насыпи. Трава все еще была сырой от росы, но утреннее солнце уже согревало путников. Оказавшись у подножия холма, Тендаи преподал Мартине первый урок жизни в заповеднике. Он сорвал лист алоэ и показал, как выдавливать сок, помогающий при ожогах и порезах и снимающий зуд от укусов насекомых.
Впечатляюще, но алоэ не шло ни в какое сравнение с деревом марула. Как рассказал Тендаи, его золотые фрукты не только излечивали боль в животе, но и содержали в три раза больше витамина С, чем апельсин. Листьями можно было перевязывать раны, лечить укусы насекомых и даже сильные ожоги. И это еще не все. В косточках удивительных фруктов содержалось масло, которое африканцы использовали как ушные капли и которое можно было поджигать прямо в скорлупе, чтобы получилась природная свеча. У зулусов даже существовало поверье: больной корью излечится, если подойдет к дереву на рассвете и укусит его кору.
Мартина испытывала потрясение и радость и с удовольствием смотрела по сторонам. С каждым днем она все явственнее чувствовала себя дома. Словно эти места проникали ей прямо в душу. Постижение этого мира Мартина сравнивала с изучением другого языка. Каждая песня птицы, каждое дуновение ветра, каждое новое растение и каждая встреча с местными жителями или животными были похожи на узнавание нового слова. Все вместе они составляли язык леса. Мартина будет прилежной ученицей, и однажды ей удастся стать такой же неотъемлемой частью этих мест, как сопровождавший ее Тендаи.