В своем округе Финчли она тоже ощутила, что там пронесся ветер отступления. Ее преимущество сократилось с 11 тысяч до 6 тысяч голосов, учитывая всеобщую конъюнктуру, как она пишет в мемуарах, из-за повторного разделения границ избирательных округов, а также из-за утраты доверия большой доли избирателей-евреев, не простивших правительству тот факт, что на поставки оружия Израилю было наложено эмбарго в тот момент, когда само существование еврейского государства было под угрозой. Только Маргарет Тэтчер и Кит Джозеф в правительстве выступали против. Она не раз проводила встречи с представителями Лиги англо-израильской дружбы Финчли, чтобы напомнить им о своей позиции и о своем поведении. Но ничто не помогло. Кандидат от либералов, адвокат Лоуренс Брэрс, еврей, сумел привлечь на свою сторону множество избирателей, обвинив соперницу в «измене Израилю». В долгой политической карьере Маргарет всего один-единственный раз между ней и ее избирателями-евреями из округа Финчли был вбит клин.
В момент подведения итогов ее работы в правительстве Маргарет могла бы извлечь два урока.
Смысл первого урока состоит в том, что в министерстве образования, либо потому что там у нее не были развязаны руки, либо потому что она не смогла противиться давлению, она показала себя прекрасной исполнительницей и служанкой «Мамонта», ибо ее неукротимая энергия была поставлена на службу общественным расходам. Как это ни парадоксально, после ее отставки именно «Гардиан», орган левых, воздал ей должное: «Во многих отношениях миссис Тэтчер была министром более „эгалитарным“, чем ее предшественники-лейбористы. Ее поддержка политехнических школ, увеличение школьного возраста и новая программа по созданию таких заведений, как ясли, окажут трудящимся гораздо более существенную помощь, чем программа лейбористов». В этих словах можно было увидеть либо проявление слабости, либо признаки мыслительного процесса.
Второй урок, более общий, состоит в том, что Маргарет «выковала» себе очень глубокие и сильные убеждения в том, что касается образа действия правительства. Если ты придерживаешься правых идей, то не следует проводить в жизнь политику левых, это ни к чему не приведет. Избирателей не завоевывают в лагере противника, их не отбирают у соперника, их теряют в собственном лагере. Результаты выборов 28 февраля были «ужасным уроком». Теперь Маргарет оставалось только убедить в этом собственную партию, «ибо, — пишет она, покидая Даунинг-стрит, — в глубине души я знала, что пришло время перемен не только в правительстве, но и в Консервативной партии».
Двадцать восьмого февраля 1974 года Тэд Хит проиграл выборы. Лейбористская партия оказалась впереди всех, но абсолютного большинства не получила. 9 октября 1974 года Тэд Хит опять проиграл выборы. На сей раз лейбористы получили большинство в три депутатских мандата. 11 февраля 1975 года Маргарет Тэтчер становится лидером партии консерваторов. 3 мая 1979 года английский народ принимал важное решение. Тори выборы выиграли. 4 мая Маргарет Тэтчер была назначена премьер-министром. Теперь она восседала в кресле, в котором восседали великие люди, такие как Пиль, Дизраэли и Черчилль. «Тэтчерская революция» могла начаться.
Что завораживает при взгляде на этот путь, похожий на след от полета метеорита, так это не описание восхождения, а скачкообразный ход событий, наличие множества великих магических моментов истории, когда стрелка весов судьбы качается, когда все возможно и все что угодно может произойти в любую минуту. Точно так, как Александр Великий преодолевал Геллеспонт (Черное море), как Цезарь переходил Рубикон, как Наполеон переживал день 9 термидора, так и Маргарет играла с судьбой в кости. В любой момент брошенный судьбе вызов мог обернуться полнейшей катастрофой. Но ей сопутствовала неслыханная удача, она ей улыбалась. Играя в покер, Маргарет всегда имела на руках не менее трех тузов. В октябре 1974 года в передаче «Есть ли вопросы?» она говорила, несомненно, искренне: «Я не вижу возможности, чтобы женщина могла стать премьер-министром в ближайшие десять лет»; в номере от 5 октября газеты «Ивнинг стандард» были приведены следующие ее слова: «Я полагаю, что для женщины будет чрезвычайно трудно добраться до самой вершины»; и всего лишь через пять лет, даже менее чем через пять лет, она с силой откроет двери дома 10 на Даунинг-стрит. Если дочь бакалейщика и сумела этого достичь, то только потому, что она этого хотела. Но произошло это в большой степени и потому, что она получила доброжелательный толчок от судьбы: обстоятельства сложились так, что лидер партии консерваторов был человеком ограниченным, конкуренты — слабыми, несостоятельными, идеи кейнсианства [89] терпели крах, безответственные политиканы развили такую деятельность, что страна погружалась в пучину кризиса.
Партия консерваторов была совершенно раздавлена поражением, понесенным в феврале 1974 года, тем более тяжким, что обязана этим была только самой себе, а не проискам врагов. Тэд Хит искал причины неудачи не там, где следовало. Он не мог понять, что разворот на 180 градусов, совершенный в 1972 году, оттолкнул от него и от партии самых преданных сторонников, обеспечивавших консерваторам победу на выборах. Люди, придерживавшиеся правых идей, на выборы не пошли, остались дома, левые проголосовали за левых, а центристы обратили свои взоры к либералам. Слишком далеко отойдя от программы, принятой в Селдсоне, Тэд Хит пожал бурю. «Он так хотел вновь стать премьер-министром, — напишет Маргарет, — что, в конце концов, сам вырыл себе могилу, потому что способствовал распространению слухов о создании коалиции или правительства национального единства».
Как бы там ни было, Тэд Хит понимал, что новые выборы состоятся довольно скоро. Лейбористам не хватало семнадцати голосов, чтобы иметь в парламенте абсолютное большинство. Гарольд Вильсон, новый обитатель дома 10 по Даунинг-стрит, не мог себе позволить, чтобы в парламенте сложилась такая ситуация, когда бы там образовалось противостоящее ему большинство, способное в любую минуту свалить его правительство. И он просто ждал наиболее благоприятного момента для действий.
Тэд Хит вознамерился выиграть новые выборы любой ценой. Для этого он избрал такую тактику: совершить в своих речах сдвиг к центру и держать от себя на приличном расстоянии наиболее радикальные элементы. По его мнению, забастовка горняков наглядно продемонстрировала, что править страной вопреки воле профсоюзов нельзя. Надо работать вместе с ними, работать над созданием системы общности классовых интересов и проводя политику вмешательства государства в экономические вопросы, политику, именуемую интервенционистской. Состав вновь созданного теневого кабинета свидетельствует о том, что эти идеи владели Хитом. Он сохранил по большей части свое старое правительство, но значительно продвинул своих самых близких сторонников, убежденных последователей идеи интервенционистской политики, вроде Роберта Карра, ставшего в теневом кабинете министром финансов. Этот знатный вельможа, выходец «Оксбриджа», представлял идейное течение, именовавшееся «Единой нацией», теоретически вдохновлявшееся идеями Дизраэли, но в основном руководствовавшееся идеями кейнсианства; представители этого течения были твердо убеждены в особых достоинствах кейнсианства и проистекавшей из него политики в области цен и заработной платы.