— Просто не хочется слышать в вечерних новостях о задержанном неизвестном мужчине, пытавшемся сесть в самолет, и видеть твое изображение.
— Мне тоже.
Он передернулся. Какой кошмар. Конец подпольной жизни. Хуже всего, разумеется, снимки в газетах и на телеэкранах. За время карьеры наладчика он существенно попортил жизнь немалому числу людей. Жив до сих пор исключительно потому, что никто его не знает, не может отыскать. Сам факт публичного ареста все переменит. На груди сразу мишень нарисуется.
Пока Джиа в другой комнате справлялась в компьютере о погоде в Майами, Джек сел за дубовый стол на ножках с львиными лапами и вытащил тощий бумажник. Отобрал все документы на другие фамилии, оставил лишь водительские права и кредитку Тайлески, добавил примерно с тысячу наличными.
— Согласно прогнозу на три дня вперед, — сообщила Джиа, вернувшись, — в Майами под девяносто [8] . Оденься полегче.
— Отлично. Сунь какие-нибудь шорты. — На нем были джинсы, мокасины, футболка, в дорогу надо взять еще что-нибудь. — И принеси рубашку с длинными рукавами.
— С длинными? — скорчила она гримасу. — Там жарко.
— У меня свои соображения.
Джиа, пожав плечами, скрылась в его спальне, принялась копаться в вещах. Джек достал 9-миллиметровый «Глок-19» в пакете из пузырчатой пленки, завернул в алюминиевую фольгу, сунул в посылочный ящик «Федерал экспресс», проделав то же самое с запасным «АМТ» 38-го калибра в кобуре, прикреплявшейся к щиколотке, плотно забил пузырчатой пленкой, чтоб не болтались, обмотал ящик липкой лентой, заклеив все почтовые логотипы.
— Сколько белья укладывать? — спросила Джиа из другой комнаты.
— Дня на три-четыре. Если задержусь, отдам в стирку.
Она вышла с легкой хлопчатобумажной рубашкой в мелкую красно-синюю клетку.
— Действительно нужна рубашка с длинными рукавами?
— Надо кое-что спрятать, — кивнул он.
В руках у него был пластиковый кинжал, темно-зеленый, почти черный, с трехдюймовым лезвием и рукояткой в четыре дюйма, сформованный из цельного куска сверхпрочного фибропластика. Эйб гарантировал, что он пройдет через любой в мире детектор. Лезвие практически не заточено, однако острый кончик пробивает фанеру.
Никто не угонит его самолет.
Джиа вытаращила глаза:
— Ох, Джек! Неужели ты собираешься...
— Приклею пластырем под мышкой. Никто не найдет.
— С ума сошел! Знаешь, что будет, если тебя поймают?
— Не поймают. — Он взял моток пластыря. — Поможешь?
— Ни в коем случае! Не стану участвовать в этом безумии. Это безответственно. У тебя скоро будет ребенок. Хочешь сидеть в тюрьме, когда она родится?
— Нет, конечно. Только тебе пора бы понять, что такой уж я есть и живу на свой лад.
— Просто боишься контроль из рук выпустить.
— Возможно. Летя в самолете, который неизвестно кто пилотирует, буду себя неуверенно чувствовать. Впрочем, это можно пережить. Но не верю, что какая-то захудалая авиакомпания позаботится, чтобы прочие пассажиры вели себя прилично.
— Ты должен научиться верить людям, Джек.
— Я верю. Себе, тебе, Эйбу, Хулио... А больше... — Он пожал плечами. — Извини, таким уродился. — Снова махнул катушкой пластыря. — Будь добра.
Джиа, явно не от чистого сердца, принялась помогать.
Он заклеил кончик лезвия маленьким кусочком пластыря, приложил кинжал к левой руке изнутри рукояткой почти в подмышке, она обмотала предплечье тремя длинными круговыми полосками. Не слишком удобно, но кинжал можно снять в туалете, как только самолет поднимется в воздух, сунуть в носок до конца полета.
Закончив перевязку, Джиа отступила на шаг, глядя на свою работу.
— Будет держаться. Я... — покачала она головой.
— Что?
— ...все думаю, окажись в самолетах 11 сентября кто-нибудь вроде тебя, может быть, башни Всемирного торгового центра стояли в на месте.
— Может быть. А может, и нет. Я не супермен, один против пятерых не выстою. А вот вместе с такими ребятами, как на борту 93, кто знает?
Джек натянул рубашку, закатал по локоть рукава, принял позу.
— Ну, как я выгляжу?
— Подозрительно, — объявила Джиа.
— Правда?
— Нет, — вздохнула она. — Выглядишь обычным рядовым гражданином.
Это ему и хотелось услышать.
— Замечательно. Вещи уложены?
— Лежат на кровати. Давай чемодан.
— Чемодан? У меня нет чемодана. Никогда не требовался.
— Действительно. Ты же никуда не ездишь. Может, найдется спортивная сумка?
— В ней лежат инструменты. — Его собственные инструменты.
— Ну, если внутри не слишком много грязи, освободи, посмотрим.
Джек вытащил сумку из шкафа, вывалил на кухонный стол содержимое: стеклорез, присоска, резиновый молоток, монтировка, фомка для взлома дверцы автомобиля, отмычки, набор отверток и струбцин разнообразных размеров и конфигураций.
— Что это такое? — спросила Джиа, глядя на растущую кучу.
— Профессиональные инструменты, моя дорогая. Профессиональные инструменты.
— Пожалуй, для профессионального грабителя.
Он намочил бумажное полотенце, протер внутри сумку, протянул ей.
— Подойдет?
Подошла. Южный гардероб, состоящий из шортов, футболок, носков и широких спортивных трусов, полностью уместился.
— Будешь ходить весь мятый, — предупредила Джиа.
Джек взвесил в руке сумку.
— Придется в багаж сдавать или на борт пропустят?
— Сумка небольшая, в верхней сетке поместится.
— В верхней сетке? А, понял.
Она взглянула на него:
— Давно был в самолете в последний раз?
Пришлось призадуматься. Ответ вышел несколько ошеломляющий.
— Кажется, на втором курсе колледжа. На весенних каникулах летал в Лодердейл.
Путешествие едва помнилось, будто с тех пор прошла целая жизнь. В определенном смысле так и есть. Это было в другой жизни.
— И с тех пор ни разу?
Джек пожал плечами:
— Никуда не хочется ездить.
— Правда? — пристально смотрела она на него.
— Конечно. Никогда не хочется уезжать из этого города.
— Может быть, потому, что при этом приходится преодолевать массу проблем и опасных препятствий?