— Возможно. — К чему она клонит?

Джиа крепко обняла, прижалась к нему.

— Видишь? Видишь? — повторяла она. — Самостоятельная анонимная жизнь превратилась в ловушку. О твоем существовании действительно никто не знает, ты, в отличие от остальных, не обязан ежегодно четыре-пять месяцев работать на правительство... С одной стороны, прекрасно, а с другой — ловушка. Ты постоянно вынужден выдавать себя за кого-то другого, рискуя разоблачением. Я, не задумываясь, иду, куда хочу, еду в аэропорт и спокойно показываю документы. Ты все время боишься, как бы кто-нибудь не заметил подчистку. — Она выпустила его из объятий, просверлила голубым взглядом. — Кто из нас фактически свободнее, Джек?

Джиа не понимает, никогда, пожалуй, до конца не поймет. Ну и ладно. Для его любви к ней это значения не имеет. Ему отлично известно, что она много лет живет самостоятельно, мать-одиночка, старается сделать собственную карьеру и обеспечить жизнь дочке. При такой колоссальной ответственности нечего осложнять ей и без того хлопотное, утомительное повседневное существование.

— Разве можно сравнивать, Джиа? Я живу так, как сам считаю нужным, по своим законам и правилам. Нежелание платить налоги абсолютно не связано с деньгами, оно связано с жизнью, с вопросом о том, что мое, что твое, и так далее.

— Это я понимаю и в философском смысле полностью с тобой согласна. Но разве семейный мужчина может вести такой образ жизни в трудовом практическом мире? «Ох, детка, очень жаль, папочка с нами не едет, потому что живет под чужим именем, не хочет подводить нас, когда его поймают. Не огорчайся, он нас на месте встретит. Будем надеяться». Можно так растить ребенка?

— Будем все жить под чужими именами. Подпольным семейством. — Он быстро поднял руки вверх. — Шутка.

— Надеюсь. Это был бы настоящий кошмар.

На сей раз он притянул ее к себе.

— Я над этим работаю, Джи. Найду выход.

Она поцеловала его.

— Знаю, что найдешь. Ты же Наладчик Джек. Все способен уладить.

— Рад слышать подобное мнение.

Но выйти из подполья, сохранив полную свободу... задача другого порядка.

Постарайся помочь, Эйб, мысленно взмолился он, иначе я полезу на стену.

Не хотелось возиться с парковкой в аэропорту, поэтому Джек вызвал такси до аэропорта Ла-Гуардиа. Поскольку Джиа жила в тени эстакады на Пятьдесят девятой улице, ее забросили по пути, совершив минимальный крюк.

— Будь осторожен, — шепнула она после долгого прощального поцелуя. — Возвращайся ко мне и не вляпайся там в неприятности.

— Я еду навестить отца, который лежит в коме. Какие могут быть неприятности?

8

Джек подошел к стойке компании «Омнишаттл эруэйз» за час до следующего рейса.

Прежде чем высадить Джиа, попросил таксиста завернуть к Эйбу, где оставил свой ящик с просьбой завтра доставить на адрес отца. Эйб пользовался услугами небольшой дорогой эксклюзивной посылочной компании, которая не задавала вопросов. Поездка в такси прошла без приключений, только было очень непривычно передвигаться по городу без оружия на пояснице или на щиколотке. Он не осмелился проносить пистолет в самолет, так как багаж теперь даже после досмотра просвечивали рентгеновскими лучами.

Билет был куплен без сучка без задоринки: женщина с кофейной кожей и неопределимым акцентом взяла карточку «Виза» на имя Тайлески, водительские права на имя Тайлески, застучала по клавиатуре — перебрав жуткое количество клавишей, — вернула с билетом и посадочным талоном. Джек выбрал «Омнишаттл», не желая иметь дело с билетом туда и обратно. Эта авиакомпания продавала билеты в один конец, не учитывая интересы летающих отдыхать в выходные и прочую чепуху: хочешь ехать — покупай билет, хочешь вернуться — покупай другой.

Симпатичная компания.

Места у прохода уже разобрали, удалось получить только кресло в первом ряду, где можно вытянуть ноги.

Оставалось какое-то время, поэтому он взял стакан кофе с тенденциозным названием «мокко-ява-кака-куку», что-то в этом роде, довольно хорошим на вкус. Купил пачку жвачки, собрался с духом и направился к металлодетекторам с поджидавшими охранниками, проводившими личный досмотр.

Постарался пристроиться в хвост самой длинной очереди, знакомясь с процедурой досмотра. Тех, на кого детектор сработал, гораздо чаще отводили в сторонку для тщательного обыска, чем тех, кто прошел без сигнала тревоги. Хорошо бы попасть в последнюю категорию.

Теперь ясно, как террорист себя чувствует. Стоит в очереди, обливается потом, молится, чтобы никто не раскрыл фальшивую личность. Но я зла никому не желаю. Хочу только доехать до Флориды.

Когда подошла его очередь, Джек поставил сумку на конвейер, глядя, как ее глотает пасть телерентгенологической установки. Потом пришла пора пройти через детектор. Он выложил часы, мелочь, ключи в чашечку, которую передвинули дальше по стойке, шагнул в раму...

Сердце екнуло, бешено заколотилось при громком гудке. Ох, проклятье!

— Сэр, вы все вытащили из карманов? — спросила грудастая блондинка в белой блузе с погонами, золоченым значком и именной табличкой, на которой значилось «Делорес», вооруженная ручным металлоискателем. За ней шагах в десяти стояли два охранника с висевшими на плечах карабинами.

— По-моему, да. Разрешите проверить. — Похлопал спереди и сзади по брючным карманам — пусто, кроме бумажника. Джек вытащил бумажник. — Может, здесь что-нибудь?

Она поднесла металлоискатель. Тихо.

— Нет, сэр. Встаньте сюда, пожалуйста.

— Зачем?

— Я должна вас обыскать.

— А в чем дело?

— Может быть, в пряжке на брючном ремне, ювелирном украшении. Встаньте сюда спиной к столу. Хорошо. Раздвиньте ноги, поднимите руки в стороны.

Джек принял позу. Во рту пересохло, зато ладони вспотели. Женщина провела металлоискателем вверх и вниз по ногам изнутри и снаружи, вокруг талии, поймав сигнал от пряжки на брючном ремне — проблема не в этом, — и перешла к рукам. Сперва правая, изнутри и снаружи — о'кей; потом левая... Снаружи — порядок, а у подмышки металлоискатель громко загудел.

Ох, черт, дьявол, господи боже. Эйб обещал, клялся, что нож пройдет через детектор! Что за чертовщина?

Не поворачивая головы, Джек краешком правого глаза покосился на охранников. У них был скучный вид, на него они явно не обращали внимания. Слева кучка безоружных служащих деловито осматривала и обыскивала других пассажиров. Мимо можно прорваться, выскочить назад в терминал, а оттуда куда? Понятно, шансы спастись нулевые, хотя он, черт возьми, не намерен тут просто стоять, протягивая руки к наручникам. Захотят взять — сперва пусть поймают.

— Сэр!

— А... что? — На лбу выступил пот. Заметно?