Счастливое совпадение. Опять это слово на "с". Неужели ситуация искусственно создана? Не похоже. Но одна из тех пожилых дам с собакой сказала ему, что совпадений в его жизни больше не будет.
Он поднялся и сверху вниз посмотрел на Марию:
— Вы уверены, что не знаете Аню Манди?
— Женщину, о которой вы упоминали в тот день? Помнится, я сказала вам, что нет, не знаю.
— Да, так вы и сказали, — вздохнул Джек. — Если мне снова повезет, я увижу Джонни и прослежу его до дому. Если нет, постараюсь добраться до членских списков.
Первый вариант предпочтительней. Завтра он попробует оказаться на Уровне Общения примерно в то же время, что и сегодня. Если Джонни Роселли придерживается определенных привычек, то Джек сам позаботится о совпадении.
Когда он покидал дом Марии Роселли, Эстебан улыбнулся и придержал для него парадную дверь. Двинувшись по направлению к Первой авеню, Джек осознал, что целый день не видел Джиа. Он от нее в нескольких минутах. Почему бы не заскочить?
Джиа посмотрела в дверной глазок и улыбнулась. Джек. Как раз тот тоник, который ей нужен.
Она распахнула дверь:
— Привет, незнакомец.
Джек расплылся в улыбке:
— Эй, не прошло и двадцати четырех часов.
— Знаю. — Она втянула его внутрь и повисла у него на шее. — А казалось, что неделя.
В объятиях Джека Джиа почувствовала, как ее отпускает напряжение, которое весь день давило на нее. Утро длилось невыносимо долго, и она с трудом дотянула до полудня. Она собиралась поработать над своим последним полотном — новый вариант серии мостов Пятьдесят девятой улицы, — но ею овладела такая слабость, что просто не было сил стоять у мольберта. Наверно, это последствия кровотечения, подумала она.
Но пусть даже энергия, как обычно, била бы в ней ключом, Джиа сомневалась, что ей удалось бы много сделать. Почему-то ей совершенно не хотелось возиться с красками — и вовсе не из-за слабости.
Она едва не потеряла ребенка. Доктор Иглтон заверила ее, что все обошлось как нельзя лучше, но не было гарантии, что это не повторится снова. Ее первая беременность до Вики кончилась выкидышем. Кто может ручаться, что этого больше не случится?
Этого ребенка, может, и не планировали, но он уже существовал — Джиа не знала, можно ли его называть «он», но никем иным его себе не представляла, — и она не могла дождаться того дня, когда возьмет его на руки и глянет в его личико. Две недели назад она почувствовала его первые движения, и с тех пор он не переставал бушевать. Особенно после кровотечения, что ее только радовало.
Но она не могла отделаться от ощущения, что над ней занесен топор.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джек.
— Прекрасно. Отлично.
Говоря по правде, она испытывала легкое головокружение, но не хотела сообщать Джеку о нем. Он избавил ее от всех забот, нанял домработницу и настаивал, чтобы она оставалась в постели. А она не хотела вести такой образ жизни.
— Вид у тебя как у привидения.
— Мне нужно восстановить гемоглобин. Доктор Иглтон прописала железо.
Лицо Джека выразило озабоченность.
— Почему бы нам не посидеть рядом?
Я уж думала, ты никогда этого не предложишь.
— Конечно. Если хочешь.
Они перебрались в уютную гостиную, обставленную во вкусе пожилых английских тетушек, потому что дом числился за тетушками Вики — Грейс и Нелли. Этих двух милых созданий уже не было среди живых, но, кроме Джиа и Джека, об этом никто не знал.
— Спасибо, что заботился о Вики, — сказала Джиа, садясь, и услышала в ответ:
— Во-первых, ты никогда не должна меня благодарить за заботы о Вики. Никогда.
— Знаю. Просто я...
— И второе — это она заботилась обо мне. Восхитительный ребенок.
— Да, она такая.
Они сидели на диванчике, тесно прижавшись друг к другу, но она чувствовала его напряжение.
— Ведь тебе надо идти, да?
Он кивнул:
— К сожалению. Должен встретиться с человеком по поводу диска.
Она еще больше прижалась к нему:
— Только будь осторожен.
— Я всегда осторожен.
— Вовсе нет. Это меня и волнует.
Она всегда беспокоилась о нем.
— Ты хочешь уничтожить лазерный диск? — уточнил Расс. На нем были те же майка и джинсы, что и во время двух последних визитов Джека. — Легче легкого. Супь диск в микропечку и поджаривай его, пока он не пойдет трещинами, как старое зеркало.
Джек начал этот недвусмысленный разговор, едва только явился, — чтобы не дать Рассу времени увязнуть в бессмысленном обсуждении обстоятельств дела. Набор из шести бутылочек, который Джек прихватил с собой, тоже должен был отвлечь его от академических прений.
— Расс, идея в том, чтобы сделать диск нечитаемым, — но владелец не должен даже догадываться, что с ним кто-то имел дело.
— Тогда это совсем другая история. — Расс отпил пива. — Я предполагаю, что мы имеем дело с компакт-диском для однократной записи, и это прекрасно, потому что их куда легче уничтожить, чем коммерческую разновидность.
— А я думал, что диск есть диск.
— В определенном смысле да. Оба они используют лазерный луч, чтобы считывать с диска комбинации единиц и нулей, но...
— Как насчет музыки?
— То же самое: единицы и нули. Двоичный код, друг мой.
— Минутку. Ты хочешь сказать, что, когда я слушаю, скажем, басовую партию Джека Брюса в «Перекрестке», это всего лишь сочетание нулей и единиц?
— Именно. Музыка переводится в двоичный код, который записывается на диске, а плеер переводит его обратно.
Джек изумленно покачал головой:
— А я всегда думал...
И тут только он понял, что на самом деле никогда об этом не думал. Он вставлял лазерный диск в щель и нажимал кнопку. И больше ничего ему не нужно было знать. До сегодняшнего дня.
— Давай-ка я преподам тебе краткий курс о компакт-диске и компакт-дисковом запоминающем устройстве. У них обоих единственная непрерывная спиральная линия, шириной в половину микрона. Она раскручивается от центра к периферии.
— У виниловых пластинок наоборот.
— Именно. У лазерного диска эта линия тянется на три с половиной мили. Ноли и единицы представляют собой провалы и ровные участки. Провалы — это единицы, а ровные участки — это нули. Лазер считывает эти сочетания — и ты или получаешь данные на своем компьютере, или слышишь музыку. Со скоростью четыреста пятьдесят оборотов в секунду.