Кудим чувствовал, что от ответа сейчас зависит его жизнь. Он собрал все свое спокойствие и как можно увереннее сказал:
– Когда мы подходили к вашему городу, мой верблюд вместе с поклажей убежал к большому стаду. Оно вошло в город. Я подумал, что только у вождя может быть такое стадо…
– И решил влезть в его дом, как грабитель, – перебил начальник стражи, – мог бы придумать что-то получше, – он не дослушал, развернулся и пошел прочь.
– Стойте! – Кудим хотел сказать, что его друг – певец, который сейчас развлекает публику на постоялом дворе, может подтвердить, что он говорит правду, но вовремя опомнился. Мало того, что его участь неизвестна, так и Дамкума могут так же связать и бросить сюда на расправу собакам.
– Говори! – начальник полуобернулся, сбавив шаг.
– Если кто-то из ваших слуг нашел сегодня мешок, то я, не глядя, могу сказать, что в нем.
Такой ответ заинтересовал. Два стражника остались рядом с пленником, два ушли с начальником. Кудим перевел дух. Еще есть надежда выпутаться из этой передряги. Только руки затекли и нет мочи держать голову: напряженные мышцы шеи сдавили сосуды, и кровь колотилась в затылке, словно хотела разорвать череп. Кудим завалился на бок и опустил голову, расслабляясь. При стражниках собаки только наблюдали за ним, не мешая двигаться. И мастер мог спокойно полежать, пока искали его мешок.
История со странником достигла ушей вождя. Заинтересовавшись, он приказал привести вора-ювелира к нему, но слуга, доложивший о происшествии, замялся.
– В чем дело? Чего ты не договариваешь? – спросил Ахум.
– Господин, тот человек слишком грязен, его вид и особенно запах не понравится тебе.
– Хм, что ж, тогда я пойду на хозяйственный двор, – Ахум встал, – и… не говори никому об этом, я буду наблюдать скрытно.
Звезды на небе померкли, когда хозяйственный двор осветили множество факелов. Отряд стражников занял свои места по периметру двора, слуги и домочадцы – все, кто услышал новость о ночном госте, жались по углам и выглядывали из дверных проемов. Кудим чувствовал на себе десятки любопытных взоров и от того ему стало стыдно. Еще никогда не был он так грязен и так жалок, как сейчас!
Мешок, который принес прибившийся к стаду верблюд, нашли довольно-таки быстро у слуги, первым встретившим верблюдов. Того слугу тоже привели во двор под охраной, и теперь он тысячу раз пожалел о том, что не доложил о находке кому следует, а забрал мешок себе. Он только заглянул в него, порадовавшись тому, что увидел. Знать бы, какое горе принесут ему те камни и драгоценности, неожиданно затуманившие его разум!
– Что ж, ювелир, – при звуках голоса начальника охраны, во дворе наступила полная тишина, – вот мешок, о котором ты говорил. Рассказывай, что в нем.
Кудим попытался сесть. Но без помощи рук, это не удалось. Стражники подняли его, но так неловко, что боль пронзила плечо. Кудим подавил стон, сжав зубы.
– Слиток небесного камня, величиной с кулак, – начал он, выдавливая слова.
– Есть! – обрадованный слуга показал всем поблескивающий серебром кусок оплавленной руды.
– Два золотых браслета, – перечислял Кудим, а слуга рылся в мешке и доставал то, что называл ювелир, – несколько камней бирюзы: два небольших и длинных, с мизинец, один покрупнее, в виде друзы, три… нет четыре мелких и обработанных.
Кудим совсем выдохся, когда мешок опустел.
– Ты все назвал? – спросил начальник охраны.
– Нет, там был еще бубен, небольшой, с колечками по ободу…
– Нет, нет там бубна, – слуга пошарил в пустом мешке.
– Он был там…
– Я не брал, господин, я не брал! – завопил тот, кто нашел мешок.
Стражники сжали его локти, не давая двигаться.
– Бубен там был… – Кудим облизал сухие губы и твердо стоял на своем.
– Успокойся, странник, – Ахум вышел на середину двора, начальник охраны поклонился и отошел на шаг, – развяжите его, он говорил правду. Но, скажи, ювелир, почему же ты не пришел ко мне открыто, почему, как вор, влез в мой дом?
Начальник стражи приблизился к вождю и шепнул о том, что вор был не один. Кудим сидел, потирая запястья и исподлобья поглядывая вокруг. Стыд мешал ему глядеть в глаза вождю племени и хозяину города Белого Верблюда, страх остаться здесь снова со связанными руками шептал об осторожности. Тщательно подбирая слова, Кудим рассказал историю о верблюде, умолчав, однако, о нападении кочевников. Терпеливо выслушав, Ахум, улыбнулся.
– Твоя история необычна, но я верю тебе. Скажи только, где же твой друг, тот, чей бубен так и не нашли в твоем мешке?
– Его зовут Дамкум, он в…
– Я здесь! – вдруг раздалось из-за забора, и голова Дамкума показалась над ним.
По знаку вождя незадачливого певца тут же привели.
– Почему ты прятался? – разглядывая толстячка, поинтересовался Ахум.
– Я не прятался! Я охранял своего друга! – с вызовом ответил Дамкум.
– Охранял? За забором? – Ахум откровенно рассмеялся. – Что ж, это будет вам уроком. Нельзя влезать в чужой дом даже за своими вещами! – И все же внешность Дамкума насторожила вождя. Все бродячие певцы, с которыми ему приходилось сталкиваться, были одеты совсем скромно, даже бедно, а у этого и обувь на ногах. Пусть не такая хорошая, как у ювелира, но есть, не босяк он. – А скажи, певец, откуда у тебя эти чарыки? – прямо спросил Ахум.
Дамкум проклял себя за то, что послушался друга в ту ночь, когда они убили кочевников, и он взял себе чарыки одного из них. Опустив глаза, он стушевался под пристальными взглядами вождя и начальника охраны.
– Повезло, вот и вырядился [64] , – ответил сквозь зубы, осуждающе поглядывая на Кудима.
– Это мои, – быстро нашелся тот, – в дороге Дамкум повредил ногу колючкой, я одолжил ему запасную пару.
Ахум промолчал, поджав губы, отчего его борода поднялась торчком, а нос показался певцу орлиным клювом; того гляди ударит в глаз! Но Ахум сделал вид, что поверил.
– Отдайте ювелиру мешок! Верблюда твоего найдем завтра, а сегодня вы оба можете остаться на ночь в моем доме, – великодушно предложил он.
Кудим с Дамкумом переглянулись. Они оба с удовольствием сбежали бы отсюда, куда глаза глядят, но отказаться от гостеприимства вождя, да еще после такого счастливого освобождения, ни один, ни другой не решился. Дамкум лишь тихо спросил:
– А как же мой бубен?..
– Если до завтра не найдется, мы дадим тебе другой, – уходя, пообещал Ахум.
Несмотря на то, что друзьям выделили комнату в одном из домов вождя, они решили ночевать во дворе. Ночь стояла душная. Стены домов и заборов закрывали проход ветру, да он и не сильно стремился в огороженные дворы, так, летал потихоньку на просторе, поигрывая сухими кустиками полыни. Устроившись бок о бок на душистой подстилке из сена, друзья разглядывали бархатное небо, усеянное сияющими звездами. Словно очарованный ими, Кудим быстро уснул, а Дамкум все смотрел и смотрел ввысь, размышляя о своей жизни, вспоминая все перипетии, в которых ему пришлось побывать за время странствий. И как ни тяжело было в отдельные мгновения, певец, только подумав о новой дороге, ощущал щекотание в ногах, всегда готовых нести своего хозяина, куда его позовет глас судьбы.