Анжелика вдруг отчетливо почувствовала, как плохо ей без Милтона. Конечно, их отношения очень сердечными не назовешь, но надо честно признать, что пользы от него было немало. И без его содействия вряд ли она добилась того, чего добилась. Но пока его нет, ей придется рассчитывать исключительно на свои силы.
Клуб располагался в замечательном месте, на берегу небольшого озера. Строивший здание архитектор отличался незаурядной фантазией, так как оно поражало непохожестью своих форм на привычные образцы. Это было беспорядочное нагромождение каких-то линий. И надо было привыкнуть к ним, чтобы начать видеть заложенную в них гармонию.
Их привели в пустой в это время зал. Навстречу им вышел средних лет высокий и худой мужчина. Он презрительно осмотрел девушек, словно это был какой-то некачественный товар.
– Меня зовут Энтони Баррет, – сообщил он. – Тот, кто будет хорошо работать, заслужить честь называть меня просто Энтони. А пока я для вас всех мистер Баррет. Предупреждаю сразу: мой принцип – работать с полной отдачей. Кто это не будет делать, того я отправлю обратно. Запомните мои слова как можно лучше, я никому не делаю снисхождения. Эротика – это великое искусство и вы должны показать, что им хорошо владеете. А теперь идите на сцену и пройдитесь. Я хочу получить первое представление о каждой из вас.
Анжелика и Катерина вместе с другими девушками ждали сигнала для выхода на подиум. Заиграла музыка, и хореограф махнул рукой.
Анжелика шла по сцене, стараясь ни на кого не смотреть. Внезапно, подчиняясь какому-то импульсу, она повернула голову в сторону режиссера и встретилась с ним взглядом. Он смотрел на нее напряженно, словно что-то решая для себя.
С самого начала она решила, что сделает все возможное, чтобы не выделяться среди прочих, менее всего она хотела бы привлекать к себе внимание. Но, кажется, ее план не удался с первых же минут его реализации, и этот хореограф положил на нее глаз. И вряд ли такое развитие событий пойдет ей на пользу.
Она не ошиблась. Из всей группы хореограф отобрал троих девушек: Анжелику, Катерину и еще одну и приказал:
– А теперь долой всю одежду, кроме трусиков. И пройдите снова.
Анжелика вдруг ясно почувствовала, как ей трудно снять одежду и пройти почти голой по сцене, сопровождаемой жадными взглядами мужчин. Кроме режиссера музыкантов в зале поглазеть на репетицию уже собралось, наверное, половина персонала клуба.
– Ты чего не раздеваемся? – толкнула ее Катерина. – Помнишь что сказал этот мужик?
Анжелика кивнула головой и, сжав зубы, быстро разделась. Стараясь смотреть исключительно перед собой, она снова оказалась на сцене.
Внезапно ее, словно током, ударил крик режиссера.
– Ты как идешь, разве так ходят! Разве только коровы, когда их гонят на пастбище. А ну иди, как должна. – Баррет подошел к самой сцене, и Анжелика увидела, что тот в ярости. По-видимому, из-за скованности она прошла так неуклюже, что вызвало у него самый настоящий приступ гнева. Судя по его реакции у этого человека весьма вспыльчивый характер. Только этого еще не доставало.
Анжелике пришлось повторить этот путь по Голгофе ночного клуба. Она понимала, что у нее нет никакого выбора и постаралась на этот раз пройти так, как от нее требовалось. А для этого отрешиться от мысли, что на нее смотрят десятки пар глаз.
– Молодец, это гораздо лучше. – одобрил Баррет. – А теперь начинаем репетицию.
Номер был не сложный, смысл и содержание его было самое простое, выйти на сцену и синхронно под музыку раздеться. Однако хореограф оказался неугомонным, он все повторял и повторял движения, оттачивая каждый нюанс, словно бы ставил классический балет. Позднее Анжелика узнала, что в каком-то смысле так оно и было, так как раньше Баррет действительно работал в балетной труппе балетмейстером.
Давно Анжелика так не изнемогала, пот лился градом, ноги переставили слушаться, так как наливались свинцовой тяжестью. В таком же состоянии были и все остальные девушки, разве что кроме Катерины, которая демонстрировала небывалую выносливость и казалось почти такой же свежей, как и в начале.
Только через три часа Баррет прервал репетицию объявил перерыв. Анжелика была по-настоящему счастлива, что завершилась эта нескончаемая, как дорога в никуда, мука, Но буквально уже через пару минут убедилась, что ее радость по меньшей мере преждевременна.
Энтони Баррет неожиданно подошел к ней.
– У вас великолепное движение. Вы когда-нибудь профессионально занимались хореографией? – спросил он.
– Никогда, – честно ответила Анжелика, настораживаясь, так как почувствовала в вопросе подвох.
– Ничего, это мы поправим. Я решил, что вы будете исполнять еще и сольный номер. После перерыва мы начнем его готовить.
– Но почему я, я не могу, – возмутилась Анжелика.
Баррет удивленно посмотрел на нее.
– Вас разве не предупреждали о том, что вы должны выполнять все, что я вам говорю. Я могу сообщить о вашем отказе Франсуа Лорану.
– Не надо, – быстро опомнилась Анжелика. – Я согласна.
Баррет удовлетворенно улыбнулся.
– Вы приняли правильное решение, что свидетельствует о вашем благоразумии. У вас на отдых ровно час. Затем я вас жду.
Анжелика обескураженная отправилась в душ. Рядом с ней смывала с себя трудовой пот Катерина.
– Что этот садист от тебя хочет? – спросила она.
– Он сказал, что будет ставить со мной сольный номер. Что мне делать, я боюсь не выдержать всего этого.
– Ты выдержишь, – уверенно произнесла Катерина.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что ты очень сильная, я это быстро поняла. Сильнее всех нас вместе взятых.
– Но я никогда не была в такой роли.
– Вот увидишь, быстро привыкнешь. Не зацикливайся ни на чем. Делай, что от тебя требуют и ни о чем не думай и даже старайся ничего не чувствовать в тот момент. Как будто бы ты живая кукла.
– После того, как привыкла быть живым человеком очень трудно стать живой куклой.
– Если хочешь выжить тут и добиться всех своих целей – выдержишь. А я тебе помогу, чем смогу.
– Спасибо тебе. Я постараюсь.
После перерыва начался второй раунд мучений Анжелике. Баррет оказался хорошим хореографом и постарался поставить интересный номер. В другой ситуации Анжелика может быть даже увлеклась бы работой над ним, как всегда увлекалась возможностью попробовать себя в новом деле, но сейчас она испытывала совсем иные эмоции. Она пыталась их гнать от себя и по совету подруги превратиться на время в бесчувственную куклу. А чтобы лучше войти в роль, старалась смотреть на Баррета, как на пустое место, лишь послушно, как автомат, выполняя все его указания.
За то время, что шла подготовка номера, Анжелике пришлось десятки раз снимать с себя одежду. Баррет был недоволен и кричал на нее, не слишком заботясь о выборе выражений. Но затем в какой-то момент внезапно стих и стал молча наблюдать за ней, лишь иногда бросая отдельные замечания уже вполне спокойным тоном. В конце репетиции он уже выражал удовольствие.