Благодаря Руди мы все многому научились. Даже папа в конце концов признал, что плата за «постой поросенка» — не такая уж огромная трата. А вот по пятницам, читая в газетах объявления о вакансиях, он часто вздыхал: «Придется, видно, мне идти в свиноводы». И всякий раз при этом смеялся, но мы-то понимали, что на самом деле ему не до смеха.

Старик Вос тоже в Руди души не чаял. Руди только казался беспечным, а на самом деле он все подмечал. Один раз даже предотвратил пожар. Вот как все было: женщина, которая каждый день приходила помогать Восу по хозяйству, гладила его воскресный костюм и забыла включить утюг. Он простоял до вечера на кухонном столе и постепенно прожег толстую деревянную столешницу. У Руди, как у всех свиней, отличный нюх, он почуял запах паленого и побежал к Восу, который в это время чистил хлев. Поросенок визжал, бегал взад и вперед, словно звал за собой в кухню. Наконец Вос пошел за ним и увидел, что столешница уже прогорела насквозь. Если бы не Руди, весь его красивый дом с соломенной крышей мог запросто сгореть! А так Вос сумел потушить пожар одним ведром воды. Женщина, которая оставила включенный утюг, на следующий день в знак благодарности приготовила для Руди целую гору его любимого картофельного пюре.

Но когда Вос рассказывал эту историю в деревне, никто ему не верил.

— Ты привираешь, — говорили все.

И понятно: ни у кого из них не было свиней — откуда им знать? Мы же сразу поверили Восу, ведь сами прекрасно помнили, как Руди спас нас от грабителя.

Глава 10

Кончилось лето. Мы пошли в школу и после обеда делали домашние задания. Мама тоже ходила в школу, а по вечерам проверяла тетради. Папа готовил, изучал свои иероглифы, записывал результаты, а потом все, что написал и напечатал, отсылал в какой-нибудь университет или музей. И тогда надо было ждать ответа — одну неделю, две, месяц. Иногда мы про это уже совсем забывали, как вдруг папа появлялся с письмом в руках и говорил: «Снова ничего не вышло». Обидно, конечно, хотя у нас, детей, появлялся повод и радоваться: каждый раз, когда приходил отказ, мама готовила большую миску шоколадного мусса — в утешение. До наступления зимы она несколько раз его готовила. А когда Рождество постучало в двери, мама сказала, что мы можем пожелать себе что-нибудь в подарок, но только недорогое. Под «дорогим» она, ясное дело, подразумевала компьютер, о котором я так мечтал. Ну, я тогда пожелал лыжные ботинки, Бетти захотела масляные краски, а Цуппи вообще попросила то, что ничего не стоит: пусть Руди приедет к нам на Рождество.

Но папа не соглашался:

— Это совершенно невозможно! Что люди скажут, если услышат, что мы справляем Рождество вместе со свиньей?

— Мне все равно, что они скажут, — заявила мама, — только как нам провести Руди в дом незаметно?

Но Цуппи, если что задумает — не отступится. Она принялась строить планы, как нам тайком провести Руди в дом. Папа пытался ее отговорить, даже предлагал купить новый подержанный велосипед, о котором она давно мечтала. Но никакой велосипед ей теперь был не нужен. Она уперлась и твердила свое: пусть Руди-Пятачок приедет к нам на Рождество.

— Ему ведь без нас и праздник не праздник, — поддержала ее Бетти.

— Глупости, — сказал папа. — Откуда свинье знать про Рождество?

— Руди, конечно, догадается про праздник и ему станет одиноко, — не уступала Цуппи. — Если он к нам не приедет, мне вообще ничего не надо.

— Ну так и не жди подарков, — рассердился папа.

Какое-то время папа стоял на своем: раз так, пусть Цуппи остается без подарка.

— Пусть поймет, к чему ведет ее упрямство, — считал он.

Но чем ближе был сочельник, тем чаще папа и мама, когда Цуппи не было рядом, обсуждали, как все же протащить в дом «эту свинью».

В сочельник Цуппи заявила, что пойдет к своей подружке, которая жила на нашей улице. Просто она не хотела присутствовать на раздаче подарков, ведь ей-то ждать было нечего.

— Поступай, как хочешь, — сказали ей папа с мамой.

Но когда она и в самом деле ушла, папа рассердился не на шутку:

— Нельзя вечно потакать этой упрямице!

— Хуже было бы, если бы она захотела какой-нибудь дорогущий подарок, — возразила мама, — а так — всего-то, чтобы Руди был с нами.

В конце концов, пришлось нам с папой поехать в деревню за Руди-Пятачком. Старик Вос страшно удивился и все приговаривал:

— Ну и ну! Ну и ну! Это что же — свинья будет сидеть под рождественской елкой?

Когда мы подъехали к дому, я вышел из машины и огляделся: нет ли поблизости господина Шустерберга, а потом подал знак. Папа открыл дверцу багажника, и Руди выскочил наружу. Он здорово подрос, но был таким же проворным и быстрым. Мы перебежали через улицу, забежали в дом, где мама уже распахнула дверь, и прямиком — в нашу квартиру.

— Господи! — вздохнул папа. — Сколько хлопот! И все из-за какой-то свиньи!

Руди промчался по комнатам, все обнюхивая. Он вбежал в детскую, ясное дело — искал Цуппи.

— От него хлевом пахнет, — сказала мама.

— Да, — согласилась Бетти. — И навозом.

— Надо для начала вымыть его хорошенько, — решила мама.

Усадить Руди в ванну оказалось непросто. Не потому, что он сопротивлялся, а потому, что стал страшно тяжелым. Мы все вместе с трудом его туда затащили. Он был очень доволен, ему нравилось мыться под теплым душем. Потом я вытер Руди маминым красным банным полотенцем, а Бетти повязала ему на шею синий бант. Папа позвонил родителям Цуппиной подружки и сказал, чтобы она немедленно возвращалась домой, — пора раздавать подарки. Родители зажгли свечи, и нас, детей, пустили в комнату, где под елкой сидел Руди с синим бантом. Он был рад-радешенек, а Цуппи сияла от счастья. И мы все тоже. Бетти получила свои краски, а я — маленький магнитофон.

Бетти села за пианино, и мы спели рождественские песни. Но тут вдруг елка закачалась, словно 01 сильного ветра. Послышалось какое-то шуршание и чавканье. Присмотревшись, мы увидели, что это Руди лопал ликерный крендель. Пришлось нам его от елки оттаскивать. Он был немного под хмельком и, пока мы вели его в ванную к ящику с землей, опрокинул стол и стул. В ванной он улегся на свой ящик и сразу же заснул.

На следующее утро, рано-рано, чтобы никто не увидел, мы отвезли Руди назад в деревню.

Глава 11

Почти год прожил Руди-Пятачок в деревне у старика Воса — до самых летних каникул. Летом мы собирались отправиться с палаткой в путешествие по Италии.

Однажды, когда папа мыл посуду, а Цуппи помогала ему, вытирая кастрюли, она вдруг спросила: