Обратим внимание и на другой факт. В марте 1957 года начальником 4-го (секретно-политического) управления КГБ стал хорошо нам известный Евгений Питовранов. Как мы помним, он был начальником 2-го управления при Абакумове (1946–1950) и отличался не меньшим профессионализмом (и определенной долей авантюризма), чем Грибанов. В 19541957 годах Питовранов работал по линии ГБ в ГДР, после чего был возвращен на родину. Почему? Видимо, в помощь Грибанову, поскольку тому для «окучивания» англосаксов нужна была опытная агентура, в том числе и из творческой среды. А Питовранов слыл асом агентурной работы. Ведь кто до этого работал на секретно-политической ниве?
В 1953–1957 начальником 4-го управления был Федор Харитонов, а в его заместителях ходили Владимир Измайлов (с 1954-го) и Иван Комиссаров (с 1956-го). Это были люди пришлые: например, Комиссаров пришел в органы из партаппарата ЦК КПСС в 1954 году. Должным опытом в агентурной деятельности они не обладали. То ли дело Питовранов – человек, который служил в органах с октября 1938 года и одних орденов на чекистском поприще успел получить целых десять. Среди них были: орден Трудового Красного Знамени (1941), орден Красной Звезды (194з, 1946, 1949, 1954), орден «Знак почета» (1942), орден Красного Знамени (1943, 1954), орден Отечественной войны I степени (1946, 1948).
Питовранова отозвали из ГДР ранней весной 1957 года. Причем случилось это за четыре месяца до открытия в Москве Всемирного фестиваля молодежи и студентов, которому КГБ уделял огромное значение. Ведь в этом смотре участвовало 34 тысячи человек, которые представляли 131 страну мира, что в то время стало рекордом. Естественно, за всеми этими людьми надо было пристально следить, а сделать это без агентуры было нереально. Поэтому в преддверии фестиваля вербовка молодежи (особенно в Москве) шла в ускоренном темпе. И отвечал за это в том числе и Питовранов.
Сколько всего в тот период было завербовано агентов, сказать невозможно – эти сведения надежно скрыты в стенах Архивного управления ФСБ (бывшего КГБ). Но, судя по всему, достаточно много. Впрочем, случались тогда и провалы. Во всяком случае, так об этом будут вспоминать некоторые очевидцы. Например, известная актриса Людмила Гурченко. Ее звезда зажглась за несколько месяцев до открытия фестиваля, а именно – в декабре 1956 года, когда на экраны страны вышла комедия Э. Рязанова «Карнавальная ночь», где 21-летняя выпускница ВГИКа сыграла главную роль – обаятельную массовичку-затейницу Леночку Крылову. С этого момента актриса стала разъезжать по стране с гастролями: в сборных концертах исполняла песню «Пять минут» из этого фильма, а также делилась со зрителями любопытными фактами из истории создания этой веселой музыкальной комедии. Именно с этими номерами она собиралась выступать и в культурной программе Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Как вдруг…
По словам Гурченко (этим она поделится с широкой общественностью сорок лет спустя), на нее вышли сотрудники КГБ и предложили ей стать их негласным агентом во время фестиваля: докладывать обо всех разговорах с гостями и участниками фестиваля, в которых она будет участвовать. Актриса ответила отказом, за что вскоре поплатилась: в ряде печатных СМИ появились статьи, где ее обвинили в рвачестве за участие в «левых» концертах (самой известной публикацией была статья «Чечетка налево» в «Комсомольской правде» в 1958 году). В итоге «звезда» Гурченко на какое-то время закатилась: сошли на нет ее концерты, перестали поступать предложения сниматься в новых фильмах (на момент вербовки актриса снималась в комедии «Девушка с гитарой», после чего перерыв в съемках составит ровно два года). Чтобы спастись от свалившихся на нее напастей, актриса уехала к родителям в Харьков – переждать бурю. А когда спустя несколько месяцев та утихомирилась, вернулась обратно в Москву и благополучно продолжила прежнюю концертно-киношную деятельность. То есть санкции КГБ в ее отношении длились относительно недолго – до 1959 года. То ли молодую актрису просто пожалели, то ли она не стала дразнить гусей и согласилась с условиями лубянских товарищей. Ведь в актерской среде (особенно среди молодых и красивых актрис) многие восходящие «звезды» не чурались сотрудничать с КГБ в обмен на разного рода помощь (сюда могло входить многое: оформление прописки в Москве, получение жилплощади, утверждение на роли, поездки за границу и т. д.).
Итак, вербовка Гурченко сорвалась. То ли потому, что проводили ее не очень профессиональные люди, то ли актриса оказалась крепким орешком. Впрочем, об этом мы судим по официальной биографии актрисы, которая может быть просто легендированной. Например, в своем рассказе о той вербовке Гурченко почему-то заявляет: «Я отказалась, и это меня уничтожило на долгие годы». Однако давайте заглянем в ее фильмографию. После 1958 года у нее был простой всего в два года, да и тот был связан с рождением дочери в 1959 году. А уже в следующем году она начинает сниматься снова, причем одна главная роль следует за другой: две на киностудии имени Довженко, одна на «Таллинфильме», еще две на «Ленфильме» и «Мосфильме». Где же здесь уничтожение? Разве такое могло быть возможным, если бы КГБ, к примеру, затаил на нее обиду за тот провал, который она ему устроила? Вполне возможно, на Лубянке просто о нем забыли. А если предположить другое – что актриса, к примеру, «договорилась» с чекистами, после чего ее карьера вновь возобновилась? Напомню, что с 1963 по 1966 год Гурченко работала в театре «Современник», который возник на свет весной 1956 года не без участия 4-го управления (секретно-политического) КГБ СССР, чтобы держать «под колпаком» фрондирующую театральную молодежь и иностранцев. Для последних в этом театре даже был устроен в подвале ресторанчик. В этом театре тогда работал и Михаил Козаков, который, по его же словам, с лета 1957 года (и до конца восьмидесятых) был агентом КГБ – его внешней контрразведки (американского отдела).
Козаков в те годы стал не менее известен широкой публике, чем Гурченко. Каким образом? В 1956 году он окончил Школу-студию МХАТ и в том же году (5 июня) на экраны страны вышла его дебютная картина, где он сыграл главную роль, – «Убийство на улице Данте» Михаила Ромма. А осенью он уже стал Гамлетом в замечательном спектакле режиссера Николая Охлопкова в Театре имени Маяковского. То есть его вербовали на волне такого же успеха, какой был у Гурченко. Значит, это было не случайно – это была такая метода.
Вербовка проходила не спеша. Сначала Козакова вызвали повесткой в местное отделение милиции, где с ним встретился некий капитан милиции, который работал по заданию Лубянки. Вообще интересно поразмышлять на тему, почему именно на Козакова обратил внимание КГБ? Ведь это не могло произойти с бухты-барахты. За будущим агентом должны были внимательно наблюдать, причем долго – иногда по нескольку месяцев. У Козакова была эффектная цыганская внешность, которая нравилась женщинам. Но этого было мало. К внешности нужен был еще и ум, а также умение расположить к себе людей. Безусловно, что всем этим молодой актер обладал. Вполне вероятно, что на него «положили глаз», еще когда он учился в Школе-студии МХАТа, на курсе Павла Массальского. Как уже говорилось, у чекистов на службе находились многие педагоги творческих вузов (впрочем, не только творческих), которые давали «наводки» на особо одаренных с точки зрения агентурной работы студентов. То есть с «преподом» встречался чекист и просил, к примеру, дать ему данные на пару-тройку студентов, которых собирались использовать в деле соблазнения иностранцев. И «препод» характеризовал своих учеников на предмет, есть ли у них способности для такого рода деятельности. Козаков, судя по всему, под эту категорию подходил, почему и привлек к себе внимание чекистов. После такой «наводки» за ним было установлено наблюдение и стал накапливаться соответствующий материал – заводилось ДОП, или дело оперативной проверки. Такие дела заводятся на лиц, представляющих для органов оперативный интерес, и в этом ДОПе описываются все контакты и связи лица, его личные качества, наклонности, сильные и слабые стороны характера, умение вести себя в той или иной среде, представляется его психологический портрет.