– Да ничего, – прищурив глаза, выдавил Волошин. – Спасибо тебе. Но я есть не хочу. Меня братва печеньем уважила. Так что от всей души отдаю тебе свою порцию. Ешь!
– Я наелся, спасибо, – немного растерянно ответил парень и попытался встать.
Сергей резко схватил его за плечо и посадил назад.
– Ешь, говорю! – настойчиво приказал он и подвинул миску.
– Я наелся, – пробубнил Ираклий. – Больше не хочу!
Волошин взял миску и, обхватив Ираклия за плечи, попытался открыть ему рот.
– Ешь, сволочь! – взвился он, держа на весу миску.
Раздвигая толпу, к столу не спеша подошел Гвоздь. Спокойный, уверенный в себе авторитет, скрестив руки, сосредоточенно посмотрел на парня. Не успев доесть, зеки схватили миски и торопливо отошли в сторону. В камере повисла тишина. Ничего не понимая, все удивленно смотрели на него.
– Жри, говорю, – прошипел Гвоздь. – Если не съешь, остаток дней проведешь в петушином углу!
Ираклий как-то отрешенно посмотрел на Гвоздя, перевел взгляд на Волошина и неожиданно, резко махнув рукой, опрокинул миску на пол.
– Сука! – заорал Сергей, накинувшись на него.
В камере поднялись крики, подобные крикам зрителей, наблюдающих за боем гладиаторов.
Не помня себя, Волошин посылал удары, в каждый из которых была вложена сжатая сила его ненависти и страха. Не оставаясь в долгу, Ираклий неистово сопротивлялся. Но, видимо, сегодня был не его день. Не чувствуя боли, Сергей уверенно подтверждал «звание» Чемпиона.
Неожиданно загремела дверь. Послышался шум открывающегося замка.
– Шухер, попкарь! – разнеслось по камере.
Кинувшись врассыпную, уже через мгновение зеки были на своих местах.
В дверном окне показалось краснощекое лицо конвойного.
– Волошин, с вещами на выход! – рявкнул охранник и снова загремел ключами.
Сергей взволнованно поискал глазами Гвоздя.
– Куда это меня? – спросил он, вытирая распухший, окровавленный нос.
– Наверное, в другую камеру переводят, – задумчиво ответил Гвоздь. – Но ты держись! Я про тебя не забуду. По всей зоне малявы разошлю. Братва тебя не обидит!
Дрожащими руками Волошин собрал вещи и медленно пошел к выходу.
Поскрипывая, дверь отворилась, упершись в крепкий металлический штырь.
– Стоять! – выкрикнул конвойный. – Лицом к стене!
Волошин беспрекословно подчинился приказу.
Гремя ключами, конвойный закрыл дверь камеры, с трудом справившись с тяжелым железным засовом.
– Пшел! – скомандовал он и подтолкнул его вперед.
Крепко сжимая в руках скатку, Сергей неуверенно шел в указанном направлении. Предательское сердце взволнованно стучало в ускоренном, сумасшедшем ритме. В голове мелькало множество вариантов не самого лучшего, с его точки зрения, исхода путешествия.
Минуя несколько постов, Сергей спустился в подвал, оказавшись в знакомой ему каптерке. Посередине затхлого помещения, за массивным, потертым столом сидел кладовщик, окруженный высокими деревянными стеллажами. С царской осанкой очень важного человека он безразлично что-то писал.
– Сдавай вещи и получай свое барахло! – приказал конвойный, подталкивая Сергея вперед.
– Меня куда-то переводят? – взволнованно спросил Волошин.
– А я почем знаю? – безразлично буркнул охранник. – Приказано доставить тебя к помощнику начальника. А что потом с тобой будет, мне неизвестно!
– Бери свои манатки и расписывайся! – приказал кладовщик, быстро протянув Сергею потертый дерматиновый кошелек и дешевые китайские часы.
– Вы что-то перепутали, это не мои вещи, – растерянно проговорил Волошин.
– Я никогда ничего не путаю, – медленно, чеканя каждое слово, ответил кладовщик и пристально посмотрел ему в глаза. – А если у тебя что-то не то с головой, я быстро доложу об этом начальству. Может, есть необходимость в проведении дополнительной психиатрической экспертизы. Подпись твоя?
– Моя, – обреченно ответил Сергей, сгребая предложенные ему обновки.
Пройдя несколько постов, он оказался возле знакомой двери помощника начальника СИЗО.
– Заходи! – приказал конвоир, подталкивая его к двери.
Немного волнуясь, Волошин неуверенно переступил порог.
Встав из-за стола, владелец кабинета подошел к Сергею, ехидно всматриваясь в его глаза. Невысокого роста, худощавый, он совершенно не был похож на своих подчиненных.
– Подследственный Волошин Сергей Федорович по вашему приказанию доставлен! – отрапортовал конвойный.
– Подождите за дверью, – ответил помощник начальника, продолжая рассматривать Сергея. От него противно пахло чесноком и водкой. – Ну-с! А вы, оказывается, серьезный человек!
Не понимая, о чем речь, Волошин сдержанно промолчал.
– Смею доложить, – продолжил хозяин кабинета и смачно икнул, – что благодаря нашей работе, работе правоохранительных органов, судом вынесено постановление о недоказанности вашего обвинения. Исходя из вышесказанного, мера пресечения в виде вашего содержания под стражей отменена. Около часа назад ваш адвокат передал мне данное постановление суда.
Не веря собственным ушам, Волошин удивленно поднял брови.
– И что мне теперь делать? – еле выговаривая слова, поинтересовался он.
– Дайте подписку о невыезде, которую я передам следователю, и можете быть свободны.
Быстро написав расписку, Сергей нетерпеливо встал из-за стола.
– Я могу идти?
– Да, конечно, – довольно вежливо ответил хозяин кабинета, – я только выпишу вам пропуск.
Дрожащей рукой Сергей взял пропуск и, глядя куда-то вдаль, тихо, отрешенно прошептал:
– Прощайте.
– Прощайте, – донеслось вдогонку. – Конвойный проведет вас до проходной.
Выйдя из кабинета, Сергей наскочил на конвоира.
– Ну? – грозно протянул тот, вопросительно глядя на него.
– Меня отпустили, вот пропуск!
Наморщив свой толстый мясистый лоб, конвойный старательно пытался осмыслить происходящее.
– Отпустили? – переспросил он, переведя на Сергея удивленный взгляд. Затем взял пропуск, внимательно вчитываясь в его строки. – Тогда пошли!
Выйдя во двор, Волошин резко остановился и, прищурив глаза, посмотрел на небо. Низкое и тяжелое, с темными свинцовыми тучами, оно угрожающе нависло над землей. Чувствовалось приближение грозы.
Слушая команды провожатого, он торопливо шел в указанном направлении. Несколько раз обогнув старинное здание СИЗО, оказался возле широких зеленых ворот.