– Ну, что-то такое припоминаю… – неуверенно проговорил Голицын.
– Так вот, я его тогда посадила в горшок, и у меня действительно вырос маленький дубок. Пять лет рос дома, в Москве, почти не увеличиваясь. Я его привезла сюда – специальное разрешение пришлось получать – пересадила в землю в саду, и представляешь: за год вымахал едва ли не втрое. Настоящее дерево уже!
– Здорово, – проговорил Иван.
– А Влад, кстати, здесь, ты знаешь?
– Нет, – удивленно покачал головой Голицын. – Даже не знал, что он эвакуировался. А что же он не вернулся? Все же, кто хотел, вернулись.
– Значит, не захотел. Многие передумали возвращаться, даже из тех, кто собирался.
– Неужели здесь у вас так легко живется? – с сомнением спросил Иван.
– Ну, жизнь тут непростая, конечно, – ответил ему Глеб. – Мы еще не показатель, Школа – как кусочек Альгера, а простым колонистам приходится туго. Но ты знаешь… У всех глаза горят. Вот сравнить курсантов-первокурсников, тех, кто с Земли прилетел, и местных. Совсем разные ребята! Земляне подготовлены лучше, но уже к середине года начинают местным проигрывать почти по всем фронтам. У тех энтузиазм просто зашкаливает.
– Может, просто мечтают сменить постылую фермерскую долю на нечто большее? – предположил Голицын.
– Да нет, дело не в этом. Кого колониальный быт тяготит – все давно на Землю вернулись. Тут другое… Ощущение свободы – в неизбитом, истинном понимании. Дух фронтира, первопроходцев. Вольный Дон, Сибирь, Дикий Запад… Не всем подходит, но многим таким допингом служит – горы готовы свернуть.
– Ну, наверное, тебе виднее, – пожал плечами Иван. – Как насчет еще по кружечке?
– С удовольствием. Пера?
– Давай.
– Ника, еще водички?
– Давай, все равно еще сидим.
Глеб махнул рукой Роберто, тот кивнул и принялся колдовать над своим бочонком.
Под столом Ника нащупала пальцами ладонь Ивана и взялась за его руку. Повернувшись, Голицын поцеловал жену в губы. Ника положила голову ему на плечо. Пера с другой стороны стола зааплодировала.
– Какие же вы все-таки у нас молодцы! – с придыханием проговорила она. – Есть с кого брать пример! – она обернулась к Глебу и выразительно на того посмотрела.
Глеб забавно смутился. «Молодцы» улыбнулись.
Оксфордшир, Англия, 1930 год
Погожим весенним субботним вечером джентльмен лет сорока с бледным вытянутым лицом и пронзительным взглядом вышел из дверей паба «Орел и дитя», что и поныне расположен на оксфордском бульваре Сент-Джайлс, и едва не столкнулся нос к носу с долговязым молодым человеком в традиционных для Университета черном костюме и туфлях, белой рубашке и галстуке-бабочке. Джентльмен узнал его: это был Кристофер Адамс, студент Пемброк-колледжа, в котором сам он вот уже пятый год занимал должность профессора англосаксонского языка.
– Простите, профессор, – учтиво проговорил тот. – Можно задержать вас ненадолго?
– Что вам угодно, Адамс? – что касается учебы, Кристофер, что называется, звезд с неба не хватал, зато демонстрировал великолепные результаты, выступая за команду колледжа по регби. Возможно поэтому профессор, сам в юности успевший отдать должное этому истинно английскому, истинно мужскому виду спорта, пареньку симпатизировал.
– Крестьяне в Верхнем Вуттоне поймали какого-то странного зверя. Думаю, вам было бы интересно взглянуть на него…
– Зверя? – профессор извлек из кармана потертую курительную трубку и принялся неспешно набивать ее табаком. – Вы ничего не перепутали, Адамс? Я же, вроде бы, не биологию преподаю…
– О, это совершенно необычный зверь, профессор!
– горячо заговорил Кристофер. – Это… Это словно демон из древних мифов, о которых вы рассказывали на лекциях! И еще… Профессор, он разговаривает!
– Вот как? – усмехнулся профессор. – И что же он вам такого интересного рассказал, этот демон?
– Его речь неразборчива… – «почти, как ваша», – подумал студент – дикция профессора, и правда, оставляла желать лучшего. – К тому же, язык… Это не английский язык.
– Возможно, шотландский или валлийский? – предположил профессор.
– Я не знаю, – развел руками Кристофер. – Ну вы-то уж наверняка определите!
– Демон из мифов, говорящий на непонятном языке… – задумчиво проговорил профессор. – Знаете, Адамс, у нас в Англии, в отличие от других северных стран, и мифологии-то приличной нет… И все же… – идти домой не хотелось: Эдит снова станет ворчать из-за протекшего бочонка с пивом, что мол, в доме пахнет, как в пивоварне. Да и от него самого после трех пропущенных в пабе пинт, должно быть, пахло так же. Еще, чего доброго, дрожайшая супруга снова отправит ночевать в ванную, так как не выносит его храпа… – Пожалуй, я готов прогуляться с вами, Адамс, – кивнул он студенту. Но Верхний Вуттон… – он поднял голову к начавшему уже клониться к западу солнцу. – Это не так уж близко.
– У меня машина, – сообщил Кристофер. – Отец оставил мне ее на эти выходные.
– Машины… – профессор поморщился. – Недолюбливаю их… Ну да ладно, что с вами поделаешь, дети прогресса. Поехали на машине.
В сарае царил полумрак, одинокая лампочка под потолком света почти не давала, и чтобы рассмотреть сидящее в клетке существо – то, что это не зверь, ему стало ясно с первого взгляда – профессору пришлось приблизиться к решетке почти вплотную.
– Осторожнее, сэр! – предупредил его Старый Боб, хозяин коттеджа, на заднем дворе которого они сейчас находились. – Оно кусается! Мельнику Роббину руку до кости прокусило, когда тот ее сдуру просунул сквозь прутья, еле вырвался.
– Надо думать! – усмехнулся профессор. – Вон какие зубищи!
Существо в клетке отдаленно напоминало человека или, скорее, злую карикатуру на человека. Роста оно было небольшого, крайне тощее, кожу имело темную и блестящую, глаза огромные и производившие впечатление светящихся, но, скорее всего, это в них просто отражался свет лампочки, и казалось так лишь из-за их необычного размера. Когда оно разевало рот, можно было увидеть острые, но редкие зубы. На бедрах существа сохранилось что-то наподобие остатков одежды.
– Где его поймали? – спросил профессор, оборачиваясь.
– Моя Мария наткнулась на него прямо тут, рядом, – охотно ответил крестьянин. – Оно лежало на дне силосной ямы. Мы сперва подумали, что оно дохлое, но уже потом, когда его вытащили на поверхность, оно вдруг зашевелилось, и мы посадили его в волчью клетку! И правильно сделали, я вам скажу! Силища у него исполинская! Стальные прутья руками гнет! И еще знаете что? Возле ямы не было никаких следов. Совсем. Словно оно туда не по земле пришло, а прямо с неба упало.
– Может быть, с дерева или с крыши? – предположил Адамс.
– Нет там никаких деревьев! И крыш рядом нет, вы же видели!